NEMO: Полночный рыцарь (СИ) - Глебов Виктор - Страница 32

Виллафрид не был глупцом. Он понимал, что те, кого он отправлял в игру, могли и не сказать ему часть пароля, даже узнав её. Какие бы деньги он ни посулил, существовали люди, готовые заплатить больше, лишь бы «Идавёль» утратил лидерство на рынке видеоигр. В правлении корпорации тоже могли сыскаться недоброжелатели. Мир бизнеса подобен сумрачному лесу, в котором заблудился когда-то герой поэмы Данте.

С другой стороны, заполучивший часть пароля уже наверняка продал бы её, а, судя по всему, этого до сих пор не случилось. Узнай недруг второй набор заветных символов, он попытался бы украсть первый, хранившийся в корпорации. К сожалению, любая информация в виртуальности, даже тщательно охраняемая, потенциально могла быть взломана и похищена. Конечно, оставался вариант стереть первую часть пароля и просто запомнить её, но Виллафрид боялся забыть или перепутать цифры. О том чтобы записать символы на бумажку и спрятать в реальности, речи не шло: личность наследника тоже не являлась неприкосновенной тайной в том смысле, что и её, при желании, времени и средствах, можно было узнать. И где гарантии, что враги до сих пор её не выяснили?

От подобных тревожных мыслей у Виллафрида постепенно развивалась паранойя, усиливавшаяся тем, что никаких гарантий ни на какой счёт не существовало. Герстер-младший сделал из бокала ещё один долгий глоток. Полная имитация вкусовых качеств совиньона. Даже здесь, в виртуальности, такое вино стоило кучу денег. В подвале особняка имелись немалые запасы данного сорта и многих других, в том числе, коллекционных марок.

Виллафрид нетерпеливо встал и прошёлся по комнате. С тех пор как отец отмочил фокус с завещанием, ему не было покоя. Он просматривал записи прохождений «Полночного рыцаря» не раз и не два, пытаясь понять, не нашёл ли кто из наёмников заветные цифры. Выглядело всё так, словно нет, но что, если он просто не видит то, что заметили игроки? Это заставляло Виллафрида психовать и просыпаться по ночам – не в виртуальности, а в настоящем мире (не в таком роскошном особняке, как этот, цифровой, но тоже весьма приличном: доходы, получаемые в виртуальном мире, легко конвертировались, обращаясь в «настоящие» деньги).

К сожалению, Лаэрт Герстер установил системные ограничения на «Полночного рыцаря»: прохождение игры можно было записывать, но за действиями игрока не удавалось следить в режиме «онлайн». Так что Виллафрид понятия не имел, чем был занят Орфей. Ему оставалось лишь читать отчёты шпионов, приставленных к предшественникам хакера. За каждым из тех, кто пробовал силы в «Полночном рыцаре», пристально наблюдали: не встретятся ли они с представителями конкурирующих компаний, не попытаются ли снова принять участие в игре – ведь у каждого из них сохранился код доступа. Дело осложнялось тем, что всё происходило в виртуальности, где человек мог сменить тело, так называемый аватар, и явиться в «Идавёль» под новой личиной. Поэтому в пирамиде дежурили специалисты, готовые в случае необходимости вычислить несанкционированного геймера и передать его местонахождение группе захвата. И всё же существовала опасность, что усилия окажутся тщетны. По-настоящему хороший хакер, пусть даже не такой крутой, как Орфей, вполне был способен обойти препоны и вклиниться в игру.

Все, кто пробовал силы в «Полночном рыцаре», сначала просматривали записи прохождений своих предшественников. Ну, разумеется, кроме самого первого, нанятого Виллафридом: ему смотреть было попросту нечего, так как первой записью стало его собственное прохождение.

Орфей не видел ни одной, потому что на знакомство с ними не осталось времени. Хакер отправился в «Идавёль» сразу после заключения сделки. Виллафрида беспокоило, что Орфею приходилось действовать наугад, не имея никаких подсказок по прохождению. Это могло отнять куда больше времени, чем у него оставалось. А на счету была каждая минута – в самом, что ни на есть, прямом смысле.

Виллафрид взглянул на портрет отца, висевший над камином. Лаэрт… впрочем, в настоящей жизни его звали иначе. Да и кто пользуется в виртуальности настоящими именами и фамилиями? Удивительно уже то, что отец и сын Герстеры, создатель и наследник «Идавёля», состояли в кровном родстве. Обычно юзеры просто играли роли. Но отец настоял, чтобы Виллафрид (на самом деле, Томас) и в цифровой реальности остался его сыном. А мальчику хотелось быть супергероем. Он, несмотря на все усилия матери, едва передвигающийся, мечтал о сражениях и славных победах, а вовсе не о заседаниях правления корпорации. Иногда он урывал для себя немного времени, но отец не любил этого. Хмурился, поджимал губы и принимался в очередной раз объяснять, как важно знать всё о деле, которое предстоит унаследовать. Он предлагал сыну играть в «Идавёле», не понимая, что там, на сервере, игра оставалась игрой, в то время как виртуальность, имитируя саму жизнь, предлагала вместо той, которую ты вынужден вести, ту, которую ты вести хотел бы.

Когда мать умерла, отец стал одержим идеей сделать Томаса, или Виллафрида, не только бизнесменом, но и геймером. Он хотел заставить его полюбить «Идавёль». Но у него не вышло. Когда и он отправился к праотцам – по-настоящему, а не в виртуальности, где аватары «умирали» на время, ожидая восстановления – Томасу было двадцать шесть лет. Он вылечился от врождённого недуга и избавился от фантазии заиметь супергеройский костюм и раз за разом спасать мир. Но, хотя Виллафрид стал отличным бизнесменом, «Идавёль» он так и не полюбил, относясь к нему исключительно как к источнику прибыли. И вот этот источник находился под угрозой. Состояние многих людей, а не только самого Виллафрида Герстера, было поставлено на карту. Стоимость акций кампании падала – должно быть, на биржу просочились слухи о проблемах с наследованием. Если Орфей подкачает… Страшно даже подумать, сколько человек и кампаний накинутся на Герстера. Его будут рвать на куски, пока не уничтожат.

Мелодия Вагнера оборвалась, выведя Виллафрида из задумчивости. Он поднял глаза на голограмму и замер, только теперь заметив красную, тревожно мигавшую надпись прямо в центре полупрозрачного экрана:

ВНИМАНИЕ!

Игра «Полночный рыцарь» была взломана, в результате чего один из персонажей на данный момент заменён пользователем. Какой именно – неизвестно. Где находится геймер, выполнивший взлом, – неизвестно. Предположительно, в мандрольном секторе. Наша служба пытается вычислить его точное местопребывание.

Бокал лопнул у Виллафрида в руке, взорвавшись стеклянными брызгами. По пальцам потекла смешанная с вином кровь.

- Связать меня с начальником смены сервера! – крикнул Виллафрид, обращаясь к домашнему компьютеру.

Вместо тревожной надписи появилось озабоченное мужское лицо.

- Нечего там вычислять! – гаркнул Виллафрид. – Вырубайте все мандролы, кроме той, в которой находится Орфей.

- Но, герр Герстер, это же пятьдесят тысяч геймеров! И все они оплатили услуги сервера!

Виллафрид застонал. Отключение такого количества мандрол не только нанесло бы страшный удар по репутации «Идавёля», но и привело бы к материальным потерям: как к выплате пенни, так и к падению акций. Биржевой рынок был крайне чувствителен к любым событиям, особенно тревожным.

- Мы вычисляем хакера, - осторожно заметил начальник смены. – Круг поиска сужен до геймеров, которые заняли мандролы одновременно с Орфеем или после него.

Виллафрид пребывал в растерянности. Он не мог решить, стоит ли игра свеч: подставлять ли под удар корпорацию, чтобы избавить своего наёмника от вмешательства неизвестного хакера? В принципе, время ещё было, хоть и немного. А вырубить мандролы, если не удастся вычислить ту, в которую залёг несанкционированный пользователь, можно в любой момент.

- Продолжайте искать, - раздражённо кивнул Виллафрид. – Докладывать мне обо всём!

- Слушаюсь, - с облегчением ответил начальник смены и исчез с экрана.

Герстер опустился в кресло, чувствуя, как дрожат от нервного возбуждения руки и ноги. Его взгляд упал на пораненную ладонь. Вытащив из нагрудного кармана шёлковый платок, Виллафрид замотал порезы, чтобы остановить кровь, но ткань быстро напиталась алым и липким. Указательный палец вдавил в подлокотник кнопку вызова.