Два мира по цене одного (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 41

И уже в полный голос:

— Пойдёмте, господин! Я провожу вас до входа в катакомбы!

12. Позитронный человек

Темнота и замкнутое пространство. Не так часто в жизни человек сталкивается сразу же с двумя этими вещами. И страхами, но это, конечно, не всех касается. Наверняка есть люди, для которых тьма не порождает в разуме чудовищ, а отсутствие выхода и давящие со всех сторон стены не заставляют психику корчится от ужаса. С высокой степенью вероятности, существуют люди, которые спокойно воспринимают и темноту, и замкнутое пространство. Вот только Игорь был не из таких.

Он уже давно научился бороться со своими фобиями. При необходимости мог неопределенно долгое время игнорировать их: вместе и каждую по отдельности. Но это не означало, что ему это нравилось. Он старался просто не сталкиваться с ними. А если выбора не оставалось — терпел. Один из его наставников говорил: “Не страх определяет храбреца, а то, как он реагирует на страх”. И это была чистая правда.

Мужчина кисло улыбнулся — детские страхи продолжали жить в нём и к тридцати годам — после чего активировал “кошачий глаз”. В сборнике доступных ему, как магу, заклинаний привычный аспект ночного зрения теперь назывался “Взглядом нетопыря”. И, кроме своей основной функции, был способен обнаруживать объекты, использующие невидимость. Не все, а лишь те, маскировка которых была в два раза слабее эффекта заклинания. Ещё у него в описании значилось, что действует оно два часа, требует на активацию 180 единиц маны и имеет откат, то есть невозможность повторного применения в течение четырёх часов с момента применения.

Можно было просто пустить “светлячка”, но, во-первых, боярин не собирался задерживаться в катакомбах надолго, а во-вторых, решил не рисковать в незнакомом месте. “Светляк” только лишь давал круг света в 15 метров, а это была не та дистанция, на которой он хотел бы драться. Не то чтобы он опасался населения подвала, уровни которых, по словам Оберта, варьировались от 80-го до 90-го уровня, но к чему пустая бравада? Умирать, пусть бы и игровой смертью, изгнаннику не хотелось.

Зато очень хотелось понять, наконец, что, чёрт возьми, происходит! Зачем ИскИн, а это он был в образе Умы — к бабке не ходи! — дал ему квест на поиски гоблина вместо того чтобы просто по-человечески поговорить? Ведь против последнего он не возражал, о чём сам ясно дал понять.

Оберт, когда Игорь сообщил ему о намерении идти в катакомбы, взвился как нянька, которой опекаемый ребёнок сообщил, что есть он не будет, шапку одевать тоже, и вообще — он уже взрослый и собирается ехать в публичный дом.

— Один! В данж для сотых! — боярин даже с некоторой опаской подумал, что следующей фразой соратника станет бабье “не пущу!”, но тот, к счастью, ограничился нейтральным “с ума сошёл?”

— Какие ещё варианты? — спросил он спокойно. — Тебе туда рановато, древням тоже, так что вывод очевиден.

— Можно вообще не ходить! Дался тебе этот квест! Его же даже не видно!

— Мне видно, но не полностью, — уточнил Игорь, не распространяясь о прочем. — И именно поэтому я иду. Думаю, выполнение квеста даст мне ответы на множество вопросов.

Гоблинша-альбиноска молча наблюдала за внезапно возникшим спором, и магу чудилось, что глаза её насмешливо поблёскивают. За миг до этого он уже начал сомневаться в том, что слышал обещание разговора. Что он ошибся, и, на самом деле, белая непись ничего такого не говорила или обращалась не к нему. Но теперь, глядя в эти лукавые глаза, понял — ничего ему не показалось. Она сказала то, что сказала, а он всё прекрасно слышал и правильно понял. И теперь был полон решимости в этом разобраться.

— На тебе задания остаются. Ходи пока, сдавай квесты. К тому же — мы остаемся на связи, чего ты так разволновался?

— А-а! — Оберт махнул рукой, подразумевая что-то вроде “смысл тебе объяснять очевидные мысли”. — Иди уже! Только без тормозов давай, а то я через пару часов в оф уйду — спать охота.

В отличие от Игоря, его сосед старался ночевать в реальности, хотя никаких ограничений по этому поводу не существовало. Можно было сутками находиться в игре, лишь бы питательного концентрата в капсуле хватало.

— Ок. Я постараюсь.

На том они и расстались. И теперь мужчина стоял один во тьме подземелья, остро жалея, что не прихватил с собой компанию. Просто чтобы можно было с кем-то словом перемолвиться, а то эти тишина и темнота давили на мозги. Уж как-нибудь защитил бы низкоуровневых товарищей от здешних опасностей.

“Я внутри. Всё в порядке,” — отправил он сообщение напарнику. Но ответа, против ожидания, не получил.

“Что ещё за ерунда? Данж блокирует связь? Или не данж?”

Бросив взгляд на карту в интерфейсе, которую ему передала гоблинша, он увидел мерцающую точку зелёного цвета, которой, скорей всего, был он сам, и огромное пространство темноты, заключённое в границы квадрата. Масштаб внушал уважение — для поиска пацана ему предстояло обследовать достаточно большое пространство.

Игорь прошёл немного вперёд и упёрся в стену, всё это время не отводя глаза от карты. Точка немного дернулась, и интерфейс отрисовал пройденный путь. Сравнив участок видимой территории с тем, что ему ещё предстояло открыть, он примерно понял масштабы подземелья.

“Отлично! Хоть по кругу блуждать не придётся!” — подумал он со скепсисом и двинулся вперёд. Выбрав на первой развилке левое ответвление коридора.

Вскоре он понял, что катакомбы под Руизаном представляли собой пещеры естественного происхождения. Некогда их использовали люди, доработав норы в мягком известняке до состояния запутанных тоннелей. Кое-где коридоры сохраняли первозданный вид, в других же местах виднелась кирпичная кладка, а часть пола была замощена булыжниками или досчатыми настилами. Высота проходов гуляла от трёх метров до полутора, ширина тоже не была одинаковой. Периодически попадающиеся залы-пещеры были разных размеров: от крохотных комнатёнок до теряющихся во тьме пространств, которые “кошачий глаз” не мог осмотреть полностью.

Первых противников Игорь встретил в зале относительно небольшого размера, десять на пятнадцать метров примерно.

“Обнаружение жизни” — так в интерфейсе теперь называлось “биение сердца” — не сработало. Входя в каждую пещеру, боярин отправлял поисковый импульс, но ответа о живых не получал. И теперь понял почему — насельцами катакомб были скелеты. Костяки, вооружённые мечами и копьями, упакованные в ржавые доспехи и с горящими болотной зеленью пустыми глазницами! Над каждой черепушкой, а было их тут трое, светились строчки с информацией. Воины-скелеты, 81-й уровень.

— А-абалдеть! — со всем доступным ему сарказмом произнёс Игорь. — Просто в сказку попал! Скелеты!

Подавляемый страх перед детскими фобиями прошёл моментально — изгнаннику стало смешно. Смешно от того, что пока он с полной серьёзностью ищет способы остаться в живых и ответы на вопросы мироздания, оно, паскуда такая, являет ему воинов-скелетов! Вооруженных ржавыми мечами! Вот это как?

Даже опуская тот факт, что никакая известная ему магия не способна сделать мёртвое живым, а также то, что лишённые мышечных волокон костяные остовы не способны к передвижению, выбор ИскИном противников для боярина был абсурден и комичен. Он ждал встретить в подземелье кого угодно: адских гончих, трёхголовых великанов, бесформенные комки слизи и даже персонажа из фантастического ужастика, который не без удовольствия посмотрел во второй Параллели — Чужого. Но уж никак не стражу Бабы Яги из сказок, что ему рассказывали в далёком и почти забытом детстве.

“Он что — вытаскивает у меня из сознания образы?” — предположил Игорь. Но не успел поразмыслить над этим вопросом. Как только он вошёл в пещеру, костяки разом повернули головы в его сторону и довольно бодро, позвякивая железом и стуча суставами, поспешили ему навстречу.

“Нет, вряд ли! Я их по другому представлял в детстве!” — маг ударил по скелетам “монолитом” и закончил мысль, наблюдая, как катятся по каменному полу кости и части доспехов.