Зло знает мое имя (СИ) - Элис Грин - Страница 7

— Что ж, неплохо, — интересно, моя попытка на корабле считается? Наверное, нет, я скорее, спасла его. Но Кассандре лучше не говорить об этом.

— А больше всего меня бесит, что ему все равно. Даже после того, как я подсыпала ему яд в завтрак. Лучше бы он меня казнил тогда.

— Тебе так тяжело здесь?

Невеста затушила курение, прожигая меня зеленым пламенем глаз.

— А тебе нет?

Когда учитель деревянным мечом попал мне по голове в третий раз, я подумала об этом. Да, тяжело. Но это не значит, что надо биться головой об лед, или подсыпать Морану в вино мышьяк. Как-то папа сказал очень мудрую вещь: отрубив одну злую голову — получишь три. Отрубив три — получишь шесть. Смерть короля не решит проблему. А вот что решит… я еще не придумала.

Четвертый раз.

Ночью я снова видела этот сон.

Я лежу на дощатом полу. Жутко ноет лапа. Дико хочу есть, но теперь никто не заходит в клетку. Боятся. Ну и правильно делают. До моего слуха то и дело доносятся шаги, я уже жду, когда напасть. Если бы не эти прутья. Пытаюсь их перегрызть. Невозможно. Зубы сводит. Холодно. Даже шерсть не греет.

Открываю пасть, и из пасти издается жуткий рев.

Дернувшись от страха, я с грохотом упала с кровати. Причем ударилась прямо больным плечом. У меня прямо мания ломать себе что-то.

Лести не пришла, значит, не проснулась.

— Сколько времени? — я посмотрела на настенные часы. Полчетвертого. Еще спать и спать.

Только я забралась обратно в кровать, как рев прозвучал снова. Только не во сне.

В этом я была уверена.

Подойдя к окну, я увидела, как в свете луны горел серебром снег. Прямо к замку жирной змеей полезет мерзлая река. И больше ничего. Но рев-то мне не причудился. Что там говорил Моран? Чаще гулять на улице?

В шкафу меня ждала новая, теплая шуба.

Никто в замке не подозревал, что принцесса может среди ночи прокрасться к главному выходу, и, отворив все замки, выйти прямо на холодную улицу, пуская холод к замок.

Снег падал тихо, будто вальсируя. Стражники пошли в обход, и у врат никого не было. Тогда я стала обходить замок по периметру. Рев донесся снова. Ну вот, я не сошла с ума.

Ступая кожаными утепленными ботинками по промерзшим каменным дорожкам, я пыталась ориентироваться на слух.

Где же ты, неизвестное существо?

Вблизи местные сосны были просто огромными. Среди всего этого, я ощущала себя очень маленькой. Осталось только надеяться, что тут нет разбойников. Еще мне не хватало ввязаться в драку. Теперь-то, спустя столько уроков, я могу хорошенько дать под дых.

Снежинки застревали у меня на ресницах. Да, мне пришлось признать, что и север по-своему прекрасен. Не так, как мой Юг, но все же. Когда ты гуляешь одна, в тишине, слушая скрипучий мороз — это почти волшебно.

Неожиданно рев раздался прямо рядом со мной.

За замком было небольшое укрепление и частокол полукругом. У нас такие строили для учебы солдат. Кстати, и тренажеры тут тоже были, прямо как у меня. А посреди этой площадки огромная клетка, высотой с три моих роста. Не знаю, кого туда можно поместить.

Я медленно подходила близко, зная, что это существо крайне недовольно своим положением.

Оно замерло в тени, блестя желтыми глазами, не желая мне показываться.

Еще шаг, и оно сможет достать меня лапой.

— Я знаю, что ты тут, — пытаясь разглядеть что-то, произнесла я, — покажись.

Полы клетки заскрипели.

Скрип. Скрип. Скрип. Скрип.

И вот оно, стоит передо мной.

Большая бурая морда, черные глаза-бусины, уши в виде полукруга. Черный нос втягивал воздух. Одно мое неловкое движение, и длинные когти не оставят от меня и кусочка. Бурый медведь, раза в четыре больше обычного, смотрел на меня высоты своего роста. Изо рта вырывался пар, и капала слюна.

— Голодный, да? — спросила я, будто он поймет.

И он понял.

Издав пронзительное рычание, медведь встал на задние лапы, упираясь лбом в потолок клетки, и снова упал на передние, будто пытаясь пробить пол. Но тот не поддавался. Тогда я пошла на самый рискованный шаг в своей жизни. Протянула ему руку. Руку голодному медведю.

— Если ты меня не тронешь, я принесу тебе огромный кусок мяса, — осталось только молиться, что он меня понял.

Зверь сначала со страхом, потом с любопытством осматривал мою ладонь.

Наконец я положила ее на один из прутьев.

Морда почти приблизилась. Открылась пасть. Убрать я ее уже не успею. Я зажмурилась.

Зловонный запах изо рта чуть не свалил меня, но тут теплый шершавый язык лизнул мою руку.

Затем, кивнув мне, медведь отошел на безопасное расстояние и любознательно повернул голову в бок.

Либо я до сих пор сплю, либо только что заключила сделку с огромным лесным чудовищем. Чем-то он напомнил мне Морана. С нормальными существами я общего языка не нахожу. Только с тиранами и медведями.

Я отступала спиной, все еще опасаясь поворачиваться к нему спиной. Да, руку к нему совать мне было не страшно.

И тут я во что-то врезалась.

Но позади должно быть пусто.

От неожиданности я резко развернулась на пятках, и уткнулась носом в знакомую черную шубу с металлической эмблемой в форме медвежьей головы.

Моран, как всегда, нагрянул неожиданно. Я даже не заметила корабля в гавани, так спешила сюда, стать едой.

— Развлекаешься? — Он глянул мне за спину, на клетку. У короля отросла неплохая борода за время путешествия, — последний, кто сунул к ней руку, теперь учится писать левой.

— К ней? — я тоже посмотрела на новую знакомую.

Король усмехнулся.

— То есть, тебя больше интересует пол медведя, чем количество съеденных людей?

Не объяснять же ему, что она понимает мою речь, и снится мне?

— Зачем ее поймали? Отпустите ее. Она убежит.

Я знаю, что она хочет в лес.

Моран встал ко мне так близко, что я почувствовала его прикосновение даже через шубу. Но мне не хотелось от него отстраняться.

— К сожалению, это невозможно. Я нашел ее на охоте, раненую. Из лапы мы достали копья, но она больше никогда не сможет преследовать добычу. На воле она просто погибнет.

Медведица снова заревела, будто звала кого-то. Но никто не приходил.

— Тогда давай я, хотя бы, покормлю ее. Надо взять мясо на кухне.

Я уже направилась к замку, как по всему двору разнесся раскатистый смех короля. Даже горы, казалось, эхом ответили на этот смех.

— Что такое? — и кто тут из нас сумасшедший? Я сама у себя в голове не шучу.

— Прости, — он наклонился ко мне, и накинул мне на голову капюшон, — просто ты первая девушка, которую я застаю в четыре часа ночи, в мороз, за замком, в шубе, надетой на ночное плате, кормящей огромного медведя. Давай так — если ты сейчас сможешь заставить ее есть, я возьму тебя в следующую поездку с собой

Глава 5. Треснувший лед

— Я прошу тебя, Зи, выйди оттуда!

Тами спокойно ела замороженную малину, которую я бережно разделяла, и давала ей слизывать с руки. Имя я дала ей сама, в честь медведицы из местной сказки. Моран против не был.

Силестина в это время стояла за пределами вольера (я настояла, чтобы медведя перевели в большое помещение на подобии амбара, где было сухо и тепло), и сердце ее обливалось горячей кровью. Войти она не могла. Тами не пускала никого, кроме меня.

— Да ладно тебе, — смеялась я от щекотки, язык у Тами был очень шершавый, — она меня никогда не тронет. Я ее друг.

Но девушка не сдавалась.

— Твой друг — это я! А она — медведь переросток, размером с избушку моей покойной матушки. Я не смогу защитить тебя, принцесса, — уже с отчаянием выговорила она, и беспомощно плюхнулась в сено у стены.

Пушистая голова медведицы вопросительно повернулась в сторону Лести. Малина перестала ее интересовать.

— Ладно, — я поднялась с дощатого пола и поправила платье, — до завтра, Тами, сейчас мне надо идти.

Моя новая знакомая жалобно выдохнула, и вразвалочку пошла к лежанке из оленьих шкур и хвороста. По крайней мере, тут много места, она может развернуться.