Зло знает мое имя (СИ) - Элис Грин - Страница 20

Король был не рад лишним ушам.

— Не желаешь последовать за мной в кабинет? Мне нужно обсудить с тобой дела Эфии.

Я взглянула на часы.

Половина десятого. Самое время для дело Эфии.

— Это не может подождать до завтра? — неужели ты не видишь, в каком я состоянии? Мне нельзя сейчас говорить с тобой.

Моран покачал головой.

— Нет.

И, молча, даже не подождав меня, взмыл по лестнице, полируя полами шубы ступени.

Будто я виновата во всем! Будто я сейчас выхожу замуж!

Фыркнув, я побежала за ним.

Кабинет находился как раз над большим залом.

Я уже не раз тут была.

Как только я зашла, замок щелкнул. Король закрыл дверь на замок, оставив ключ в отверстии для него.

Затем, прошагал мимо меня, как тень, снял с плеч тяжёлую шубу, небрежно бросил на диван, и остановился у окна, ко мне спиной. Звездная выдалась ночь, да, ваша светлость?

— Мне очень жаль.

Очень жаль. Максимальное сочувствие, которое он мог выдавить из себя.

Очень жаль?!

— Спасибо, — что он ждал от меня в ответ? Я брошусь рыдать ему на грудь?

Да я с этого места не двинусь.

— Я хочу, чтобы ты отдохнула немного от занятий и фехтования. Как только приедешь в себя, сообщи.

Вот теперь, впервые за долгое время захотелось заплакать. От бессилия и безнадёжности.

— А ты пришёл в себя?

Моран обернулся. На лицо падал свет от свечи, что делал его каким-то страшным и нереальным. Чудовищем.

— Ты о чем?

— О твоей семье. Ты пришёл в себя после их смерти?

Это случилось много лет назад. Только пустота в его глазах была до сих пор. Все так же он смотрел на тот портрет в тронной зале. Как я на надгробия своего рода Ниан.

В комнате повеяло холодом. Только не от окон. А от ледяного короля.

— Они погибли десять лет назад. А твои три недели. Это разные вещи, Эльза.

Он звука своего имени, произнесенного им, я вздрогнула.

Что со мной? Почему я молчу и ничего не говорю ему? Мне так хотелось увидеть его, все рассказать. И что теперь? Куда все это делось?

— Ты женишься на Нине.

Утверждение. Бесполезно задавать вопрос, которого нет. Вот и все. Я могла думать только об этом.

Плечи Морона поднялись и опустились. Он вздохнул. Пока мы не виделись, он совсем стал похож на медведя, украшавшего брошью его грудь. Темные волосы закурчавились, борода уже перестала быть аккуратной. Не думаю, что ему больше тридцати. Но в таком виде я спокойно дала ему сорок. Либо он хочет казаться внушительней, либо устал. Хотя куда уж внушительней, когда ты властелин Севера и прилегающих территорий.

Естественно он не стал отрицать.

Вместо этого сел на диван рядом со своей шубой, так далеко от меня, как только возможно.

— Да.

Исчерпывающе.

Непонятное чувство внутри меня подняло со дна моей души все самое плохое. У меня похолодели кончики пальцев. Я должна сказать еще что-то.

— Почему ты мне не написал об этом?

Я не имела права это спрашивать. Как и требовать отчета о его действиях. Он — король, а я — его пленница. Не более. Слишком много хочешь, Эльза.

— Я надеялся сказать тебе лично, — он накрыл лицо руками, — потому что ты не поняла бы.

— Я и так не понимаю.

Это вырвалось у меня прежде, чем я подумала.

Моран только покачал головой, будто не замечая мою сцену ревности.

Да возьми же ты себя в руки!

— Мне уже двадцать шесть, а у меня ни наследника, ни королевы. Поверь, мне этого не нужно. А вдруг со мной что-то случится? На кого все это останется? Запад воспользуется моей смертью, и весь Север ляжет под короля.

Да, я все это понимало. Но почему…

Что я хочу? Почему я хочу задать этот вопрос. Черт, молчи, молчи!

— Но почему именно Нина?

Внутренне «я» хлопнуло себя по лбу.

Замечательно. Я сказала это.

Внезапно Моран улыбнулся.

— А что, ты хочешь занять это место?

Я не ответила.

Все, что таилось внутри, подступило к горлу, и я всхлипнула, тут же затыкая себе рот.

Нет, только не сейчас. Только не при нем. Только не в эту минуту.

Что ты делаешь со мной, чертов король?

Все мысли: воспоминания крови, тела сестры, прозрачных глаз матери, смех отца, тот наш восточный вечер на балконе с Мораном, когда я уснула на его плече, а он отнес меня в свою спальню. Тот день, когда он захватил нас, когда я спасла его на корабле. Все смешалось в одну сумасшедшую карусель, которая держалась на одном болтике, под названием «одиночество».

Я поняла, что останусь одна. Он уходит от меня. Прямо сейчас. Тот, кто все уничтожил, в одну секунду стал всем миром. Мысль о том, что я увижу этого человека, грела меня всю дорогу. Мне хотелось ненавидеть его, кричать, презирать. Делать хоть что-то, чтобы он почувствовал — я здесь. Чтобы заметил меня. А теперь… Кто я ему? Даже не пленница, потому что Нина вряд ли позволит мне остаться тут. Она станет его женой.

Единственной женщиной в его жизни.

— Эльза? Что с тобой?

Слезы не давали мне вздохнуть. Грудь разрывало от нахлынувшей тоски.

Есть даже такая болезнь, когда жертва не может покинуть своего хищника.

В этом случае, моя болезнь смертельна.

Теплые руки зарылись мне в волосы, и потянули на себя.

Я не заметила, как он оказался рядом. Опустился на пол, чтобы быть вровень со мной. И прижал свой лоб к моему. Если бы я открыла глаза, то увидела каждую морщинку, каждый шрам, и, главное, встретилась бы с серыми льдинками глаз. Но мне было страшно. Страшно, что я открою глаза, и все это исчезнет.

— Не бросай меня, — прошептала я, и снова прерывисто вздохнула, кладя руки ему на плечи и впиваясь в них пальцами. Пока я держу тебя, ты не уйдешь.

— Ты сможешь вернуться домой, — так же тихо ответил он мне, пока его руки перебирали мои волосы, — В Эфию. Она снова станет твоей. Я дам тебе автономию, и станешь королевой. Кем и должна стать.

Простят меня Прародители, в ту минуту я не думала о народе. Не думала о его безопасности и короне. Не думала о процветании Эфии. Я думала только о том, что эти руки выпустят меня, как мотылька из ладошек, и больше никогда этот мотылек не вернется в свой холодный плен. Прав был Талив. Я не искала спасения.

— Моран, я не хочу домой. Я хочу остаться здесь, — секунда затянулась на вечность, — с тобой.

Он снова смеялся. Его плечи чуть затряслись.

— Ты просто не в себе. Ты устала и измучена. Как только ты переживешь все это, будешь только рада такому решению.

— Нет!

— Да, — король убрал руки, но только для того, чтобы прижать меня к своему плечу, накрыв ладонью мой затылок, — ты же сама обвиняла меня, что я убил твою семью. Так оно и есть. Я слишком много разрушил в твоей жизни, чтобы претендовать на что-то.

Как всегда. Убедительные доводы. То, что я не озвучивала, он и сам прекрасно знал. Моя семья осудила бы меня. Каждый посмотрел с презрением. Хотеть быть с тем, кто оставил тебя без отца и брата. Но все было не так. И осуждать меня больше некому. С небес они не могут говорить.

Раз уничтожил, теперь возрождай.

— Я же твоя пленница. Прикажи мне остаться, и я останусь, — мой шепот оглушал.

Его руки соскользнули с плеч. Он поднялся с колен и встал передо мной, смотря сверху вниз, серьезно и хмуро, как на провинившуюся ученицу. Но в его глазах застыла давняя, забытая боль. Я знаю, кого это, Моран.

— Ты возненавидишь меня за это.

Я покачала головой и тоже поднялась с кресла, почти вплотную к нему.

— Возненавижу, если ты не прикажешь, — упрямства у меня не занимать.

На его губах застыла усмешка. Такая спокойная и ненапряженная. Настоящая.

— Хорошо, — он встряхнул мои волосы, словно я ребенок, и тут же сделал шаг назад, возвращаясь к своему столу. Он так резко отстранился, что я чуть не потянулась за ним, — только не сегодня. Тебе нужно отдохнуть. Ты, наверное, даже не спала с дороги.

Резко, он снова стал королем Айона — холодным и рассудительным.