Встать с колен (СИ) - Агишев Руслан - Страница 45

— Будет тебе, падла, вода…, — с нескрываемой ненавистью произнес чей-то голос. — Много воды…Только подожди немного. Кром! Быстрее! Быстрее! Черт! Еще двое у ворот! — лежавший на песке Гидо увидел, как рядом с двумя парами сапог — большими и маленькими, появилась еще одна — просто огромная. — Бог мой! Около входа еще трутся! А-а-а-а! Никакой извести не хватит… Проклятье! Кром, Амина! Хватайтесь за борт! Давай, взяли! — колеса медленно пошли вперед, толкая тяжелую повозку по песку. — Быстрее, быстрее… Пошла, пошла… Родная, пошла! — по утоптанной земле, которая покрывала часть площадки перед пещерами гномов, повозка буквально полетела. — Еще, еще! Бл-ть! Еще! А-а-а-а-а!

Набравшая скорость тяжелая повозка словно танк смела со своего пути мешавшую ей невысокую конструкцию из бревен, которые словно кегли разлетелись в разные стороны.

— Еще немного! Прямо на ворота правь! — хрипел, задыхаясь от напряжения, гном. — Кром, орясина, бл-ть, дави их всех! Не уйдут! Ха-ха-ха! — хрипел голос гнома. — В мясо раскатаем! — металлический край повозки с силой шаркнул по боку коня и ноге всадника, которые не успели убраться с пути. — А-а-а-а! В мясо! Кром! Быстрее! Хр-р-р-р! — заревели они оба. — Х-р-р-р!

Небольшой уклон в сторону ворот и довольно твердая поверхность превратили повозку в гигантский дорожный каток, под который попали оставшиеся всадники у ворот. С глухим шмякающим звуком тяжелая конструкция ударилась в заметавшихся всадников у стены, которые просто не успели развернуть своих лошадей… Смешались люди, кони, крики и ржание, ужас и боль… Железо давило конечности, ломало ребра.

Подручникам Мартела, прошедшим не одну заварушку, просто не повезло! За стеной толпящиеся всадники резали бока своих жеребцов шпорами, пытаясь вырваться из этой ловушки… Кто-то, видя набиравшую разгон металлическую громадину, прыгал вниз, чтобы спрятаться между бревен. Но теснота, лягавшиеся лошади, беснующиеся люди, не давали это сделать…

— Все, все! Кром, хватит! — здоровый гном, закованный с головы до ног в металл, продолжал со всей дури упираться в край телеги, взрыхляя землю своими сапожищами. — Кром! Дурья твоя башка! — лишь после удара по плоскому шлему тот, потерянно шевеля головой, смог оторваться. — Руби колеса! Да, быстрее!

Через полураскрытые ворота, в центре которых застряла повозка, был виден примерно десяток всадников, которые еще не успели заехать внутрь поселения.

— Руби! Стопортни телегу! — до здоровяка наконец-то дошло, что надо делать, и он, широко замахиваясь боевым молотом, начал бить по ободу колеса. — Сильнее! В клочья их! Что сдвинуть не смогли…, — сам же говоривший вдруг развернулся и побежал в сторону входа в пещеры и уже на ходу закричал. — Амина, давай за мной!

Кром лупил по колесам словно обезумевший. Острые дубовые щепки, толстые металлические заклепки, перегнутые лохмотья металла отлетали от него по сторонам.

— Ар-р-р-р! — с каждым новым рыком молот все сильнее и сильнее сминал металл колес. — Р-р-р-р!

Наконец, с жалобным хрустом металл стал загибаться, глубокими трещинами пошло толстое дерево сплошного колеса. Но накренившаяся повозка и не думала падать…

— На! На! — гном уже долбил по второму колесу. — На! На!

В этот момент всадники мечами и топорами обрушились на висевшую часть ворот и вылезший наружу бок повозки. Удары сыпались частым дождем, оставляя на черных пластинах лишь крошечные, едва заметные царапины и вмятины.

— Уйди! Кром, бл-ть! Уйди! — ошалевший от столь быстрой смены событий здоровяк отпрыгнул в сторону от колеса. — А-а-а-а! Ловите, падлы! — бежавший к воротами со всех ног гном кинул в узкие отверстия между повозкой и стеной какие-то кувшинчики. — И еще! Амина, мешок тащи! Быстрее! И еще! — кувшины отправлялись в полет один за другим. — На! На!

Часть темных снарядов взлетела над стеной и по крутой дуге упала куда-то в сторону. Слишком далеко… Четверо всадников спешились и уже основательно взялись за воротину. Их топоры с массивными набалдашниками в шепки крошили толстый дуб, сантиметр за сантиметром вгрызаясь внутрь.

Едва первые кувшины начали падать и разлетаться серо-желтым дождем, как угрожающие воли стали сменяться криками боли.

Хлоп! Хлоп! Один из кувшинов ударился о кусок бетонного кирпича и окатил своим кипящим содержимым те, кто стоял все еще долбил в ворота. Хлоп! Хлоп! Падающие кувшины с хрустом разлетались на части.

— А-а-а-а! Снимите с меня! — начинал орать то один то другой. — Горю! Воды! Тащите воды! — раздавалось уже с другого конца. — Аа-а-а-а! Мои глаза! А-а-а-а-а! Я ничего не вижу! — вопил кто-то у самых ворот. — Что это?! Дайте же кто-нибудь воды! Сюда, сюда! — кто-то высоко над головой держал небольшой мех для воды и кинул его вперед. — Быстрее лейте! Не могу больше! А-а-а-а-а! Как же больно! Да, лей же… Стой! Стой! А-а-а-а-а! — кто-то заорал с еще большей силой. — Стойте! Воду не лейте! Да, стой же…, — отброшенный словно отравленный кожаный бурдюк сразу же втоптали в грязь под ногами. — Не лейте воду! А-а-а-а! Хр-хр-хр-р-р-р! — подвывающий вопль сменился хрипом. — Это дьявольская вода… Еще падает!

Один из ломавших ворота, дико крича, упал на колени. С его трясущихся рук лоскутами сползала кожа, словно старые обожженные перчатки. Он красными от лопнувших капилляров смотрел на руки и непрерывно орал.

— А-а-а-а! — местами серо-желтая смесь с шипением и едким запахом прогрызла его пальцы до кости. — А-а-а-а-а!

Двое других, что только что с ним рвали топорами дерево воротины, опустив топоры, с ужасом смотрели на своего товарища.

— Что это такое? Оно же пожирает его как огонь…

— Это магия!

— А-а-а-а-а! — взорвавшийся над их головами еще один кувшин оросил воздух над ними сотнями маленьких капелек, которые попадали на кожаные ремни, метал доспехов, открытые участки кожи. — А-а-а-а!

— К стене! Все к стене! — уже хрипящего товарища остальные за туловище потянули к стене. — Быстрее! — пальцы того уже блестели белоснежными шевелившимися костями. — Еще летит!

Гном за стеной с жуткой гримасой на лице продолжал тягать из мешка кувшины.

— Сейчас я вам устрою праздник…, — он сделал несколько шагов назад, к большой деревянной колоде с водой. — Водички, значит, надо…, — гном с ладони влили немного воды в кувшин и быстро закупорил его обратно. — Нате, уроды!

Кувшин даже долететь не успел до людей. В самой высшей точке полета он на мгновение завис и с громким хлопком неожиданно взорвался мельчайшими капельками едкой смеси.

— Аа-а-а-а-а! — новый ор боли и ужаса раздался из-за стены. — Не дайте им кидать это дьявольское семя! Стрелы! Быстрее! — все же даже возле стены до людей долетали капли этой страшной гадости. — Быстрее! Ворота! Поджигайте ворота! Дайте больше дыма!

Через некоторое время запахло гарью. Осаждающие, как оказались, запалили несколько куч хвороста, который использовали наемные работники для приготовления пищи.

— Уроды, опомнились…, — один из гномов, на котором была всего лишь рубаха, спрятался за развалившийся завал из бревен. — Амина, в пещеры! Бегом! — насупившаяся гнома категорически не хотела сбегать и, судя по решительному виду и тому самому крохотному ножичку в руках, всерьез собиралась поучаствовать в намечавшейся резне. — Дура! Жить расхотелось?! — стоявший за бревнами гном притянул ее в укрытие. — Ты что… Там же одни женщины и дети остались. Гримор еле живой. Какой из него боец?! Кто о них позаботиться?! — хмурое лицо Амины говорило, что ей плевать на все эти аргументы. — Спускайтесь, в дальние штреки. Они уже должны быть сухими… Амина! Ты слышишь, что я говорю?!

Во время этого монолога он несколько раз бросал взгляд на поднимавшийся из-за стены густой черный дым. Потихоньку, с треском и хрустом поднимавшийся огонь начал обгладывать дубовые доски висевшей воротины и переда повозки.

— Ты слышишь меня? Беги вниз и позаботься о них! — та, вдруг побледнев, протянула ему свой кинжал и медленно начала отходить назад, не отводя взгляда. — Беги! Не останавливайся!