Встать с колен (СИ) - Агишев Руслан - Страница 34

В это мгновение Тимура словно подбросило над поверхностью каменного пола, так сильно его задели эти слова. Потом он уже и сам бы не смог объяснить, причину внезапно охватившей его жгучей ярости (зато любой другой гном с легкостью бы смог это сделать, объяснив, что оскорбление предков для гнома было одним из самых ужасных и, как правило, заканчивалось смертью виновника).

— Стой, Колин! — повелительный окрик пригвоздил к месту позеленевшего от ярости Тимура. — Стой на месте! — седой как лунь гном поднялся и встал рядом с тем, кто нанес оскорбление одному из членов клана, а в его лице самому клану. — И все… стойте на месте! Ни разу… ни разу в стенах этого зала не звучали такие слова, — его лицо не выражало никаких эмоций, оно было словно маска. — Ты, Кресток, обвиняешь нашего брата и весь клан, не представляя ни каких доказательств, — он повернулся к Главе клана Хранителей. — Уходи! Покинь зал… Мы сами решим в чем виноват наш брат.

Глава клана Хранителей несколько секунд молчал. Противоречивые чувства боролись в нем, грозя вырваться наружу, но он неимоверными усилиями смог сдержаться.

— Я уйду, — он начал медленно сходить с возвышения, направляясь к выходу из зала. — Но прежде вы все должны знать, что для подгорного народа клана Черных топоров больше не существует!

Он вскинул голову и быстро вышел из зала, оставив после себя тяжелую и мрачную тишину, которую можно было резать ножом.

— Это правда Колин? — наконец, старейшина словно очнулся от поразившего всех паралича. — Теперь люди знают священный секрет гномов? — его взгляд из под густых седых бровей в этот моменты был похлеще выстрела. — Отвечай!

— Нет, старейшина, — громко ответил Тимур, не опуская голову. — Секрет черной стали людям не известен!

Казалось, старик удовлетворен ответом. Честь клана не запятнана.

В это мгновение со стороны выхода раздался какой-то грохот. Тимур, пригнувший было голову, с удивлением повернулся в ту сторону.

— Проклятье! — одними губами прошептал он. — Я что ошибся что ли? — он бросил быстрый взгляд на потолок, где и должен был раздаться взрыв. — Не может быть! Все точно отмерено… Да и грохот какой-то несерьезный!

Действительно, раздавшийся шум был совсем не похож на взрыв. Скорее он напоминал обвал…

— А-а! — вдруг за его спиной вскрикнула женщина, а за ней подняли шум и остальные. — Вода! — закричал еще кто-то. — Вода!

Ни чего не понимающий Тимур смотрел, как по каменному полу бежала водяная граница, захватывая все больше и больше пространства.

— Что ты стоишь? — его кто-то грубо толкнул в спину. — Быстро к выходу!

От толчка парень не удержался и упал прямо в воду.

— Там не пройти! — кричали от входа. — Слишком сильный напор! Двери, во имя богов! Закрывайте двери! — с десяток гномов быстро навалились на массивные створки и попытались их закрыть, но мощный поток не давал это сделать. — Еще раз! Еще…

Тимур смотрел по сторонам — то в сторону рвущейся из-за дверей воды, то в жмущихся к в дальней части зала женщин и детей, и не верил своим глазам.

— Ха-ха-ха! — Тимур оторопело огляделся, ища глазами смеющегося. — Вот же старая лиса, Кресток… Ха-ха-ха-ха! — смеялся тот самый седой как лунь старейшина, который как и остальные спокойно, словно ничего не случилось, спокойно сидел на своем месте. — Не ожидал такого от него… Не ожидал, — у Тимура аж волосы встали дыбом от такого сюрреализма — посреди быстро прибывавшей воды и мечущихся от ужаса гномов в кресле сидел и смеялся глубокий старик. — Все у нас отнял… Наших детей, земли, недра, а теперь значит… пришла и пора наших жизней… Кресток, старый лис… Ха-ха-ха-ха!

«Похоже у старика окончательно поехала крыша! — вода уже доставала ему до колен; еще немного и о детях можно будет забыть. — Черт! Да, тут настоящая война! А я со своим недоделанным порохом вожусь?! — как-то ни странно, но его как и старика тоже начал разбирать смех. — Всю ночь дерьмо руками выгребал и просушивал, а потом его же и нюхал, а эти…, — он чувствовал, что сейчас начнет дико ржать. — Эти просто взяли и где-то русло реки завалили и все… Амба!».

13

— Господин граф, это здесь! — закричал ушедший вперед гвардеец на высоком сером жеребце, показываясь из-за очередного поворота.

«Если до вечера не найдем клановую территорию Черных топоров, то придется ночевать прямо здесь, — с раздражением подумал Фален, поворачивая коня в ту сторону. — Проклятье! Я лично выбью все зубы этому пьянице, возомнившему себя знатоком территории гномов…».

Следом за ним повернули и оставшиеся всадники — двенадцать человек — все, кто смог дальше продолжать путь после недавней изматывающей гонки. Остальные с золотом должны были догнать их чуть позже, когда раздобудут новых, взамен павших лошадей.

— Лафает, думаешь на этот раз мы свернули правильно? — Фален спросил устало бредущего за ним лейтенанта, который пот покрывающей его серой пыли напоминал жителя далекого юга.

— Похоже, — равнодушно пробормотал тот; эти несколько дней бешеной гонки даже из него выбили весь его аристократический лоск. — По крайней мере, вон та скала очень напоминает топор, — он кивнул графу за спину. — Видите?

Хм… Похожа, — вынужден был признать Фален.

За поворотом оказалась большая площадка, посыпанная твердым утоптанным песком. Они примыкала к высокой скале, замысловатую верхушку которой они и видели, когда подъезжали.

В основании скалы располагался громадный выдолбленный в камне вход, выступающую крышу которого поддерживали широкие колонны.

Тот самый гвардеец, что проверял этот поворот, подошел к полузакрытым воротам и стал рассматривать резное необычное переплетение рун на деревянных створках. Серебристо серая резьба на потемневших от времени дубовых досках, действительно, привлекала внимание… Парень, поправив сползавший тяжелый шлем, протянул руку к воротам, как из глубины пещеры раздалось странное шипение, чем-то напоминавшее сильно усиленное шипение ядовитой каменной гадюки.

Только что спешившийся Фален удивленно повернул голову. Воображение ему сразу же нарисовало ползущего из темноты гигантского полоза, в пасти которого торчат исходящие ядом острые клыки.

— Что там? — побледневший гвардеец, дернул за створку сильнее, пытаясь ее открыть.

Вступающая как огромный усилитель звука, система пещер заполняющегося водой подземного города выдавала на поверхность совершенно необычные модуляции звука, которые превращались то в змеиное шипение неведомого гада, то протяжный звериный ор.

— Помогите ему! — приказ граф и ближайшие двое гвардейцев тоже спешились, чтобы прийти на помощь своему товарищу.

И именно в этот момент земля под их ногами неуловимо дрогнула, а по скале одновременно с противным скрежещущим звуком пошли трещины. И кони и люди с трудом устояли, но через несколько секунд случился второй удар — волна пыли, камней и грязи вырвалась из под земли. Стоявшие на ее пути полу распахнутые створки резных ворот одним рывком вырвало с корнем и многокилограмовые махины, упав на землю, с треском развалились. Вместе с ними с металлическим звоном выстрелили и массивные кованные петли.

От поднятой в воздух пули ничего не было видно. Жалобно ржали сваленные кони, матерились ничего не видящие солдаты. Самого же графа отбросило аж на кустарник, ветви которого, к счастью, и смягчили удар.

— Лафает! — он с трудом различал окружающий его пейзаж; его глаза были забиты песком и грязью. — Живой? Отзовитесь, кто живой? Проклятье! Что там, к черту случилось?

Наконец, он добрался до притороченной к поясу фляги и смог промыть свои глаза.

— Благие Боги! — вырвалось у него, при виде перепаханной земли вокруг совершенно неузнаваемого входа в подземный город. — Это какое-то безумие!

Тут из темного зева горы начал раздаваться приближающийся вопль и сильный топот. Солдаты, едва услышав его, стали нервно оглядываться друг на друга. Они не понимали, что это такое приближается. Кто-то уж вытащил клинок, готовясь встретить выскакивающего врага…