Маленькие слабости владык ситхов (СИ) - Федина Юлия Александровна - Страница 17

— Твои друзья в овраге лошадь доедают, мразь!

— Ах, господин директор, господин директор! Держите себя в руках, пожалуйста. В час испытаний вы должны быть примером самообладания. Тут же, наверное, половина собравшихся — ваши осведомители?

И взгляд кроткий-кроткий. Не удивительно, что продолжать перепалку Айсарду расхотелось. А незнакомец все не успокаивался. Теперь повернулся к человеку с нашивкой капитана Алой гвардии.

— Капитан Рохес. Как славно, что вы здесь. Надеюсь, что мальчики понесли не слишком большие потери?

Капитан чуть растеряно пожал плечами и предпочел промолчать. А может, просто не знал, что ответить. Судя по шишке на голове, его вырубили и притащили сюда без сознания. Только это как же лихо работала разведка Альянса, если какая-то шпана узнает в лицо старшего императорских телохранителей? Что-то в происходящем было неправильно. Только охватившая Таркина апатия мешала задуматься как следует.

— Рохес, друг мой, я вижу тут еще четверых мальчиков. Расставьте ваших людей и попробуйте организовать силовой барьер. Полностью экранировать волны Силы разбушевавшегося ситха у вас едва ли получится. Но хоть немного ослабите напор. А то он совсем волю у людей подавил. Не элита Империи, а стадо шааков.

— Была элита, а стали… — заворчал Таркин, с удивлением наблюдая за тем, как капитан Рохес, подчиняясь воле невесть кого, отдает приказы людям в красных одеждах. — А вы-то кто такой?

— Кассиан Андор. Так назвать себя сейчас, наверное, будет самым правильным. А вы как были элитой, так ею и остаетесь, дружочек. Просто, потому, что, если все и дальше так пойдет, новой элиты у Империи не будет.

— Свято место пусто не бывает, — вступил в разговор адмирал Зиндж.

Вообще, Таркин заметил, что после того, как парни из Алой гвардии распределились по залу, народ несколько оживился. Да и ему самому словно дышать чуть легче стало.

— Да уж. Лорд, небось, своих адмиралов по администрациям секторов сейчас рассаживает, — поддакнул Таркин.

— Увы, мой друг, боюсь, вы ошибаетесь. У лорда Вейдера на это не хватит ни выдержки, ни благоразумия. Так что притащат сюда дурашку. Не сейчас, так через час. И на флоте начнется тоже самое.

— Смысл? — недовольно буркнул непривычно мрачный Зиндж.

С такой постной рожей пристало самому Таркину высказываться, а не всесезонно улыбчивому коллеге. Теперь же гранд-мофф Эриаду изобразил на лице некое подобие улыбки.

— Смысл есть только в одном случае. Если представить невообразимое: его величеству надоел проект «империя». После таких арестов вместо армии и госаппарата в галактике останется толпа вооруженного сброда и банда думающих только о том, как бы хапнуть побольше и убежать подальше.

— И обосновать можете? — озорно заулыбался хаттов Андор.

Таркин его настроения не понял и на всякий случай обиделся. Отозвался все тот же неугомонный Зиндж.

— Чего обосновывать? Все и так ясно, как белый день. Арестовать верхушку флота победителей — показать ненужность вооруженных сил. И кто после этого пойдет кровь проливать за государство, которое так награждает своих защитников.

— Найти столько новых чиновников высшего ранга мало что негде, но как объяснить им, за что именно поплатились их предшественники. А без ясной системы «это — можно, это — допустимо, а этого нельзя категорически» люди будут бояться допустить ошибку и перестанут вообще что-либо делать. А хорошего специалиста без опыта собственных ошибок не бывает. Это даже самодур-Вейдер понимает, — подхватил пояснения Таркин.

— Как же ваша доктрина страха, дорогой Уилхафф?

Эта шпана все высшее руководство Империи в лицо знает? Но почему бы не ответить, когда спрашивают.

— Доктрина страха предусматривает наличие четких правил: когда и за что непокорных постигнет кара. Именно ясность и неотвратимость возмездия должны удерживать неустойчивые элементы от опрометчивых действий, даже если здесь и сейчас над ними не стоит штурмовик с ружьем. Я же говорю о сущем хаосе без правил.

— Только все это император не может не понимать. А империя — это смысл его жизни. Значит, наша версия — ошибка. Хотя бы потому, что основана на предположении о том, что массовые аресты идут не только на «Звезде смерти». — не стал сдерживать раздражение Айсард.

— Боюсь, дорогой мой Арманд, флот могут просто расстрелять с планетоида, — пожал плечами все так же странно благостный Андор.

— Значит, его величество сошел с ума, — не выдержал этой улыбки Таркин.

Прерывать этот скользкий разговор не хотелось. Ждать конца так всяко легче. Странный собеседник вроде бы не обиделся. Просто поежился зябко, пытаясь засунуть кисти рук в слишком узкие для этого рукава. Собственно, на этот забавный жест гранд-мофф и внимания не обратил бы, если бы не упершийся в этого странного Андора взгляд Айсарда. Чего это директор так вылупился? Ну, жест характерный для того, кто привык носить одежду с широкими рукавами, и что?

— Значит, в этом случае долг преданных сынов империи спасти ее даже вопреки воле безумца на троне?

— Да свершится воля императора! — рявкнули дружно, хотя и без лишнего энтузиазма. Попадаться на простенькую провокацию очень не хотелось. Едва ли это хоть кому-то поможет, но мало ли.

— Логично, — не стал спорить с собравшимися Андор. — да и мимо дройдеки все рано не пройти.

Только боевой дроид словно уловил внимание к себе и вновь посторонился, освобождая гораздо более широкий проход. В который дроиды помельче заволокли громоздкое тело в черных доспехах.

Сила клокотала вокруг как холодное штормовое море. Не шторм Силы, конечно, но такое должны чувствовать все обитатели станции вне зависимости от степени одаренности. Они и чувствовали. Техники посадочной палубы, встречный патруль, даже секретари и бойцы Алых — словно сонные мухи. Если повелитель еще немного усилит воздействие, люди просто впадут в летаргию. Причем на всей станции. Обычно Сила даже могущественного одаренного клубится вокруг. Дальше чем на несколько метров ее отпускать не принято. Можно. Но зачем? Сейчас же Сидиус буквально накачивает своей энергией весь планетоид. Крайне неприятное ощущение.

Дарт Вейдер шагал по коридорам станции и со все более нарастающим беспокойством прикидывал, кто или что так вывело из себя повелителя. Своей вины в этом, изменившем ауру учителя почти до неузнаваемости всплеске ярости лорд не чувствовал: на него владыка гневается, конечно, и еще несколько часов назад на подлете к «Звезде Смерти» весьма сердито отчитывал ученика за все, что ни попадя. Но не более. Если так разгневать Дарта Сидиуса исхитрился Таркин, то он, во-первых, гений, во-вторых, покойник.

У дверей зала для приема высоких гостей парней капитана Рохеса почему-то не оказалось. Бардак. Наверное, младшему ситху следовало хорошенько задуматься над этой странностью. Но лорд Вейдер просто распахнул двери и шагнул внутрь.

Зал окутывала тьма. И физическая — освещение банально выключено. И в Силе — клубы темной энергии буквально заволакивали все пространство, мешая адекватному восприятию. В том месте, где должен стоять трон, тьма сгущалась наиболее плотно. Разобрать, есть ли в ее центре кто-то, выше сил лорда ситхов. Зато под ногами обнаружились пятна крови.

— Нет, не убил. Просто намекнул на то, что такое страх и что такое боль. В полной мере эта мразь поймет это позже.

Тихий смех Сидиуса словно разогнал часть морока. Теперь тщедушная фигура в великоватом для него кресле вполне различима. Желтый блеск глаз так вообще — единственный луч света в темном царстве.

— Чего замер, сволочь? Ближе! — капризно проскрипел голос повелителя.

Дарт Вейдер сделал несколько осторожных шагов и замер.

— Ближе, б…, кому сказано!

Еще несколько осторожных шагов. Вейдер замер у самого трона, не опуская головы и не сводя глаз со старшего ситха. Старческая рука потянулась к шлему.

— Откройся.

— Да, владыка ситхов.

Сопротивляться бессмысленно. Вейдер снял щиты. На несколько секунд в зале установилась гробовая тишина. Клубы вновь сгустившегося мрака кажется даже звуки дыхательного аппарата глушили. Наконец император опустил руку.