Любовь и прочие "радости" (СИ) - Резник Юлия - Страница 28

— Нет, почему же? Я очень хорошо тебя понимаю… — повела плечом Ольга, вскарабкиваясь вверх по подушке. Тихон сковал ее пристальным взглядом:

— Это хорошо, Оль… Хорошо, что ты меня понимаешь.

Рука Ольги скользнула ему на плечо, прошлась пальчиками вверх по шее, аж до самого затылка. Тычась в её ладонь, как какой-то кот-перекормыш, Тихон едва не урчал. Ему было так хорошо, так легко с ней рядом. Делиться тем, что на душе. Тем, в чем даже себе самому с трудом сознавался. И не чувствовать изматывающей неловкости. Знать, что она поймет его, как никто другой.

— Все это хорошо, Тиша… Только вот одно с другим не стыкуется… Говоря о том, что хочешь провести со мной жизнь, ты совершенно выпускаешь из виду тот факт, что любящая женщина — это прежде всего опора. Почему же ты мне не позволяешь ей стать? Хотя бы попробовать!

— Я не запрещаю, — пробормотал Тихон, сжимая лицо Ольги в ладонях. — Я просто не хочу, чтобы в наших отношениях присутствовала товарно-рыночная составляющая.

Ольга вздохнула. Ладно… ради того, что он сказал перед этим, она отступит. Просто, чтобы не испортить себе настроение. Тихон говорил правильные слова. У нее сердце замерло, а после затрепыхалось недоверчивой, пойманной в силки, птицей. В груди будто жаром пахнуло. Восторг омыл тело теплой волной.

— Мы еще поговорим об этом, — прошептала Ольга, приближая к его губам свои губы.

— Не о чем разго… — начал Тихон, но она не дала ему договорить. Закрыла рот поцелуем. Сладким, голодным, искушающим. Так сладко! Без единой мысли во вмиг опустевшей голове.

В дверь постучали, и тут же вошли:

— Ой… — пробормотал кто-то из мальчиков. — Вы продолжайте. Не обращайте на меня внимания. Собственно, меня уже нет. Не отвлекайтесь… Там просто дед Сергей звонил, спрашивал, когда мы будем. Но если вам не до этого…

— Коль, заткнись уже, а? Не смущай мать. А деду Сергею скажи, что мы подгребем минут через сорок. Ты, как, успеешь собраться, Оль?

Ольга пробубнила что-то невнятное и встала с кровати. Осевшая было муть вновь всколыхнулась. Собраться она, может, и успеет… Если раньше не помрет.

Глава 19

- О, ну, наконец, дождался! Думал, что уже не придете. Не уважите старика.

Ольга заглянула в прихожую и картинно хлопнула ресницами:

— Это какого такого старика, Сергей Осипович? Уж не на себя ли вы наговариваете?

Мужчина довольно рассмеялся, пропуская в тесный коридор их многочисленную компанию. Заходить решили партиями. Сначала Ольга и Тихон, следом Катя с Ником, а там и Петька с Пашкой. Всем сразу здесь было не развернуться. Еще и Сара терлась у ног — того и гляди — наступишь.

— Вот именно, какие твои годы, пап?

— Какие не какие, а все мои… Да вы проходите. И сразу за стол. Он уже два часа вас ждет накрытый!

— Это все моя вина, — покаялась Ольга.

— Что ты, что ты, Олечка! Я все понимаю. Молодежь, у вас своя жизнь…

— Вот еще! Нам только в радость. Это ведь так хорошо, когда есть к кому пойти. Хуже, когда не к кому, — возразила Ольга, проходя вслед за чуть напрягшимся Тишей в нарядную, увешанную комнатными цветами кухню.

— Присаживайтесь, вот тут… К окошку. А ребятня поближе к выходу, они сразу сбегут.

— Почему это сбежим? — возмутился Ник, протягивая пожилому мужчине руку.

— А ваше поколение всегда куда-то бежит.

— Наше поколение? Да мы к тебе почаще некоторых занятых заглядываем, — возразила Катя, обнимая деда и звонко чмокая в щеку.

— И то не поспоришь, — закивал головой тот.

— Петь, Паш… Ну, идите уже знакомиться! — выглянула из-за двери Катя. — Это, дед, Никовы братья.

— Ты смотри! И правда — одно лицо!

— А ты думал, я шучу, что ли? Да они меня столько раз пытались разыграть! — Катя ткнула в бок жениха.

— Павел…

— Петр…

— Никак на Петра и Павла родились-то? — восхитился Сергей Осипович, пожимая руку парням.

— Ага. Двенадцатого июля будем совершеннолетие праздновать, — качнула головой Ольга. Так… ну, вроде бы жить можно. То ли таблетка подействовала, то ли компрессы Гдальского. Тошнота отступила. На смену ей пришел зверский голод. Ольга покосилась на расставленные перед носом яства.

— О! Совершеннолетие — это событие. А Катюник наша аккурат второго сентября родилась. Помнишь, Тиш, ее в первый класс даже брать не хотели? Маленькая, говорили. Вот если бы первого родилась! Ну, не глупость ли?

— Глупость редкая. И как вы вышли из положения? — улыбнулась Ольга, накалывая на вилку маринованный домашний грибок.

— Папа в школу явился и всех убедил, да, дочь? — ухмыльнулся Тихон, вываливая ей на тарелку едва ли не полпиалы тех самых грибов. Таких вкусных, чуть с кислинкой и чесночком. М-м-м.

— Ага! — рассмеялась Катя. — Что-что, а убеждать папа умеет.

— И холодец… Холодец, Олечка! И хрен вот. Тиш, подложи… Ну, вот, Петр и Павел, понятно. А Николай — откуда взялось? — искренне заинтересовался Сергей Осипович.

— Так Чудотворец ведь… С детства чудил.

В ответ на слова Ольги Тихон хмыкнул. Склонился к уху:

— Главное, что с Катькой чудес не наделал, — пошутил, сверкая глазами. Ольга прыснула, прикрыв ладонью рот.

Пока парни с аппетитом поглощали предложенные угощения, а Тихон с Ольгой любезничали, Сергей Осипович достал бутылочку домашнего вина и разлил по бокалам.

— Сам делал! — похвалился мужчина. — Это вишневое. Как тебе аромат?

Ольга нерешительно взялась за ножку бокала. У нее не было абсолютно никакой уверенности, что ей понравится. И, конечно же, вовсе не потому, что сомневалась в умении старика.

— Ох, — выдохнула она, когда слабенькие алкогольные пары коснулись носа.

— Не понравилось? Оль, ты что такая зеленая? Я-то еще в коридоре заметил, но потом решил, что показалось сослепу…

— Да не показалось, пап. Хреново ей. Надо было все же на завтра посиделки переносить.

— А ты уверен, что до завтра все пройдет? — лукаво сощурился Сергей Осипович. С вилки Пети сорвался кусок котлеты и шмякнулся в размазанное по тарелке пюре. Три одинаковых головы повернулись к матери. Катя прижала ладонь к губам, заглушая рвущийся с них смешок. Ольга, которая все это время сосредоточенно и глубоко дышала в попытке унять тошноту, открыла глаза и удивленно обвела взглядом собравшихся:

— Что? Что такое? Почему вы на меня так смотрите?

— Бать, ну, ты и выдумщик! У Ольги совсем другой диагноз. Бодун у нее, если по-русски.

— Ну, спасибо, Тиша! — обалдела Ольга от такой подставы. И что теперь о ней подумает потенциальный свекор?! Язык бы этому Гдальскому вырвать. Правдолюб, чтоб ему пусто было!

— А что? Пусть они лучше думают, что ты залетела?

Глаза Ольги широко распахнулись.

— Да вы что? Нет-нет… Как можно!

— Известно, как, — глаза Сергея Осиповича смеялись.

— О, нет. Я уже все. Отстрелялась. Теперь, вот, разве что внуков дождаться… Когда-нибудь.

— Когда-нибудь, не сейчас, — закивал головой Тихон.

— А не равно вам внуков? Катьке сестренка точно бы не помешала. Вот Тихон у нас один — тяжело ему. И не к кому прислониться, случись что со мной. Ни одной родной души не останется.

Ольга уткнулась в тарелку, не совсем понимая, что тут можно сказать. Отправила в рот очередной грибок, выигрывая время. Может, Гдальскому бы и не помешал еще один ребенок, а вот ей совершенно определенно троих достаточно. Четверо? Бр-р-р… А если вообще двойня родится? Она ж и не такое могла! И как объяснить, что в этом плане с ней каши не сваришь? А главное, что сам Тихон думает по этому поводу? Они ведь ничего такого не обсуждали. И о серьезном заговорили лишь только сейчас. Нет-нет… Какие дети? Им тех, что есть — за глаза.

— Что касается внуков, — вдруг вступил в разговор её старшенький. — Мы об этом пока не думали…

— И слава богу! — Тихон отпил вина и взялся за вилку.

— … но мы хотели вам с Катей сказать, что планируем съехаться, после выпускного.

Челюсть Ольги упала вниз. Гдальский, напротив, сжал зубы. Один Сергей Осипович не терял оптимизма: