Повстанец (СИ) - Уваров Александр - Страница 67

— Благодарю вас…

— Давай без званий, Шейнер. Сегодня особый день. Знаешь, сколько я этого ждал?

— Этого?

— Боевой операции. Знаешь, сколько?

"Ускорение — половина расчётного. Разворот закончен. Отключение первого и третьего маневровых двигателей".

— Сколько, командир?

— Четыре года, Шейнер. Тупое, бесполезное барражирование. Ремонты, смотры, отчёты. Установку не применяли, Шейнер. Мы слишком сильные. Нас держат для особых случаев.

— Понял, командир.

— Это особый день, Шейнер. Для всего экипажа.

— Да, командир.

Гул и едва слышное шипение.

Платформа вышла из теневой стороны — и яркий свет залил полушария жилых модулей, сплетённые линии антенн, и длинную иглу импульсной установки, пока ещё развёрнутую в противоположную сторону от поверхности планеты.

Луч вспыхнул на самом кончике иглы, словно энергия удара начала уже концентрироваться в серебристом, охваченном защитными контурами металле.

— Праздник. Знать бы, кого мы сегодня уложим… Должно быть, важный объект. Как думаете, Шейнер?

"Расчётное ускорение. Маневровые двигатели отключены. Включение системы торможения — три-шесть-четыре".

— Честно говоря, нет.

— Почему, Шейнер?:

— Мне так спокойней, командир.

— Вот как? Объясните, Шейнер.

— Вдруг это какой-нибудь город… Инерционный режим, командир. Через полтора хорра начинаем торможение.

Воздух сплетается в струи и становится плотным. Таким плотным, что трудно дышать. Его хочется не хватать ртом, а кусать. Рвать зубами. Откусывать и проглатывать. Проталкивать внутрь.

Комки. Рваные комки воздуха.

— Доктор! — задыхаясь, крикнула Эйни.

Аден схватил её рюкзак и потянул к себе.

— Отпустите, Эйни! Я его потащу… Да вы же не выдержите!

— Я…

— Вперёд, Эйни. Они уже над нами!

Рёв. Страшный, давящий, надсадный рёв вертолётных двигателей. Тёмно-зелёное брюхо вертолёта нависло над ними, заслонив солнце. Едкий запах выхлопов, свист лопастей, жар раскалённого металла.

"Не уйти от них, не уйти" с накатившей тоскою подумал Аден. "Над головами уже… Давление то как у меня прыгает…"

Он перехватил рюкзак Эйни, перебрасывая лямки через плечо.

— Ради… богов… Эйни! Не останавливайтесь! Нельзя…

"Одна очередь… На траву… Укрыться… если получится".

И тут он увидел, что навстречу им бежит такой же запыхавшийся и раскрасневшийся Легерт.

Радист пригнул голову и вжал её в плечи, словно спасаясь от режущих воздух лопастей. Он бежал налегке, без мешка; только автомат, взлетая, подпрыгивал где-то за спиной.

— Доктор! Эйни! Сюда, ко мне!

Солнце вновь ярко вспыхнуло на небе — вертолёт пронёсся вперёд, даже не сбавив скорость.

И, в некотором отдалении, так же быстро пронеслись ещё два вертолёта.

— Не понимаю… — прошептал Аден.

Эйни, не успев остановиться, налетела ему на спину, подтолкнув его вперёд.

— Доктор! — крикнул подбежавший радист, — там…

— Легерт, не кричите так, прервал его доктор. — Сердце… Дайте успокоиться!

Доктор, схватившись за груд, тяжело опустился на траву. Рядом с ним присела задыхающаяся Эйни.

— Я не мог сообщить, — несколько обиженно ответил Легерт. — У нас всего две рации для переговоров внутри группы…

— Да помолчите немного, — доктор махнул рукой. — Нам нужно отдышаться… Нет, такие гонки не по мне…

— Две рации, — продолжал Легерт. — Свою то я утопил… Дальней связи нет… На связь с центром не выйдем… Это плохо! Очень плохо. Доктор, тут такое творится!

Аден закрыл глаза и откинул голову назад.

— Эйни…

— Да, доктор?

— Отдышались?

Поднятая ветром водяная пыль рассеялась в воздухе.

— Радуга прямо…

— Лучше стало?

— Да, доктор. Пора. Надо идти.

Доктор и девушка встали (медленно, с усилием, мышц враз одеревенели — расслабление оказалось столь неожиданным, что организм просто не смог воспринять его)

Аден, вцепившись в растянувшиеся, скрученные лямки, продолжал держать рюкзак Эйни.

"Доктор, ладони порежете…"

"Эйни, будет тяжело. Может быть, снова придётся бежать".

— Там такое нашли! — Легерт замахал руками. — Надо срочно идти, доктор. Срочно. Вы такого не видели. Я там свой мешок бросил…

— Что вы там бросили, Легерт? — недовольно переспросил доктор (он по опыту знал, что все неожиданные находки ничем хорошим не заканчиваются). — И что вы там такое нашли?

— Звездолёт, доктор! — воскликнул Легерт. — Это невероятно, невероятно! Надо идти, доктор. Скорее!

Доктор удивлённо посмотрел на Легерта.

— Каратели? Подкрепление высадили? Но они раньше спускались в посадочных капсулах…

Легерт взмахнул руками, поражённый недогадливостью доктора.

— Боги мои, доктор! Какие ещё каратели? Да мы совсем свихнулись на этой войне! Мы забыли о прежних временах. Ведь забыли же, доктор? Ещё несколько лет назад… Ну, вспомните! Вспомните, кто к нам приезжал когда-то?

— Кто? — переспросил доктор, уже с явным подозрением вглядываясь в сильно распухшее от прилива крови лицо Легерта, растянувшееся к тому в широкой и перекошенной улыбке.

— Да пришельцы, доктор! Гости! Это — инопланетный звездолёт. И это — не каратели. Вы понимаете? Со звёзд — и не каратели. Не "серые"! Боги, знали бы вы, как же мне надоел серый цвет!

Эйни слушала безудержную болтовню радиста, раскрыв рот. Глаза её широко раскрылись от удивления и стали прозрачно-тёмными.

— Легерт, правда? — спросила она. — Вы сами видели?

— Ну конечно! — подтвердил радист. — Видели бы вы, какая это громадина! Металл…

— А они нас спасут? — продолжала допытываться Эйни.

— Сударыня, — прервал её расспросы доктор, — я не знаю, кто там упал с неба и по какой причине Легерт бросил свой мешок с боезапасом, и по какой причине наши не вернулись к нам все вместе, а послали к нам отчего-то чрезвычайно возбуждённого радиста, и даже не знаю, по какой причине нам следует всё бросить, забыть про "серых", про погоню, про наш отряд, который, возможно, все ещё ожидает нас в условленном месте и идти смотреть на каких-то пришельцев, непонятно отчего упавших нам на головы. Не знаю, до сих пор не знаю — почему мы влезаем в очередную авантюру. Но я знаю точно — благородные принцы в наше время с неба не падают и от драконов не спасают. Так что…

— Доктор, это же укрытие! — поражённый непонятливостью Адена, воскликнул радист. — Мы же теперь не на голой равнине. Там же металл!..

— Бросьте, Легерт, — доктор встряхнул рюкзак Эйни и перекинул его через плечо, устраивая рядом со своим.

"Доктор…"

"Да он у вас лёгкий совсем. Когда вы появились в отряде, у вас был узелок с тёплым домашним хлебом. Кажется, в вашем походном наборе это был самый тяжёлый предмет".

Жёлтые пушинки взлетели вверх. Лучи стали длинными и тёпло-золотыми, с радужной предвечерней каймой.

День перевалил далеко за полдень. Солнце висело над дальней, еле видной синей полоской леса, готовясь катится остывшим шаром по колючим, ломким верхушкам деревьев.

— Вечер скоро, — сказал Легерт. — Продержаться бы…

— Бросьте! — повторил доктор.

И вдруг в короткой тишине — дальний грохот выстрелов. Длинные автоматные очереди. И — гулкий, тяжёлый удар. И снова — дробный, частый грохот.

Автоматы, пулемёты, винтовки — били, ревели, грохотали, перекрывая, заглушая друг друга.

— Ой, ребята! — воскликнула Эйни.

— Так, — сказал доктор, — защита, стало быть?

Легерт озадачено смотрел в ту сторону, откуда он прибежал. Бой разворачивался именно там.

— Вертолёты то, похоже, к пришельцу вашему летели, — заметил доктор. — Не он ли их приманил?

— Там же наши, доктор! — крикнула Эйни.

— Значит, туда и пойдём, — и Аден решительно пошёл вперёд, обойдя на тропинке неподвижно стоявшего Легерта.

Эйни похлопала радиста по плечу.