Холод твоего сердца (СИ) - Спящий Сергей Николаевич - Страница 18

Когда три с половиной года назад адмирал Кравцов принял от демонов проклятую метку и вместе с поддавшимися посулам врага частью моряков поднял восстание на флоте — Россия застыла на грани. Огромного труда и множества жизней стоило удержать страну от падения в бездну. Пришлось бросить всё, что удалось отвоевать в результате контрнаступления и отводить войска обратно на север.

Стальной генерал помнил свой разговор по радиосвязи с адмиралом-предателем, когда тот, после неудачного восстания, уводил остатки флота на юг, к контролируемым демонами и их прихвостнями берегам. Он помнил тот короткий, длившийся едва ли десять минут, разговор. Помнил до последнего слова, до самих мельчайших интонаций. Кравцов говорил: его родные и близкие попали в руки к демонам. Оправдывался, что только из-за них он принял дьявольскую метку и поднял мятеж. Но генерал Сталь, а тогда он был ещё только генералом, не мог понять бывшего верховного главнокомандующего, предавшего доверенную ему страну.

Дети, родители, любимая женщина — что это по сравнению с родиной. Так много или так мало. Достаточно ли, чтобы оправдать предательство?

Когда нечего и некого терять, а сердце давно превратилось в остывший уголёк — ты иммунен к любому искушению. И бесконечно презираешь слабость в других.

У Башурова больше не было семьи. У него не осталось друзей. Единственное, чем он обладал и чему отдавал все свои помыслы, всю свою жизнь, это Россия. Её жизнь и победа в войне с вторгшемся из-за грани миров врагом стали жизнью стального генерала.

Поэтому, как бы он сам ни относился к инфералам. Как бы не ненавидел предателя Кравцова, уничтожившего во время мятежа русский флот, а его остатки отдавшего демонам. Но если это поможет приблизить победу, верховный готов целоваться хоть с предателем, хоть с самим дьяволом.

Он прекрасно понимал доводы аналитиков: многие инфералы повернуться лицом к России, если будут знать о возможности заслужить прощение. Пусть через кровь и труд, но сама возможность вернуться к людям, искупить мгновение позорной слабости — стоила очень дорого. Для некоторых не было ничего ценнее такой возможности.

Леонид Сергеевич понимал это и поэтому подписал приказ. Подписал вопреки тому, что само его естество взывало к обратному. Именно поэтому он так долго медлил, поставив подпись только перед самым началом зимнего контрнаступления. Когда откладывать дальше стало уже нельзя.

Тема третья. Освобождение посёлка Вынгапуровский

Вынгапуровский, до войны, официально считался отдалённым микрорайоном города Ноябрьск. Очень и очень отдалённым, больше восьмидесяти километров по прямой от границы города. Но с логистической точки зрения его было удобнее считать микрорайоном, а не посёлком.

Когда началось вторжение и более южные города захватывались демоническим легионом один за другим, именно Ноябрьск стал той чертой, где люди смогли остановить наступление демонов по направлению к Новому Уренгою и Салехарду. Эти два северных города превратились в промышленные центры из-за множества эвакуированных с юга заводов и производств.

Линия фронта не раз и не два качалась в обе стороны от Ноябрьска. Она значительно продвинулась на юг во время прошлой попытки масштабного контрнаступления. Но из-за предательства адмирала Кравцова, бывшего верховного главнокомандующего, пришлось спешно отводить брошенные в наступление силы обратно на север. Наспех возведённые укрепления в недавно освобождённых землях рухнули под напором демонов и инфералов. Враг, на плечах отступающих солдат, сумел взять Ноябрьск и пройти дальше, но ценой титанических усилий был остановлен. Следующей зимой ноябрьский укрепрайон люди отвоевали обратно и город снова стал мощной заставой, надёжно охранявшей свободные земли от орд сверхъестественных тварей.

Бывший район города, посёлок Вынгапуровский, из-за отдалённости от города, не входил в ноябрьский укрепрайон. Но демонам он тоже особенно не нужен, так как находился слишком близко к северной крепости людей.

Постоянно в Вынгапуровском давно никто не жил. За годы боёв посёлок неоднократно подвергался бомбардировкам с обеих сторон, так же, как и ставший вторым Сталинградом, северный город Ноябрьск. Но если город и укрепрайон вокруг него люди всегда восстанавливали, то до отдалённого посёлка руки доходили по обстоятельствам. Но нельзя сказать, что бывший посёлок Вынгапуровский стоял полностью заброшенным. Туда периодически наведывались патрули из города, а одно время там расположили пост наблюдения за воздушным пространством, но затем убрали, так как в отдалении от города он был уязвим.

Сейчас, когда в окрестностях ноябрьского укрепрайона сконцентрировались ударные силы объединённых армий ямало-ненецкого округа (Новый Уренгой, Салехард) и республики Коми (Воркута) — в районе бывшего посёлка Вынгапуровский патрули часто замечали низших демонов. Видимо демон-Наместник земли желал сразу же узнать о начале наступления.

Патрули раз за разом зачищали бывший посёлок Вынгапуровский, но несмотря на наконец ударившие крепкие морозы, твари появлялись там вновь и вновь. Тогда как в сторону юга выдвигались один отряд за другим, командованию надоело терпеть в непосредственной близости от Ноябрьска вражеские силы и в Вынгапуровский послали крупный отряд, чтобы окончательно зачистить бывший посёлок. Вместе с солдатами шли инженеры. Планировалось восстановить посёлок и временно развернуть там ремонтные мастерские и госпитали для идущих сейчас в наступление техники и людей.

В случае успешного развития контрнаступления, когда Ноябрьск окажется в глубоком тылу, посёлок Вынгапуровский превратят в аграрный центр с десятками теплиц под тёплыми прозрачными куполами. Он будет кормить множество людей, которые приедут из перенаселённых Салехарда и Нового Уренгоя восстанавливать и возвращать к мирной жизни превращённый в укрепрайон, перестроенный в мощную крепость, город Ноябрьск.

В случае неудачи наступления, если идущие сейчас на юг армии, под неудержимым давлением покатятся назад — отстроенные в посёлке Вынгапуровский долговременные огневые точки станут ещё одним дополнительным стержнем в броне ноябрьского укрепрайона.

Словом, как ни крути, а бывший посёлок нужно очищать от врага и занимать. Именно так объяснял Горазд Николаю полученный ими приказ, предписывающий их мизгирю войти в отправленный зачищать Вынгапуровский отряд.

Старший лейтенант Золотилов в тот день оставался хмур и поэтому мрачно смотрел на младшего лейтенанта Романенко донельзя вдохновлённого приближением первого в его жизни боя. Боя, который он (в отличии от ночного налёта драконов на город) встретит, как и положено бойцу бронетанковых войск, в кабине мизгиря, а не в пеших забегах по темноте.

Горазд пытался оставаться серьёзным, хотя очень хотелось улыбаться, куда-нибудь бежать и из чего-нибудь стрелять, для начала в воздух. Полученный приказ, точно надуваемый воздушный шарик, распирал ему грудь. Хотелось взлететь и сердце билось, словно выстукивая одно-единственное слово «наконец-то»!

В противоположность второму пилоту, первый номер был хмур, мрачен и кажется зол на весь мир в целом. В таком состоянии он находился уже несколько дней, после объявления нового приказа верховного об инфералах и последовавшего за ним ночного налёта. Сначала Горазд полагал, что это из-за того, что другие подразделения, одно за другим, шли на фронт, а их седьмая танковая армия — как будто приросла к месту. Он пытался поговорить с Николаем, но старший лейтенант ясно показал, что не расположен к разговорам. И вот, наконец, великолепная новость, их задействуют в наступлении! А старший товарищ сидит, точно сыч на ветке и хмуро смотрит.

— Как ни крути, а надо зачищать Вынгапуровский и отстраивать обратно, — немного растерянно повторил Горазд.

— Сам придумал? — хмуро переспросил Николай.

Горазд помотал головой: — Нет, человек из особого отдела рассказывал. Но он всё правильно говорит!

Командование считало, что если приказ не секретный и нет причин скрывать информацию, то солдатам надо обрисовывать общую ситуацию. Так сказать, для правильного понимания. Поэтому комиссары и читали лекции по текущему положению дел на фронтах и в тылу. И молодые бойцы, вчерашние мальчишки, из которых не менее чем на четверть состояла действующая армия, валом валили на импровизированные лекции. Лекции комиссары читали интересно, взаимодействуя со слушателями и оставаясь с ними на одной волне. Других развлечений всё равно практически не имелось. Масштабное наступление штука долгая. Части вводились в бой постепенно и пока кто-то уже сражался, другой только мечтал о скорейшей отправке на передовую. Или не мечтал — солдатские мечты дело личное, положения устава их не охватывают.