Академия магического права (сборник) - Жильцова Наталья - Страница 17

Подходящие к нам девушки блистали кристаллами мантий, а кое-кто даже умудрился наклеить эти украшения на лицо.

– О-о-о! – жеманно выдохнул один из гламурных парней, указывая на мои туфельки. – Это же из последней коллекции Аггуччини! Кака-а-я прелесть!

Окружающие тотчас закивали.

– А кружево, кружево! Это же Шиншель! Ты просто королева, птичка моя! – закатил глаза мой сосед справа. – Богиня вкуса!

– Икона стиля! – поддержал Нетти.

В кармане мантии звякнул магофон, и я достала его из кармана.

Рядом раздался восторженный визг:

– У-у-у-а-а-у! Это великий день! Мои глаза видят «Вертур»! О-о, ну дай же мне до него дотронуться! – и в мою руку вцепился темноволосый парень со стрелками на глазах, выложенными из черных кристалликов.

Тотчас вся толпа, чуть не уронив меня со скамьи, ринулась к моему магофону, восторженно стеная и жеманно прижимая к немужественной груди ухоженные руки с унизанными кольцами пальцами.

– А… нам ничего не будет за это? – отмерла я, осматривая курятник из всех оттенков серого.

– Благодаря тебе – нет! – восторженно ответил Нетти и обратился к товарищам: – Соратники?

Сокурсники тотчас с самым серьезным видом взяли в руки новехонькие уставы Академии и открыли их на нужной страничке, заложенной закладками со сверкающими стразами. Потом одновременно подняли книги вверх, демонстрируя готовность идти в борьбе за красоту и гламур до конца.

Я мысленно застонала. Если после этого преподаватели Академии сожгут меня на костре, их даже мой папа оправдает.

– А еще мы решили, что защитники – это братство, и мы должны быть сильны! Мы должны уметь защищать себя! – с изрядной долей пафоса произнес Нетти, закончив рассматривать мой магофон. – Мы собрали общее собрание курса и приняли непростое решение!

– К-какое? – выдавила я, нервно отмечая, как все вокруг замерли, преисполнившись серьезностью момента.

– Мы должны учиться! – огорошил парень. – Отныне на факультете защиты запрещены прогулы и невыученные задания. У провинившегося отбирают косметику на неделю! – по рядам «соратников» пронесся вздох ужаса. – Если бы не ты, Кара, мы бы и дальше прозябали в наших страшных мантиях и без единственного огонька кристалла. Ты спасла нас из ужасных лап серости! И мы поняли, что знание – это сила!

После таких слов мне даже приятно стало: ведь и впрямь спасла от несправедливости. Сподвигла наш факультет учиться. И доказала, что и защитники что-то могут! Да мне действительно собой гордиться надо!

Мысленное самолюбование прервал скрип открывающейся двери и последовавший за ним звук падения твердого предмета. Мы обернулись. На пороге аудитории стоял профессор Дорм, из рук которого выпал учебный визариум.

Профессор в ужасе рассматривал наш серебристый птичник, мгновенно рассредоточившийся по аудитории и склонившийся в положенных поклонах.

– Что. Это. Такое?! – громко произнес профессор, обводя аудиторию взглядом, в котором читалось что угодно, кроме одобрения. – Вы не на вечеринке, а в учебной аудитории! Будьте добры соответствовать правилам Академии!

Худощавая брюнетка, на щеке которой сверкал узор из красных камешков, подняла руку и уверенным, хорошо поставленным голосом произнесла:

– При всем уважении, профессор, мы ничего не нарушаем.

– Мне лучше знать, нарушаете вы или нет! – рыкнул Дорм.

Однако настырная студентка не впечатлилась.

– Если вы полагаете, что нами нарушен устав Академии, могу я узнать, какая именно статья и какого параграфа? – девушка с вызовом посмотрела на преподавателя. – Насколько мне известно, есть лишь один раздел, определяющий требования к форме факультета защиты, и его требования соблюдены нами в полном объеме.

Лицо пожилого профессора пошло красными пятнами.

– Что? Вы хотите сказать, что знаете, как выглядит устав Академии? – выдохнул он.

Однако в ответ на злобно-издевательский вопрос в воздух тотчас взметнулись руки с зажатыми в них увесистыми томами устава Академии.

Злющий профессор несколько раз судорожно втянул носом воздух, а затем стрелой вылетел из аудитории.

Студенты радостно загомонили, но радостные речи прервал серьезный голос Нетти:

– Соратники, мы выиграли сражение, но не войну. Приготовьтесь, сейчас противник приведет подкрепление.

И радостные разукрашенные лица вновь нахмурились, становясь суровыми борцами за прекрасное. А мне, честно, захотелось заползти под парту и переждать все подальше от преподавательских глаз.

Нетти оказался прав. Не прошло и пары минут, как в аудиторию влетел профессор Дорм в сопровождении декана факультета судейского дела – профессора Атальгрина, скривившегося при виде нашего безобразия, и декана факультета защиты Тилгора, который схватился за сердце, узрев неповторимое великолепие своих студентов.

– Что здесь происходит? Кто дал вам право уродовать форму и превращать занятие в балаган? – раздался низкий, рокочущий голос профессора Атальгрина.

– Немедленно переодеться и убрать все это безобразие! – повысил дребезжащий голос профессор Тилгор.

– Не могли бы вы уточнить какое? – спокойным голосом и с самым серьезным видом вопросил Нетти.

– Чтобы через пять минут я не видел никаких кристаллов, перьев и прочей ерунды, которую вы нацепили на свою форму! – Атальгрин обвел аудиторию тяжелым взглядом.

– А почему мы должны это сделать? – уточнил брюнет, стоящий рядом с Нетти.

– Потому, что так предписывает устав учебного заведения, в котором вы, если можно так сказать, учитесь!

– Странно, – невинным голосом заметила студентка, шапочка которой переливалась от обилия кристаллов Островски. – В уставе Академии отсутствуют нормы, запрещающие наш внешний вид. Или у нас с вами разные редакции документа?

Преподаватели переглянулись.

– Даже если ваш внешний вид прямо не запрещен уставом Академии, вы обязаны выполнять приказы своих преподавателей безоговорочно! – рявкнул профессор Тилгор.

– Ошибаетесь, профессор, – ангельским голосом произнес Нетти. – Согласно двести тридцатому пункту устава Академии, требования преподавателей не могут выходить за рамки предписаний устава.

Тут даже я впечатлилась, ибо до двести тридцатого пункта устав просто не дочитала.

В тишине аудитории отчетливо послышался скрежет зубов преподавателей.

– И поскольку наша форма соответствует требованиям устава Академии, вы не имеете права требовать от нас удаления с нее элементов, ношение которых не запрещено, – добил профессоров брюнет.

– Только не говорите, что прочли устав, – сквозь зубы прошипел профессор Дорм.

– От корки до корки! – отчеканил гордо приосанившийся Нетти.

– Рад, – камнем уронил Атальгрин, – что хотя бы это подвигло вас впервые в жизни взять в руки учебники.

Под нашими старательно сдерживаемыми улыбками преподаватели ретировались, включая профессора Дорма.

– Мы что, выиграли? – раздался чей-то прерывающийся голос.

Ответом ему было громогласное ура, громыхнувшее в стенах аудитории, и многоголосое:

– Да здравствует факультет гламурной защиты!

Правда, наше ликование длилось недолго. Вскоре дверь вновь открылась, и в аудиторию вновь тяжелым шагом прошествовал профессор Дорм, бросая на нас мрачные взгляды.

– Всем садиться, – недружелюбно произнес профессор. – То, что вы решили тут устроить… птичник, не значит, что занятие не состоится. На сегодняшней лекции мы обобщим ваши знания в области магии. А после начнем изучение заклинаний, которые вы будете применять в своей работе. Или за соблюдением правильности применения которых вам придется наблюдать при работе других лиц. Итак, что вы знаете о магии как таковой?

Едва озвучив вопрос, Дорм удивленно приподнял брови от множества моментально вскинувшихся рук студентов, готовых дать ответ. Видимо, раньше факультет защиты не баловал преподавателя такой инициативностью.

– Нантий Тунгорм?

– Магия – это способность человека при помощи своего внутреннего энергетического резерва воздействовать на внешние объекты, – бодро отрапортовал тот. – Чем выше внутренний резерв, тем выше способности к магии.