История Аба
(В дали времен. Том VI) - Ватерлоо Стенли - Страница 21

Вдруг послышался сигнал, дикий крик, и вот, сопровождаемая воплем, на поляне показалась целая линия огней, — каждый охотник, крича во все горло, махал факелом и бежал к стаду.

Бывали случаи, что все стадо охватывалось паникой, но это случалось очень редко. Мамонт, хотя и подверженный панике, однако, не был лишен сообразительности, а, будучи в стаде, вполне сознавал свою силу. Когда поднялись крики, то обеспокоившиеся животные сперва бросились в глубину рощи, но, увидев перед собой скат, повернули обратно и слепо бросились вперед все, за исключением большого самца, пасшегося на другой стороне рощи. Они мчались вперед, но, видя перед собой наступавшую линию огня, уклонились в сторону и бесцельно заметались направо и налево. Тогда огромный самец, охваченный ужасом и почувствовав боль от удара копьем, нанесенного одним из охотников, бросился вперед, через линию огня, и все стадо последовало за ним.

Три человека были ими раздавлены во время бегства, и все стадо спаслось, за исключением большого самца, который в страхе стремился догнать своих товарищей, но не успел; теперь он бешено носился взад и вперед по роще, потерявшийся и злобно трубивший хоботом. Немедленно охотники стянулись и образовали непрерывную линию огня.

Животное быстро выбежало из рощи и стояло, вырисовываясь всей громадой: великолепное создание, вне соперничества по размерам и величественности. На целой горе темной грубой шерсти резко белели громадные бивни. Его маленькие глазки злобно блестели; он поднял свой хобот и трубил в него не то призыв на помощь, не то вопль отчаяния.

В один момент он, казалось, готовился броситься на плотную массу его мучителей, но, испуганный факелами, которыми его встретили охотники, позабывшие в возбуждении всякую осторожность, и почти взвизгнув от раны, нанесенной ему в хобот брошенным копьем, мамонт повернулся и снова бросился в рощу. Почти по пятам за ним следовала сотня человек, крича, как демоны, и в пылу преследования забыв об опасности. Громадное животное ломилось прямо через рощу и, выбежав на другую сторону ее, к открытому скату, наполовину обернулось к своим преследователям. Рядом с ним бежал молодой отважный охотник, напрасно старавшийся нанести ему рану в живот своим копьем и, когда животное несколько замедлило свой бег, его острые глазки заметили пигмея; громадный хобот вытянулся вниз и вперед, схватил смельчака, и тот, брошенный в дерево, отстоявшее в нескольких шагах, упал на землю безжизненной массой, потерявшей всякое сходство с человеком. Но огонь сзади животного, казалось, превратился в сплошное пламя; бесчисленные копья, брошенные могучими руками, пробили его толстую кожу, и мамонт бросился по скату к пропасти; он был вплотную окружен огнем и полупомешанными людьми.

Он несся вперед, скользил по гладкой, замерзшей поверхности земли, пробовал повернуться к своим столпившимся врагам и встретить лицом к лицу огненное кольцо, но снова отшатывался, спотыкался, двигался с быстротой, удивительной для его размеров, и не знал, куда броситься; загнанный к самому обрыву, бесплодно карабкаясь и увлекая за собой массы льда, снега и кустарника, он с пятидесятисаженной высоты с грохотом рухнул в пропасть.

Глава XVI

ПИР ПОСЛЕ ОХОТЫ

По левую и правую стороны крутого обрыва в пропасть, где погиб мамонт, спуск в долину был гораздо отложе и удобнее, и вот охотники с громкими криками бросились туда; одни, более смелые, пользовались коротким путем, где обрыв был круче, и спускались вниз, цепляясь за кустарники и вьющиеся растения; другие в это время побежали к более пологим и удобным местам и там спустились вниз. В короткий до невероятности промежуток времени, в роще и кругом нее, где только что разыгрывалась полная свирепости и оживления сцена, воцарилась полная тишина. Дикие крики теперь наполняли долину внизу.

Это событие имело громадное значение в жизни пещерных людей, — только и слышались разговоры о ценности добычи. Даже старики не помнили о более удачной охоте; добыча была достойна потраченных на нее трудов и, по мнению тех людей, вполне искупала смерть погибших товарищей. Громадное животное мертвое лежало у подножия обрыва; один желтовато-белый изогнутый бивень сломался и белел на траве, в нескольких шагах от огромного, возвышавшегося горой трупа мамонта, еще недавно полного жизни. Зрелище заслуживало любопытства, потому что в отношении своей величины мамонт хотя и уступал некоторым животным более древней эпохи из отряда пресмыкающихся, но среди сухопутных животных оставлял своими размерами наиболее грандиозное впечатление даже теперь — мертвый и лежавший на земле.

Но у наших охотников наполнявшая их радость затмевала все другие чувства. В их распоряжении было теперь такое обилие мяса, что они могли устроить большой пир для всех окрестных жителей и сверх того были еще обеспечены на много дней пищей. Наших охотников охватило шумное возбуждение. Несколько человек набросились на сломанный бивень, представлявший большую ценность при сооружении пещер, и уже готова была завязаться борьба, но суровый окрик удержал ссору, и эта часть добычи была отложена в сторону, чтобы поделить ее позже. Теперь же занялись обсуждением программы празднества.

Снова быстрые вестники пустились вдоль лесных тропинок, переплывали реки, пробирались через лесные чащи и густой кустарник, — на этот раз с приглашением на праздник охотников и их семейств, — всех, кто мог явиться на место охоты на следующее утро, когда предполагался пир. Отправив гонцов, приступили к громадному животному, и острые кремневые ножи, управляемые опытными и сильными руками, скоро отняли от тела толстую кожу, которая была разделена между руководителями охоты. Хильтоп, старый охотник, ввиду его особенных заслуг имел главную роль в этом дележе. Из туши были вырезаны длинные куски, изжарены на разложенных кострах, и охотники, наевшись до отвала и оставив нескольких часовых, погрузились в глубокий сон. В наши дни такое поглощение пищи накануне праздника вряд ли сочли бы благоразумным, но пещерные люди не страдали болезнями желудка и печени, и потому без всяких дурных последствий могли наедаться несколько дней подряд.

Настало утро, холодное и ясное, и со всех сторон появились быстро двигавшиеся люди, мужчины и женщины, надменные, голодные и полные ожидания. Здесь собиралось все общество той местности, в том числе и лучшие фамилии, для выполнения величайшей общественной функции того времени. Кое-кто уже начал проявлять свое усердие, было зажжено десятка два костров, и всюду стал носиться благоухающий запах жареного мяса. Охотники встречали свои приходившие семьи, и началось празднество, число участников которого увеличивалось с каждым часом новыми группами. Семьи Аба и Ока прибыли одними из первых; Барк и Буковый Листочек были впереди и торжественно встретили Аба. Кругом слышался клохтающий, гортанный говор и смех, отдельные крики и треск разбитых костей мамонта, из которых добывался мозг.

Царило самое непринужденное веселье, хотя все общество инстинктивно разбилось на две группы. Племена пещерных жителей и рыбаков, бывшие теперь в мире, однако, как уже было указано, во многих отношениях не походили одно на другое и во вкусах, и в обычаях, а также и в наружности. Пещерные жители, привыкшие, подобно оленям, бегать по лесным тропам, влезать на деревья, избегая опасности, и перелетать с одной вершины на другую, были худощавые и мускулистые по сравнению с рыбаками, а их лица носили более смелое и доверчивое выражение. Люди из племени рыбаков были, сравнительно, ниже ростом, но сложены так же могуче, хотя и были менее подвижны. Они ежедневно в течение многих часов проводили время на своих грубых судах в виде паромов, или тихо двигались по берегам реки с поднятым наготове копьем, или, согнувшись, откапывали громадных великолепных моллюсков, служивших им пищей. Их стихией была вода, а пещерных жителей — лес. Естественно, что, добрые друзья и союзники на охоте, они на празднике разделились на две группы согласно своим вкусам. Когда голод был утолен, всюду завязались разговоры о наиболее интересных моментах окончившейся борьбы, и вспоминали о прошлых охотах. Число пирующих все увеличивалось, и к середине дня составилось очень многочисленное сборище, и много нужно было мяса, чтобы его накормить, но туша была так велика, что ее свободно хватило бы и на большее число людей, обладавших таким необыкновенно здоровым желудком. Дым столбами поднимался кверху, а вокруг костров собрались эти грубые создания, ели и были счастливы.