Как взрослые (СИ) - Сомина Ульяна - Страница 45

Имеет ли она право отчитывать этого мальчишку, потерявшегося ребенка, который не может разобраться ни в себе, ни в окружающем мире. Он не понимает, как все устроено. Поэтому придерживается своих каких-то внутренних постулатов и правил. Что такое хорошо, что такое плохо? И никто не дает ему ответа на эти вопросы. Ни окружающие, ни жизнь.

— Ты должен подумать и понять, что для тебя важно. Не пытаться убежать от реальности, а просто пораскинуть мозгами, — отозвалась Оля.

— Если… если я хочу быть с тобой?

— «Хочу» недостаточно, Кир. Как минимум, надо чтобы этого желали двое, — втолковывала ему прописные истины, как неразумному дитяти.

— Тогда оставь меня. И я оставлю все, как есть. Рита… я ей нужен.

— Нужен… но не так. Наполовину. Человек не может принадлежать другому человеку наполовину. Чтобы построить нормальные отношения нужно отдавать всего себя целиком. Понимаешь?

— Я постараюсь и со временем смогу… Обещаю. — Он, наконец, поднял на нее глаза.

— Постарайся, — вздохнула Лёля.

«Не сможешь. Ты никогда не сможешь насильно заставить себя делать что-либо. Жить «как надо» у тебя не получится. Птица, даже в золотой клетке, стремится в небо».

— И… что было дальше? — спросила я, когда Лёля замолчала, собираясь с мыслями. В голове все сбилось в кучу, и рассказ получался скомканным.

— Какое-то время мы не общались. Он все-таки сдержал обещание, и попробовал жить «как все». Хотя и сам не понимал значения этого слова. Ну, знаешь, это как уступить место старушке в маршрутке не потому, что ты весь такой правильный и уважаешь старость, а потому что рядом стояла мама, которая укоризненно посмотрела на тебя. Надо, так надо. Без проблем. А зачем и почему — дело десятое. Но без собственного осознания все грани между «правильно» и «неправильно» будут липовыми, — пустилась в объяснения Оля.

— То есть Кирилл отличался от остальных этим своим восприятием? Жизнь для него была игровой площадкой, что ли? — уточнила я.

— Не совсем… Но близко к тому. Ты знала его с другой стороны, с той, которую он предпочитал демонстрировать. — После этих слов у меня сложилось впечатление, что она понимает его, как никто другой.

Я заказала себе овощной салат, и ненадолго за нашим столиком воцарилось молчание. Мои мысли были вязкими и неспешными, совсем не болезненными. После того, что я узнала от Кости, не так больно было теперь подтверждать догадки фактами. Так, слегка пощипывает, словно кто-то обрабатывает содранную коленку перекисью. Иногда правда — лекарство. Я ведь здесь для того, чтобы узнать правду и отпустить прошлое.

— Он не смог… В этом есть и моя вина… — вдруг заговорила Оля. — Я… узнала, что беременна. И все усилия оказались напрасными. Мы вернулись на исходную.

Она сглотнула, и отвела взгляд. Видимо, то, о чем дальше она собиралась рассказать, требовало определенного мужества.

Выйдя из женской консультации на ватных ногах, первое, чего ей захотелось, — позвонить Кириллу. Пусть посмеется, скажет, что ей все приснилось. Потому что та ночь не должна была иметь последствий. Она столько усилий приложила, чтобы забыть… Ребенок — это серьезно, на всю жизнь. Не просто мифическое чувство, которое при желании можно побороть. А живое существо, которое нуждается в заботе, ласке, любви.

— Если хотите сделать аборт, поспешите, на ранних сроках можно будет сделать без осложнений, но позже… — хмуро оповестила ее врач.

— Я подумаю… — пробормотала растерянная Лёля.

И вот, стоя на крылечке больницы, она вдыхала морозный воздух и не знала, что делать дальше. Она соврет, если скажет, что в тот момент обрадовалась перспективе стать матерью. Да еще вот так, случайно, глупо.

Телефон скользил в руке, пальцы дрожали. Но она все же набрала номер Кира, благо удалить его не успела. Хотя в тот раз они договорились больше не связываться друг с другом и не встречаться.

— Алло, тебя уже не существует, ты в курсе? — Однако, вопреки своим словам, Кир снял трубку после второго гудка.

— Тогда привет тебе из параллельной вселенной. Мы можем поговорить? — хмуро усмехнулась Оля, хотя самой было не до шуток.

— На самом деле здесь я должен сказать решительное «нет», и добавить твой номер в черный список. Но мне очень не нравится твой голос. Что-то случилось?

— Да, и это касается тебя тоже.

— Хорошо, я приеду к тебе. Жди.

Вечером они сидели на кухне в съемной квартирке Оли и пытались начать разговор. Девушка до того чувствовала себя потерянной и беспомощной, что не решалась даже встречаться с ним глазами.

— Эй, ну хватит молчать… Пугаешь, серьезно, — дотронулся до ее руки, но девушка испуганно отдернула руку.

— Оля, — он никогда не называл ее так, а сейчас вырвалось, — ведь все хорошо, да?

— Нет… Нихрена не хорошо! — воскликнула и посмотрела ему в глаза.

— Господи, шо за драма?! Твой бандюган все же решил со мной разобраться? Нет человека — нет проблем? — сыронизировал Кир, пытаясь скрыть свое беспокойство.

— Нет, но я тебя поздравляю с отцовством, — выпалила на одном дыхании.

— Подожди, ты… шутишь? — растерялся от такого неожиданного поворота Кир.

— Я беременна. Тебе объяснить, когда и как это произошло?

— Не нужно, я понял. И… что делать?

— Хороший вопрос, — сцепив руки в замок на коленях, пробормотала Лёля.

На столике завибрировал телефон. Таким образом, экскурс в прошлое был прерван. Я посмотрела на высветившееся имя на экране — Костя.

— Возьми, он, наверное, волнуется, — махнула рукой Лёля.

— Алло.

— Рита, где ты пропала?

— Я же сказала, что встречусь с подругой, — встретившись с прищуренным взглядом Ольги, я только кивнула — ну да, соврала.

— А я дома один… Так скучно и тоскливо… — томным голосом протянул Костя.

Я рассмеялась.

— Позвони на горячую линию «Секса по телефону», тебя согреют. Или со Степкой поиграй, с ним тебе скучать не придется.

— Нет уж, я лучше с тобой поиграю, когда приедешь.

— Детский сад! — фыркнула я. — Ну, тогда жди меня и скучай.

— На самом деле… — вмиг стал серьезным Костя. — Сказать хотел. Ялюблютебя, — неразборчиво протараторил и сбросил вызов.

— Сущий ребенок! — счастливо улыбнулась я.

— В этом они с Киром похожи. Вот только Костя привык держать себя в строгих рамках, а Кир наслаждался каждым мгновением, — засмотревшись в окно, изрекла Оля.

— Ну, а потом, что было? — нетерпеливо спросила я.

— Родился Тимур. Кирилл начал разрываться между ранее неизвестным ему «надо» и его излюбленным «хочу». Метался, ошибался, врал… Да много чего, ты можешь обо всем узнать из первых уст.

Поймав мой изумленный взгляд, она пояснила:

— У Кира была привычка — он вел дневник, где записывал свои мысли, переживания и прочее. Костя наверняка знает об этом. Думаю, ты должна прочесть его, чтобы понять, каким человеком он был, и оставить Кирилла в прошлом. Твое настоящее заключено в другом человеке. — Она поправила волосы и добавила: — И… прости. Я давно должна была извиниться перед тобой. За все. Надеюсь, ты сможешь простить.

В ее глазах я не увидела притворства или неискренности. Поэтому только кивнула. Потому что никогда и не обижалась на нее. На посторонних людей не обижаются. Обиду и раны наносят только близкие люди. Да, в предательстве есть разделение на «своих» и «чужих». Не знаю, смогла бы простить Кирилла, если бы он был жив. Потому как именно он наступил своим тяжелым ботинком на мой песочный замок. А на Олю я не держала зла. Она, конечно, не святая, но и обвинять ее сейчас в чем-то бессмысленно.

— Попробуй понять его, а затем просто отпусти. Прежде чем попрощаться с кем-то, надо его в последний раз как можно крепче сжать в объятьях, — задумчиво произнесла Лёля.

Мы попрощались. Я ушла, а она так и осталась сидеть за столиком, скорее всего, продолжая мысленно погружаться в прошлое глубже и глубже. Ведь оно, что трясина, поэтому ходить топкими тропками воспоминаний очень опасно. Так как можно попросту не вернуться обратно в настоящее.