Как взрослые (СИ) - Сомина Ульяна - Страница 43

— Последний раз спрашиваю: ты собираешься вставать?

— Нет!

— Сама напросилась, — и он принялся меня щекотать.

Не в силах сдерживать смех, я вертелась, как уж на сковородке, и после нескольких минут пытки, окончательно сдалась.

— Твоя взяла, только отпусти.

Костя, помучив меня еще немного для профилактики, все же отпустил.

— Я в душ! — Об этом можно было не предупреждать его, тем более не смотреть на Костю таким томным взглядом. Просто хотелось использовать тяжелую артиллерию, о некоторых слабых местах Кости я тоже хорошо была осведомлена.

— Хорошо, иди, — не попался на мою удочку сообразительный Костя.

— Скучно с вами, Константин Владимирович, — пропела я, захлопнув за собой дверь.

Как только я сняла с себя ночнушку и встала под теплые струи, дверь распахнулась. Я сделала вид, что ничего не заметила и продолжила нежиться под душем.

— Привнести немного веселья в вашу жизнь, Маргарита Алексеевна? — с этими словами он прижал меня к стене и принялся целовать.

***

— Ну вот, так и не успели приготовить завтрак. В следующий раз будь предусмотрительнее, — шутливо упрекнула Костю я, открывая дверь приемной.

Когда у человека все хорошо, обязательно появляется несколько недоброжелателей или обстоятельств, которые в момент способны превратить идиллию в рисунок на песке.

Настроение у меня было замечательным, я буквально порхала по офису. И работа шла на удивление ладилась, даже завалы документов, с которыми мне приходилось работать, не вызывали зевоту. Постоянно кто-то звонил, в приемную ломился народ. Я крутилась как белка в колесе и совсем не чувствовала усталости.

Так продолжалось до того момента, как мне на мобильный пришло сообщение следующего содержания: «Нам надо встретиться и поговорить. Я хочу рассказать тебе о Кирилле. Ольга».

Дыхание перехватило, рука, держащая телефон, дрогнула. Вроде бы ничего страшного Оля не написала, ведь действительно я хотела, наконец, разобраться во всем, чтобы оставить прошлое позади и быть счастливой в настоящем. Как человека, ступающего не темную нехоженую тропу, меня охватило чувство тревоги. А вдруг впереди меня поджидает опасность? Может, ну его, уж лучше оставить все как есть, зачем рисковать? Сомнения одолевали меня, но, как бравый солдат, я мысленно отругала себя за эту слабость: «Отступать некуда, позади уже пылает город!»

«Хорошо, я согласна. Где и во сколько?» — быстро набрала ответ и, получив время и место встречи, отложила телефон в сторону. Ну что ж, сегодня все может решиться.

***

Я очень торопилась, но в итоге опоздала. Влетев в кафе, сразу нашла взглядом Ольгу.

— Прости, опоздала, задержали… — сразу начала оправдываться, совершая много лишних телодвижений: заправила прядь за ухо, отдернула юбку, притронулась к пылающему лицу (сегодня снова грянула жара).

— Привет, хочешь чего-нибудь поесть или попить? — Отчего-то мы напоминали старых друзей: сразу же перешли на «ты» и даже улыбнулись друг другу вполне искренне.

— Да, сок.

Спустя несколько минут, услужливая официантка поставила рядом со мной стакан с апельсиновым соком.

— Итак… — сделав глоток, внимательно посмотрела на Ольгу я.

— Что ты знаешь обо мне и… Кирилле?

— Многое. Костя рассказывал кое-что. — Мне не хотелось уточнять, так как Лёля наверняка была в курсе.

— Тогда расскажу о том, о чем Костя не знал или не мог рассказать по определенным причинам.

— Хорошо, я слушаю, — кивнула и обратилась в слух.

Что ж, ничего нового для себя я не услышала. О том, что Кирилл любил Лёлю, а она не отвечала ему взаимностью, Костя меня просветил. А начала свой рассказ она именно с этого. Хотела ударить меня побольнее? А, знаете, уже переболело. Всегда наиболее болезненным является первый удар, да еще со спины. А когда стоят лицом к лицу, свет ярко освещает лицо соперника и тебе методически наносят удары, глядя в упор, уже не так больно. Потому что ты знаешь, чего ожидать.

— Ты когда-нибудь… — внезапно перебила я ее и задала волнующий меня вопрос, — хоть однажды, чувствовала что-то к Кириллу?

Оля покрутила в руках чашку, на мгновение задумавшись.

— Не знаю, — посмотрев мне в глаза, просто ответила, и, я уверена, правдиво.

— Понятно, — кивнула я, смаргивая накатившие слезы. Хотя плакать совершенно не хотелось. — Продолжай.

И она продолжила. Но теперь начала рассказывать незнакомую мне часть истории.

В то утро Оля проснулась неожиданно рано. Хотя ее работа с ночным графиком давно превратила девушку из жаворонка в сову. Даже в выходные дни, она не вылезала из постели раньше полудня. А сегодня проснулась в половине шестого. За окном стояла непроглядная темень, и было непонятно — день или ночь. Закутавшись в плюшевый плед, Оля пошла на кухню. Ее мучила жажда. Электрический чайник вскипел и автоматически отключился. Совсем не так, как свистел на плите никелированный чайник с цветами, в старой квартирке на отшибе, где она когда-то жила с матерью. Сейчас та, прошлая жизнь, казалась страшным сном.

Оле вообще очень повезло стать тем, кем она стала. Могла бы как мама, влачить жалкое существование, отчаянно цепляясь за любого, даже самого завалящего мужика.

— Баба не может быть одинокой, ей всегда нужен мужик под боком, — и не отрицала своего образа жизни родительница.

Понятное дело, что мужики эти были не самого лучшего качества, весьма потрепанные жизнью, бывшими женами, детьми, бытовыми проблемами и низкооплачиваемой работой. Частенько они прикладывались к бутылке или изменяли маме. Единственное, что родительница не могла простить, — рукоприкладство. Стоило очередному протеже поднять на мать руку, на следующий день его вещи оказывались за порогом, впрочем, как и он сам. И сколько бы тот не ходил кругами, не просил прощения — женщина была непреклонна. Потому что прекрасно помнила семейную жизнь с отцом Оли. Тогда на ней места живого не было, да и на дочь мужчина частенько поднимал руку. В конце концов, он погиб в пьяной драке.

В четырнадцать лет Лёля влюбилась, и как это бывает в четырнадцать, серьезно и навсегда. Именно он начал звать её Лёлей…

— У нас похожие имена, представь, как звучит Лёля плюс Лёня. Здорово, да?

Лёне только исполнилось восемнадцать, он уже окончил школу и был совсем взрослым. Если бы Олю сейчас спросили, что привлекло ее в нем, она бы в ответ только пожала плечами. А ничего. Обычный парень — долговязый, светловолосый. На гитаре играл, цветы ей дарил. А что еще нужно для счастья в четырнадцать лет?

Они встречались около полугода, когда это произошло. И как говорится, ничего не предвещало беды. Утром Оля отправилась в школу, было первое сентября, она надела сарафан и новенькие туфли на каблуках. Линейку девочка послушно выстояла, но одноклассники решили отметить День знаний, и пойти в пиццерию на набережной. Новые туфли здорово натирали, да и жали нестерпимо. Оля решила съездить домой (всего три остановки на троллейбусе) и переобуться, а потом присоединиться к одноклассникам. Лёня сегодня был занят, поэтому она хотела повеселиться со сверстниками.

Взлетела на свой этаж и принялась возиться с замком. И очень удивилась, потому что дверь оказалась не запертой. Ведь мама собиралась идти на рынок, так как сегодня ей выпал выходной. Девушка без задней мысли потянула за ручку, и вошла внутрь.

В прихожей стояли мужские кроссовки, отчего-то они показались ей знакомыми. Оля отогнала от себя глупые мысли, и наконец сняла ненавистные туфли.

И тут из гостиной донеслись весьма красноречивые стоны. Мама, воспользовавшись случаем, привела домой очередного мужчину. Оля начала злиться. Недаром у их семьи плохая репутация. Вчера, проходя мимо лавочки с неизменными «постовыми» в лице местных сплетниц, она услышала перешептывания, и до нее долетели обрывки фраз: «Дочь… той самой… шлюха…». Тогда она, стиснув зубы, ринулась в подъезд. А в голове все крутились эти слова. Девочка никогда не одобряла маминого образа жизни.