Смеющаяся Тьма. Книга 2 (СИ) - Громова Полина - Страница 35

— Город… Сложно сказать. Он… целостный. Мне кажется, я его где-то уже видел.

— Ты видел этот город раньше?

— Не сам город… Его изображение. Может быть, в какой-то книге или на картине…

Глаза Джена сверкнули.

— На картине, Рик. В Цитадели, в Хранилище магических изобретений.

А ведь и правда…

— Так это все-таки была необычная картина? — спросил я и уставился на него. Дуэль взглядов продолжалась несколько секунд. Наконец Джен покачал головой.

— Это только легенда, Рик. Эту картину будто бы создал человек, побывавший в том самом городе, который на ней изображен.

— И что это за город?

— Это Бродячий город. Никто не знает, существует он или нет. Он может быть миражом, а может быть живым существом, имеющим такую странную форму. Возможно, его вовсе нет на свете, и это только легенда.

— И что говорится в этой легенде?

Джен вздохнул.

— Бродячий город уже много лет никто не видел, а записей о нем почти нет.

— Ты так говоришь, будто бы специально искал их.

— Я и искал. Я думал, он вернет меня…

— Вернет тебя? В каком смысле?

Джен замотал головой.

— Не спрашивай меня об этом, Рик, не сейчас, пожалуйста. Давай я лучше расскажу о городе то, что знаю… Его называют Бродячим, потому что он никогда не стоит на месте. Он перемещается в Потоке нашего мира, а может быть, он перемещается и между мирами, никто не может этого сказать. Иногда он поднимается из Потока настолько, что кажется, что в него можно попасть. Вот только добраться до него никак не получается. В легенде говорится, если двигаться по направлению к нему, город отползает в сторону или просто становится невидимым.

— А зачем вам нужно попасть в город?

— По легенде туда попадают люди, которые были никому не нужны. Эти люди как будто бы бесследно исчезают, и никто о них не помнит. Их как будто бы стирает из реальности. Но на самом деле эти люди уходят в Бродячий город. В легенде говорилось, что, почувствовав ненужного человека, Бродяга подходит к городу или поселку, где живет этот человек, как можно ближе, и зовет его. Человек выходит из дома и больше туда не возвращается, и о нем все забывают.

— Вряд ли такое возможно, Джен, — подумав, сказал я. — Это просто красивая легенда. Не бывает так, чтобы о человеке все забыли.

Джен поднял на меня влажные глаза.

— Но обо мне забыли, Рик…

С минуту он смотрел на меня. Потом отвел глаза.

— Впрочем, я и сам уже понял, что легенда не совсем правдива. Бродячий город — это что-то другое. Он не даст мне ответов на мои вопросы.

— А что ты хочешь узнать?

— Я хочу узнать, что случилось со мной.

Мне вспомнился наш ночной разговор в доме ведьмы в деревне Там, когда Джен пытался что-то рассказать мне — и не смог этого сделать. То есть, он рассказал тогда лишь часть — малую, наверное. Он назвал себя светлой нежитью, он подтвердил слова Хельги — та назвала его ангелом. Что такое ангел? Он не маг и не человек — так сказал тогда сам Джен. Но во всем этом наверняка есть своя логика. Я, к примеру, тоже не маг… и не человек больше, наверное. Но назвать себя тем же, кем называет себя Хельга и ее ближайшее окружение, мне пока все же сложно. Словно если я скажу это в открытую, я приму то, что назад пути нет. Хотя его и так нет, и оттого, что я буду молчать, он не появиться… Да и не нужен он, откровенно говоря.

— Джен… Я не знаю, что с тобой случилось, но у магистров Цитадели ты не пробовал спрашивать?

Джен взглянул на меня почти что с ненавистью.

— Они заодно с Цитаделью. Они ничего не скажут мне.

— А Эрик?

— Он такой же, как и я. И он тоже ничего не знает.

Какое-то время мы сидели молча. Джен все-таки поковырял вилкой свою уже остывшую порцию. Я смотрел на него и думал о том, что к задаче, в которой слишком много неизвестных, легко потерять всякий интерес. Мертв ли Джен? Возможно. Что с того? Ничего. Это его дело.

— Может, прогуляемся немного? — предложил я.

Джен согласился. Покинув дворик, мы вышли на улицу и через квартал оказались перед кованой аркой, ведущей в парк. На арке значилось: «Парк Поражения». Мощеная розовым гранитом дорожка, которая уходила в глубь парка, носила название «Аллея Бесславия».

— Угнетает, — заметил Джен.

Я кивнул. От красного цвета листвы перед глазами было уже черно. Но, сели подумать, родись я и проживи в таком мире большую часть своей жизни, зеленые кроны деревьев сводили бы меня с ума.

В парке почти не было людей. Изредка навстречу попадались прохожие, которые вели себя раз от раза все более странно, но по отношению к нам они не проявляли ни доброжелательности, ни агрессии, ни внимания.

— Может, поговорить с ними? — предложил я. — Мы могли бы больше узнать о городе. Откуда он, зачем здесь появился…

— Со мной они вряд ли захотят разговаривать. Ты можешь попробовать.

Я кивнул. Действительно: город же настроен ко мне более благожелательно… вроде бы. Оглядевшись по сторонам, я выбрал девушку в сарафанчике, переднике и берете. Положив на левую руку палитру с множеством красок красного оттенка, девушка стояла на полянке и подкрашивала листья молодого деревца, похожего на вишню. Когда я подошел ближе, он заметил, что листья вишни — о, чудо! — были бурого, даже немного отдающего зеленью цвета.

— Прошу прощения, а зачем вы красите листья? — спросил я.

Девушка обернулась, оглядела меня с ног до головы.

— Я слежу за парком, — ответила она. — Чтобы здесь все было правильно.

Критично окинув взглядом деревце, она добавила:

— Нужны водостойкие краски, а то дождем смывает.

— А… Понятно. Скажите… Ничего, что я вас отвлекаю?

— Да нет, ничего страшного. Говорите. Только можно я продолжу?

— Конечно.

Девушка кивнула и, отыскав кожистый листик, на котором краска стала собираться капельками, принялась ее размазывать.

— Мы с другом впервые в здешних краях, — начал издалека я. — Вы не могли бы рассказать нам что-нибудь об этом городе?

— Город? — кисть девушки дрогнула и замерла. — Какой город? Здесь нет никакого города, это только парк. Парк, за которым я ухаживаю.

И она снова принялась подкрашивать листик. На лице ее было выражение удовольствия человека, который создает шедевр, заранее знает об этом и никуда не тропиться. Что-то важное было во всем этом, особенно в том, чем она занималась. Но я не мог понять, что…

— И как давно вы ухаживаете за этим прекрасным парком? — предпринял я последнюю попытку.

— Всегда, — ответила девушка и с головой погрузилась в свою странную работу.

— Спасибо, было очень приятно поговорить с вами.

— Ага… Всегда пожалуйста.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросил я Джена, наблюдавшим за беседой со стороны.

— Думаю, мы не получим ни от кого ответов на те вопросы, которые ты задаешь.

— Ты сам послал меня разговаривать с ними.

— Да, но предложил-то это ты.

Следующим, с кем я попытался заговорить, стал паренек, без дела слонявшийся около небольшого искусственного озера. Берега озера были забраны крупными валунами, а в центре него, на постаменте из таких же валунов, дырявило небо надорванное каменное знамя со сломанным древком. Паренек выглядел угрюмым и подавленным.

— Джен, может, ты попробуешь?

— Нет, давай уж лучше ты, — он уселся на скамью и плотнее завернулся в плащ. Со стороны он выглядел как кулек, с верхушки которого свешивались прядки волос.

— Эй, что с тобой? — я положил руку на плечо пареньку. — Что случилось?

Я не старался взять как можно более миролюбивый тон — само так получалось. Парень поднял на меня большие тоскливые глаза и долго смотрел, словно решаясь на что-то.

— Скажи, что с тобой. Может, у нас получится помочь тебе чем-нибудь.

Парень медленно покачал головой.

— Никто не может помочь мне, — вяло, как переигрывающий драматический актер, ответил он. — Никто.

— Да что случилось-то?

— Вы не поймете. Никто не понимает. Дело в том, что… Ах, это совсем не важно!