Превратности судьбы (СИ) - Беспалова Екатерина - Страница 14

— Спроси у своих дружков, Шторм! — вдруг резко сказала она.

Александр опешил от этой фразы и от горечи, которой она была пропитана. А ещё больше его поразило то, что она знала его фамилию и его друзей, а, значит… значит, и то, чем он занимался до того момента, когда понял, что его жизнь разделилась на время «до» и время «после».

— Спросить у моих дружков? — он эхом повторил её слова.

— Да! Они тебе расскажут, как им было весело! А ты, — в её глазах появились слёзы, — а ты просто сидел в машине.

В голове Александра стали лихорадочно проноситься картины его гражданской жизни, но ни в одной из них он не мог запечатлеть образ девушки, которая сидела сейчас рядом с ним и почти рыдала оттого, что когда-то случилось, в чём был замешан он и его друзья из «прошлой» жизни.

И тут, где-то далеко в его подсознании, всплыли слова Эдика, который рассказывал, что они хотели развлечься с классной девчонкой. Он пообещал ему обеспечить свидание с ней в день его проводов, потому как в тот самый вечер, когда они встретили её в первый раз, он был здорово накачан спиртным и не мог присоединиться к ним.

Александр сидел и не мог сказать ни слова, ровно как и не мог поверить в то, что той девчонкой, про которую ему с такой страстью рассказывал Эдик, была она. По щекам Кати текли слёзы.

— А ты просто сидел в машине, — повторила она.

— Нет, — наконец произнёс Шторм, — нет! Я бы никогда, слышишь, никогда не позволил бы этого сделать!

Он стал напрягать свою память, чтобы вспомнить подробности того дня и вечера. Он помнил, как ему сообщили, что он будет служить в Чечне; помнил, как он и его товарищи поехали куда-то за город.… На этом воспоминания заканчивались. Потом было утро, головная боль, этот разговор с Эдиком, затем ещё что-то.… А вечером он встретил её!

— Я ничего не помню, — еле слышно прошептал Александр. — Я был пьян и спал, а о том, что случилось, узнал с их слов. Но… я не думал, что это была ты!

Наступила тишина. Первым её нарушил Шторм:

— Почему ты не заявила в полицию?

Катя подняла на него мокрые от слёз глаза:

— Они… Я убежала. В тот вечер ничего не случилось, и в полиции меня не стали бы слушать.

Александр облегчённо вздохнул — значит, ничего серьёзного не случилось тем вечером, только теперь он стал ещё больше ненавидеть своих «друзей» и то, чем он занимался.

— Не плачь… пожалуйста!

Шторм поднял руку и хотел вытереть слезинку на её щеке, но Катя уклонилась. Он на мгновение замер, а потом медленно опустил руку.

Действительно, на что он надеялся? Неужели она такая глупая, что после того, что случилось, при первой же встрече бросится ему на шею, даже если он скажет ей, что влюбился в неё, как пятилетний мальчишка? Это было глупо! Сейчас она считала его таким же мерзавцем, как и в тот день, когда они впервые встретились у торгового центра.

Требовалось время, но делать ещё один подарок судьба, по-видимому, не собиралась. Через пару дней они свяжутся со штабом, их заберут отсюда, и всё это забудется как страшный сон, как ночной кошмар. И снова она исчезнет из его жизни, возможно, даже навсегда!

Сердце Шторма сжалось. В первый раз он испытывал такое, в первый раз в жизни начинал понимать, что, кроме дружбы, есть ещё и нечто большее…. Нечто такое, что было совсем незнакомо ему до этого самого момента, и это было чувство любви! Любви настоящей — чистой и искренней!

— Ты можешь мне не верить, — начал Александр, отводя глаза в сторону, — но то, что я тебе сейчас скажу, это… это правда.

Катя посмотрела на него. Он почувствовал её взгляд на себе и, глубоко вздохнув, насколько позволяла рана, продолжил:

— В тот день, когда мы встретились с тобой.… что-то произошло, что-то изменилось во мне.

Он замолчал. Похоже, собирался с мыслями, но нужных слов найти никак не получалось.

— Я сначала не обратил на это внимания, но потом, отслужив пару недель, я пришёл к выводу: всё, что было у меня до армии, как бы сказать… всё это было неправильным: и друзья, хотя можно ли их назвать друзьями, и дела, которыми я занимался! Здесь, в Чечне, я по-настоящему понял, что именно должен ценить человек. Я обрёл новых друзей. Настоящих друзей, а не тех отморозков, которые были со мной до армии! Я через многое прошёл в учебке, чего другие просто не выдерживали, но я не сломался, понимаешь? И не знаю, наверное, это покажется тебе смешным и глупым, но…

Он снова сделал паузу, а затем тихо сказал:

— Но всё это я снёс только потому, что ты была со мной рядом, в моих мечтах. Ты была единственной, в кого я верил, и я умолял, умолял судьбу, чтобы она позволила мне хотя бы ещё один раз встретиться с тобой!

Александр улыбнулся краешком губы и замолчал. Катя не сводила с него глаз: неужели это говорил ей Шторм? Тот самый Шторм, для которого когда-то не существовало никаких правил и который жил лишь в своё удовольствие, наводя страх на молодое поколение своего города и создавая лишние проблемы поколению постарше.

Она молчала. Молчала не по тому, что не хотела ничего говорить, а, скорее, из-за того, что просто не знала, что ответить на такое признание. Ей было очень трудно принять всё сказанное им, но в глубине души что-то всё-таки пыталось встать на его защиту. Она пока не знала, какая её часть пыталась поверить Александру, но то, как он говорил, и то, что ему было трудно подобрать нужные слова — всё это не могло заставить быть её равнодушной.

— Скажи мне хоть что-нибудь, — наконец сказал солдат. — Только, ради Бога, не молчи! Скажи, что ты не поверила мне или ненавидишь меня, что угодно! Только чтобы я знал, что тебе не наплевать на мои слова. Пожалуйста, — тихо прошептал он.

Катя по-прежнему молчала и смотрела на свои руки, все перепачканные его кровью. Казалось, она боролась с чем-то внутри себя.

— Я не виню тебя ни в чём. Ты ничего не сделал. Это я всегда создавала себе проблемы: всегда оказывалась там, где мне не нужно было быть.

Катя вытерла лицо тыльной стороной ладони.

— Я всё делаю неправильно, а за свои ошибки надо платить. Только вот я не понимаю одного, почему я всегда должна расплачиваться с твоими друзьями?

Александр посмотрел на неё.

— Что ты такое говоришь?

Но она как будто не слышала его вопроса.

— Почему так происходит?

Он никак не мог понять, о чём она говорила. Друзья, снова его друзья! Неужели это так сложно: развязаться с прошлым и не вспоминать о нём больше никогда, забыть раз и навсегда? Неужели оно теперь постоянно будет преследовать его?

Шторм снова робко накрыл её ладонь своей. Но она никак не отреагировала на это. Неизвестно, как бы долго они сидели так, если бы не раздался голос Кирилла:

— Сегодня в нашем меню птичье мясо!

Александр резко отдёрнул свою руку от Катиной. Подойдя ближе, ефрейтор бросил у кострища приличную тушку взрослого ястреба. Шторм посмотрел на друга:

— Откуда?

Чудов улыбнулся:

— Откуда, откуда? Из леса, вестимо! — процитировал он строчку из стихотворения Некрасова. — Как ты?

Шторм пожал плечами.

— Как он? — обратился Кирилл к Кате.

Немного помолчав, собираясь с мыслями, она ответила:

— Лучше, как видишь!

— Что-то случилось? Я что-то пропустил?

Все молчали. Катя перевела взгляд с Чудова на Александра, а тот смотрел на своего боевого товарища, который по-прежнему ничего не понимал, но не решался повторить своего вопроса.

— Мы знакомы.

Брови ефрейтора медленно поползли вверх.

— Вы знакомы?!

— Да, Кирилл, — продолжила Катя. — В добавок ко всему, мы ещё из одного города.

Чудов посмотрел на Шторма:

— Ты не говорил, что среди твоих знакомых есть ангелы! Почему ты это скрыл от меня, а?

Александр улыбнулся:

— Извини, но ты никогда не спрашивал про ангелов.

— Неужели ты такой скромный, что даже сам не мог мне рассказать? Ведь я спрашивал, была ли у тебя девушка, но ты…

— Я не была его девушкой! И никогда не буду!