Лилит. Госпожа Огненных Пустошей (СИ) - Птица Регина - Страница 18

Донора лучше он не мог даже представить. И ведь Бессмертная пришла к нему сама, добровольно. Дункан даже готов был согласиться на человечков, следовавших за ней. Рыцарь, должно быть, походил на кусок жёсткой баранины. Да и гном немногим лучше. Храмовником же вообще недолго отравиться — Дункан давно уже зарёкся пить святую кровь, все церковники были немного психами. Зато эльфийка… Дункан так надеялся, что Контрактер подарит ему эльфийку. В её запахе сквозили ненависть и тоска, застарелая боль и вечное одиночество, благородный привкус гордости и отверженности… Должно быть, её кровь пахла травами, как у всех эльфов. Тонкие специи наверняка вплетались в её вкус.

Дункан вздохнул. Что ж, на двух стульях не усидишь. И Контрактера ему хватит надолго… Очень надолго. Проще сказать — навсегда. Правда, со временем кровь колдуньи начнёт терять своё очарование. Чувства станут затираться вместе с памятью, пока все их не заменит горький вкус отчаяния. И всё же на несколько столетий Лилит вполне должно хватить. От приятных размышлений вампира оторвали резкий стук и звук открывающейся двери.

— Войдите, — сказал он с запозданием.

На пороге стояли двое. Один — пропитанный запахами Ада, в чёрном плаще поверх обнажённых плеч. У пришельца были непослушные короткие белые волосы и загнутые назад рога. Второй — в белом, но порядком испачканном по подолу плаще. Этого Дункан уже видел. Странная, однако, парочка — храмовник и демон… Высший осторожно переводил взгляд с одного на другого, ожидая объяснений.

— Посланец Темной Госпожи, — рогатый демон изящно поклонился и положил руку на плечо храмовника, заставляя поклониться и его. — А это — наш дар Вашему Высочеству. Жест доброй воли.

Дункан посмотрел на демона, затем на храмовника. Киган ощутимо напрягся — «даром» он быть не хотел. Двэйн подтолкнул его вперёд и влево, а сам слегка шагнул в другую сторону, обходя вампира справа.

— Я не буду вступать в Армию Тьмы, — заявил Дункан капризно.

Двэйн всмотрелся в лицо вампира. Тот выглядел паршиво. Чёрные волосы были плохо расчесаны, лицо заметно исхудало. И всё же столетиями голодавший вампир мог бы выглядеть и хуже.

— Я отстал от своей госпожи, — сообщил Двэйн, медленно, как кошка, приближаясь к вампиру. — Её пленил Хранитель Меча, и вчера, кажется, моя Владычица вынуждено гостила у вас в замке.

— А… — неуверенно сказал Дункан. — Ты про эту Владычицу? Так она ушла. Я уже говорил герою.

— Я думал, — сказал Двэйн, присаживаясь на подлокотник кресла Дункана, — ты скажешь мне то, что не стал бы говорить им. Возможно, ты помог моей Госпоже выбраться из плена, и теперь она с тобой?

Дункан сглотнул и окинул Двэйна оценивающим взглядом. Демон выглядел сильным. Не из последних. Но для серьёзной фигуры вёл себя слишком развязно. «И потом, — подумал Дункан, — что мне может сделать демон?» Ключевую же роль сыграло то, что Дункан чувствовал себя просто восхитительно после двух дней хорошего вкусного питания. Сил у него прибавилось настолько, что он не мог дождаться, когда сможет опробовать их в деле. Дункан плавно поднялся, уходя из-под возможной атаки, и шагнул к двери.

— Скажу, — протянул он, подхватил посох, стоявший у стены, и резко ударил им о пол.

Едва пальцы Дункана легли на резное дерево, Двэйн рванулся вперёд, готовый зубами вцепиться в горло вампира. Клыки его удлинились, лицо исказилось. И без того сильные бицепсы ещё больше раздулись — теперь он мало походил на человека. Удлинившиеся когти впились в грудь вампира, разрывая ветхий бархат камзола, но прежде чем они коснулись небьющегося сердца, посох снова стукнул о пол, а вампир рассыпался на десяток маленьких тварей, бешено бьющих кожистыми крыльями.

Двэйн выругался и отшатнулся — но тут же почувствовал удар клинка в плечо и развернулся. Со всех сторон на него наступали сгорбленные тела мертвецов. Их было около десятка. Ещё пятеро окружили храмовника.

Глава 11. Приходи…

Лилит лежала и смотрела в потолок. То и дело накрывавшие её обмороки… раздражали. Она с трудом могла заставить себя сосредоточиться на простой проблеме: наручники на руках и ногах.

Лилит припоминала, что такое с ней уже случалось. Пару раз. Один раз — когда она уже стала Госпожой. Тогда она проиграла очередную войну. Благородный светлый… Нет, кажется, это была девушка… Нет… Девушка была в другой раз, а тогда это был? Кто же это был… Ну да, благородный светлый эльф. Тогда эльфы ещё не ютились по окраинам людских городов. Это была благородная раса, внушавшая уважение и страх. Так вот, благородный и милосердный, тот эльфийский воин решил, что было бы слишком жестоко расчленять Лилит. Он заказал у гномов цепи, зачаровал их эльфийской магией и приковал Владычицу к вершине скалы, чтобы та вечно смотрела на мир людей, снедаемая завистью. В каком-то смысле это и правда было милосердно. Ветер касался её кожи, нёс запахи моря и хвойного леса. Далеко внизу проплывали облака. Конечно, довольно скучно. Но всё же лучше, чем гнить в земле.

Как же она тогда выбралась? Лилит не помнила. А вот другой раз она помнила отлично. Тогда была темница — почти такая же. Но каменного ложа не было. Её держала цепь, прикреплённая к ошейнику, и в памяти точно сохранилось, что она могла сделать всего пять шагов в каждую сторону. А вокруг была темнота. Бесконечная. Это странное чувство — когда ты не знаешь, есть ли стены у твоей тюрьмы. Тогда она ещё не была Владычицей. И она сильно подозревала, что её просто приговорили к долгой и мучительной смерти. Но Лилит не хотела умирать. Нет, она была не такова. Слишком много неизведанного таилось там, в мире, от которого её отделял мрак. Она ходила из стороны в сторону, но в темноту всматривалась так же, как и сейчас — будто искала ответа на простой вопрос, который всё время забывала.

В тот раз её не кормили. Голод постепенно лишал её сил. Шло время, и она начала слышать голоса… Она думала, что это всего лишь плод её больного воображения. Мало ли что привидится голодной до полуобморочного состояния, да ещё и прикованной к стене чародейке. Наверное, именно поэтому она не спорила с голосами. Зачем? Ведь они были лишь частью её — так она думала. И поэтому, когда один из голосов, стал предлагать ей странное — Лилит согласилась.

***

Двэйн глухо зарычал, но ползущие изо всех углов твари не ведали страха.

— Что дальше по плану? — спросил Киган, на всякий случай раскручивая над головой молот.

— Лилит здесь, — сообщил Двэйн. — Я почувствовал её ещё во дворе. Она так слаба, что я не смог найти её сразу, но она здесь.

Киган кивнул.

— Отлично. Но теперь-то ты можешь отыскать ее?

Двэйн кивнул. Он рванул на себя подошедшего слишком близко монстра и когтями разорвал его на части — но даже отброшенные в стороны ошмётки продолжали ползти к демону.

— Ненавижу! — бросил он, с отвращением покосившись на остатки мертвеца.

— Давай, ищи Лилит. Я здесь разберусь.

Двэйн с сомнением посмотрел на жреца, но дважды его просить не пришлось. Скользнув мимо наступавших противников, он исчез в темноте коридора. Киган улыбнулся, ожидая, пока чудовища подойдут вплотную, и воздел руку к небу.

Двэйн уже думал, что коридоры под крепостью бесконечны. Однако, наконец он увидел перед собой тяжёлую раздвижную дверь, защищённую магическим замком. Подобрать слово? К демонам. Двэйн резко навалился на дверь плечом, выбивая её с петель. Мысль о том, что внутри может быть вовсе не Лилит, а что-то опасное, даже не пришла ему в голову. Однако Двэйну повезло. За дверью, распростёртая на каменном постаменте, лежала именно Лилит. Руки её были заведены за голову и прикованы к камню, ноги — слегка разведены в стороны и так же обездвижены.

Двэйн облизнулся, поражённый внезапно идеей. Медленно, растягивая удовольствие, он подошёл к Госпоже и опустил когтистую руку ей на живот.

— Лилит, — позвал он мягко и осторожно поскрёб когтями по животу Госпожи.