Две невесты дракона - Ярошинская Ольга - Страница 22

— Она не сгорела, — сказал Дерек, будто подслушав ее мысли. — Люди увидели в этом знак. Посчитали, что дракон — проклятие лесного народа. Ты знала, что в войне люди использовали огонь? Сжигали целые леса.

— Что со мной происходит? — спросила Ирга.

— Дикие считали, что у них связь с природой, с землей. Похоже, тебе нельзя слишком сильно от нее отрываться. Прости, Ирга. Поселив тебя в башню, я чуть тебя не убил.

— Вы ведь не знали, — задумчиво ответила она.

— Я был ребенком, когда война закончилась, а если и видел лесных, то не помню об этом. Но в нашей библиотеке есть книги о диких. Мама покупала их для Нэша.

Открытый проход в часовню оплетал плющ с плотными глянцевыми листьями, Ирга отодвинула свисающую ветвь и вошла внутрь.

Статуя матери, вырезанная из дерева, освещенная лунным светом, проникающим в отверстие в потолке, улыбаясь, протягивала ей чашу, в темной воде отражались звезды. Ирга села на одинокую скамью.

— Она не такая, как наша мать, — заметил Дерек. Он сел рядом, растер плечи Ирги, но та, кажется, не чувствовала холода. — Семь великих родов людей из-за Бурного моря произошли от капитанов семи кораблей. Они приплыли на континент в поисках новой родины и основали великое королевство. Но не забыли богиню, которая помогала им в пути и вела к земле. Они сняли первые статуи матери со шпилей своих кораблей. Великая богиня, которая держит оружие в обеих руках, готовая как защитить своих детей, так и бросить их в бой. Что могла противопоставить ей женщина с чашей? Наверное, мать лесного народа тоже любила своих детей, но по-другому. Наша мать требовательна и строга, но и дети ее достигают многого. А лесным людям не приходилось завоевывать любовь богини. Она любила их просто так.

— И какая любовь правильная? — спросила Ирга.

— Та, что победила, — ответил Дерек. — Может, война из-за того и началась. Словно два ребенка выясняли, кого мама любит сильнее.

Ирга вздохнула, и Дерек взял ее руку в свои ладони.

— Твоя мать была из лесного народа, — сказал он, перебирая ее пальцы. — Теперь я в этом не сомневаюсь. Скорее всего, король взял ее силой, когда пыл боя еще не угас. Но она сохранила тебя, выносила. Она любила тебя, Ирга, как мать лесного народа любила своих детей. Безусловно.

— Я принес одеяла. — Нэш, пригнув голову, вошел в часовню и замер, увидев Дерека и Иргу, сидящих совсем близко друг к другу.

— Давай их сюда, — махнул рукой Дерек.

Следом в часовню протиснулась Генриетта.

— Ирга! Девочка моя! — воскликнула она, набрасывая на нее тулуп. — Ты что, босая? Милорд, вы очумели?

— Я ни при чем, — ответил Дерек, вставая и пятясь к проходу. — Это все Нэш. Позаботьтесь о ней. А завтра — выезжаем.

— Как завтра? У меня ничего не готово! — возмутилась Генриетта.

— Если мы хотим довезти обеих невест, лучше поторопиться, — бросил лорд, выходя из часовни.

Генриетта присела к очагу у стены, разворошила отсыревшие поленья и сунула туда охапку щепок. Густой белый дым нехотя потянулся вверх.

— Это ведь ты меня вынес из комнаты? — спросила Ирга, когда Нэш сел рядом, укутав ей ноги одеялом.

— С чего ты так решила? — буркнул он.

Ирга вздохнула и положила голову ему на плечо. Полено зашипело, но огонь никак не хотел разгораться, медленно обугливая лучины.

— Дерек очень красивый, — прошептала Ирга. — Богатый. Умный. Столько всего знает.

— Угу, просто мечта. И он гораздо лучше дракона — вот что важно, — промычал Нэш, уткнувшись носом в ее макушку. — Ты так приятно пахнешь, Ирга.

— Я не хочу его любви, — прошептала она и, найдя ладонь Нэша, сжала ее. — И его самого не хочу.

— Если ты сбежишь, Дерек может пойти на принцип, — сказал Нэш. — Ты пожертвуешь кузнецом? Он ведь тебе даже не отец…

Ирга замотала головой, отпустила его руку, выпрямилась, но Нэш обнял ее и снова привлек к себе. Огонь наконец разгорелся, осветив скудное убранство часовни, и Генриетта встала, с хрустом разогнув колени.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, упорно не глядя в их сторону. — Мне еще столько всего надо сделать. Дерек придумал — выезжаем завтра. Почему не через час? Почему не сию минуту?

Ворча, она вышла из часовни, а Нэш расстелил одеяла возле очага.

— Ложись, поспи, — сказал он.

— А ты?

Нэш отвел глаза.

— Мы ведь уже спали с тобой однажды. — Ирга делано улыбнулась, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди.

— Не думаю, что стоит повторять. — Нэш сел в дальний угол, поджав колени к груди, и только глаза его мерцали, отражая свет огня.

Вода в чаше статуи вдруг подернулась рябью, как будто мать вздохнула.

Устроившись на одеялах, Ирга долго смотрела на тихий огонь, не выдержав, повернулась к Нэшу.

— Может, расскажешь, какой следующий пункт по превращению меня в желанную женщину? — предложила она. — Первый — не хмуриться и выглядеть приветливой — я более-менее освоила. По крайней мере, Дерек от меня не шарахается.

— Взгляд, — подумав, ответил Нэш. — Почаще смотри на лорда, а когда он заметит, отворачивайся, но не сразу.

— Просто таращиться на него? — удивилась Ирга, подкладывая ладонь под голову.

— Нет. — Нэш запустил пальцы в волосы. — Ты должна смотреть на него так, будто хочешь его.

— Хочу?

— Заняться с ним любовью, — пояснил Нэш.

Ирга покраснела.

— Я никогда не… Как мне на него смотреть, если я даже не знаю, как это? И вообще папа говорил, что это только мужчинам надо.

— Твой приемный отец ведь был бобылем? — уточнил Нэш. — Возможно, именно по этой причине. Физическая любовь — это очень приятно и нравится женщинам, если им попадется хоть сколько-нибудь внимательный мужчина.

— Мой папа — очень внимательный! — вспыхнула Ирга.

— Давай уточним, — усмехнулся Нэш. — Мы сейчас спорим о том, хороший ли любовник кузнец?

Ирга нахмурилась, помолчала.

— Я все равно не понимаю, как я должна смотреть на Дерека.

— Ладно, давай проще, — согласился Нэш. — Целоваться ведь тебе понравилось?

Ирга кивнула.

— Вот, смотри на Дерека так, будто хочешь его поцеловать. Попробуй посмотреть так на меня.

Он поднялся, подошел к Ирге и присел рядом с ней. Желтые глаза, полыхающие теплым огнем, хищные ноздри. За мягкими губами — острые клыки. Ирга протянула руку, погладила пальцами колючую щетину. Губы ее слегка приоткрылись.

— У тебя отлично получается, — пробормотал Нэш и вскочил. — Отдыхай теперь. Завтра сложный день.

Он стремительно вышел из часовни, а Ирга, почувствовав странное разочарование, отвернулась к огню и закрыла глаза.

Нэш метался по саду, не находя себе места. Замок чернел безжизненной громадиной, сливаясь с очертаниями гор. Красная звезда переместилась точно в центр луны — как зрачок в круглом кошачьем глазу.

Выдохнув, он вошел в часовню да так и застыл у порога. Ирга спала у очага, а рядом с ней, подпирая ее пушистыми боками, лежали кошки. Нэш невольно улыбнулся, глядя, как деловито раскладывает своих котят в ногах Ирги рыжая кошка-мать. Он расстелил последнее одеяло рядом, и черный кот, которого он побеспокоил, зашипел на него. Нэш зашипел в ответ, обнажив клыки, и, улегшись, уснул.

Выехали они только после обеда, когда солнце покатилось к горным вершинам, белеющим вдали. Обоз медленно полз по дороге, усыпанной красными листьями и зажатой в тиски серых утесов, с которых мелкие деревца свешивали кривые голые ветки. Королевская стража разделилась на две части: четыре всадника во главе с капитаном ехали перед принцессой, остальные держались позади кареты Ирги, в которую ее усадила Генриетта. Сделанная из темного дерева, карета блестела свежим лаком, а на дверях раскинул крылья серебряный орел. Воины Дерека ехали группами, рассредоточившись по дороге, то и дело хмуро поглядывая вверх на нависающие уступы скал.

Рыжий мул с соломенной, будто выгоревшей на солнце, гривой переставлял крепкие ноги по опавшей листве, а на нем покачивалась Генриетта, которая бормотала себе под нос ругательства, переживая о том, что она наверняка что-нибудь забыла.