Пороги безмолвия (СИ) - "Рэйя_Гравис" - Страница 92

— Ну а почему тогда?

— Потому.

— Исчерпывающий ответ, — Гарри недовольно фыркнул и посмотрел на часы, — ты пойдешь на следующий урок?

— Неа, — Том потянулся, — мне разрешили сегодня пропустить.

— О, ну а я пойду, — мальчик соскочил с кровати и принялся запихивать в сумку пергаменты и учебники. — Встретимся на обеде.

Махнув рукой другу, Поттер выскочил из спальни для мальчиков и почти вприпрыжку отправился на уроки. Присутствие Тома как обычно его невероятно воодушевило.

День проходил медленно и скучно. Ни зелий, ни целительства, ни ЗОТИ в расписании на сегодня не стояло, и Гарри почти спал на ходу, “проснувшись” только к трансфигурации, где ловить ворон было себе дороже. Сразу после этого Поттер заторопился в Большой Зал на обед, выискивая в толпе лучшего друга, но Тома, похоже, там не было. Усевшись на свободное место рядом с Драко и Блэйзом, Гарри только успел навалить к себе в тарелку печеного картофеля, как у него за спиной, словно испод земли выросла МакГонагалл.

— Мистер Поттер, — слизеринец так круто обернулся от неожиданности, что чуть не свалился с лавки.

— Мэм?

— Прошу вас проследовать со мной.

Гарри проглотил тут кусок, что успел запихнуть в рот до её появления и поспешно поднялся на ноги, чувствуя на себе недоумевающие взгляды сокурсников. Ему и самому было интересно узнать, что так срочно понадобилось от него декану Гриффиндора. Спустя пару минут молчаливого путешествия по коридорам школы, Гарри сообразил, что она ведет его в лазарет. Внезапно он испугался, что Дамблдор и правда издал какой-нибудь специальный указ и теперь его будут принудительно конвоировать на обследования к Помфри, но как только слизеринец и профессор Трансфигурации переступили порог больничного крыла, подросток понял, что дело здесь совсем не в обследованиях.

В сравнительно небольшом кабинете медсестры, куда привела его МакГонагалл, собралось удивительно много людей. Первым Гарри заметил лучшего друга. Том выглядел совершенно несчастным, словно только что совершил преступление. Это было странно. Потому что Том никогда не выглядел несчастным... кроме тех случаев, когда пытался произвести такое впечатление намеренно. Рядом с Арчером стоял хмурый, очень-очень хмурый Снейп. У окна в кресле сидел Дамблдор, тихо переговариваясь о чем-то с мадам Помфри. Последним Поттер заметил Люциуса Малфоя. Светловолосый волшебник застыл в самом дальнем углу комнаты, вцепившись в свою трость, и выглядел так, будто вот уже час жевал лимон и никак не мог избавиться от кислого привкуса во рту. Стоило Гарри войти в кабинет и все собравшиеся тут же обернулись к нему. Кроме Тома. Арчер почему-то смотрел в пол, и весь его образ говорил о раскаянии и сожалении. Это все-таки было до ужаса подозрительно.

“Что случилось-то?!” — мысленно вопрошал мальчик, когда к нему навстречу с перекошенным от бешенства лицом шагнул его декан.

— Какого дьявола вы молчали, Поттер?! — рявкнул он.

— Э-э-э-э... в смысле? — Гарри растеряно оглядел присутствующих, вперед выступил Дамблдор.

— Гарри, мой мальчик, не волнуйся, мистер Арчер поведал нам обо всем, тебе только нужно это подтвердить.

— Э-э-э-э, да? — Гарри беспомощно посмотрел на друга: “Что ты им тут поведал, Бога ради?!?!”

Том поднял на него умоляющий взгляд, всем своим видом выражая сожаление:

— Гарри, прости, я знаю, ты просил молчать, но все это слишком далеко зашло! Нельзя спускать Ренклифту с рук то, что он напал на тебя! Прекрати прикрывать его! Я уверен, директор сможет нам помочь!

— А?

Поттер моргнул: “Директор сможет нам помочь?! Том, ты спятил?”

Мальчик всё гадал, когда это все разом сошли с ума, и почему не предупредили его, но тут в обсидиановых глазах лучшего друга полыхнул знакомый огонь: “Подыграй мне, чёрт бы тебя побрал!”

— О! А! Ага... — Гарри запнулся и осмотрел всех взрослых, которые терпеливо ожидали от него какого-то ответа. — Простите, это всё было немного, ээ, неожиданно...

— Мистер Поттер, — в разговор снова вступил Снейп, — это правда, что за день до урока по Уходу за Магическими Существами, где вы предположительно получили свои травмы от когтей гиппогрифа, на вас напало двое старшекурсников с Рэйвенкло?

— Трое, — поправил его мальчик.

— Что?

— Их было трое, сэр, — вежливо пояснил он.

Зельевар зарычал.

— И вы никому не сказали?

— А надо было?

— Поттер! Вы мелкий кретин... — Снейп оборвал себя на полуслове и опалил своего ученика разъяренным взглядом, хотя Гарри начинал догадываться, что злость профессора, похоже, направлена не на него конкретно, а на мир в целом. — Как сильно вы пострадали во время нападения?

— Ну... — мальчик почесал затылок, — я ногу вывихнул...

Мадам Помфри принялась торопливо листать медицинскую карту, пока не нашла нужную запись, после чего подняла безмерно расстроенный взгляд на директора:

— Всё верно, — несчастным голосом прошептала она, — я упустила это, я не подумала, что это может быть связано...

— Поппи, прошу, не кори себя, — прервал её причитания Дамблдор и обернулся к Поттеру: — Гарри, как я понимаю, у тебя не раз случались конфликты с мистером Ренклифтом в этом году?

— Эм, типа того, сэр, — медленно ответил слизеринец, который всё ещё не понимал, куда ведет этот разговор.

— И мистер Ренклифт не раз угрожал вам и предпринял несколько попыток напасть на вас, включая тот случай, когда вы подвернули ногу и ему удалось ранить вас режущим заклинанием?

— Режущим заклинанием? — эхом повторил подросток.

— Прекратите паясничать, Поттер! — зашипел Снейп. — Это совершенно бессмысленно, Ренклифт уже во всем сознался.

— Во всем? — удивился Гарри.

— Да. Во всем. Почему вы не сказали, что вас ранил не гиппогрифф, а Джошуа Ренклифт днём раньше?!

— Я не... — и тут до Гарри, наконец, всё дошло.

Каким-то образом все эти люди почему-то решили, что порезы на спине Поттера оставил не Клювокрыл, а Ренклифт за день до урока по Уходу за магическими существами. “Только с чего они всё это... — Гарри снова посмотрел на своего нехарактерно подавленного друга, — ах, ну конечно! Вот с чего!”

Теперь всё встало на свои места. Поттер чуть не рассмеялся, он мог бы сразу догадаться, кто приложил руку к этому спектаклю. Оставалось только воссоздать целиком всю картину, чтобы понимать, как действовать дальше.

“Итак, что мы имеем? — лихорадочно думал мальчик, — с прошлого года Ренклифт не дает мне покоя. Он настраивает против меня своих сокурсников, нападает на меня, вполне вероятно он даже каким-то образом причастен к этой историей с дементорами. Одновременно с этим возникает конфликт с Малфоем, из-за чего мои собственные однокурсники начинают косо на меня смотреть, хоть и не говорят об этом вслух. Кроме Драко. Он-то с удовольствием высказывает все свои претензии. Младший Малфой смотрит в рот отцу, а тот ополчился на меня за то, что я не хочу участвовать в этой истории с судебным процессом. Гарри покосился на Люциуса. Наконец и его присутствие здесь стало понятным. “Так что же делает Том? Почти три месяца он просто наблюдает за происходящим с абсолютным спокойствием, будто всё это его не касается. Потом “случайно” взрывает свой котел и оказывается в лазарете. Это дает ему доступ к записям мадам Помфри и своего рода алиби, если кто-то вдруг решит, что всё это подстроено”. Иначе, зачем ещё Арчеру попадать в больничное крыло, если только он не собирался подменить записи медсестры о том случае с гиппогрифом?

Поттер перевел взгляд на колдомедика, которая продолжала просматривать медицинскую карту с таким затравленным видом, словно допустила страшнейшую ошибку в своей жизни. Стоило лишь чуточку переделать её отчет и рваные раны на спине Гарри, оставленные волшебным существом, удивительным образом превратились в абстрактные порезы “магического характера”. Гарри читал этот раздел в учебнике целительства вместе с Томом. Оба диагноза действительно были похожи, но все же разительно отличались. Учитывая происшествие на уроке, мадам Помфри и правда даже не заметила бы такой мелочи, ведь всем и так было ясно, как Гарри получил эти порезы. Если только кто-то не оставил их днём ранее, и раны просто не открылись от резкого движения, когда Поттер оттолкнул Малфоя на уроке. Судя по скорбному лицу медсестры, она сейчас именно так и думала, и, похоже, страшно корила себя за то, что как следует не осмотрела повреждения на спине мальчика.