Взрывная натура - Богданова Екатерина (1) - Страница 35

Забралась на кровать, укутала такие маленькие и тоненькие ножки покрывалом и задумчиво водрузила подбородок на колени. Как же много всего произошло за последние дни! Со мной за всю жизнь столько не приключалось, сколько довелось пережить за три дня обучения. И что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже, а всему виной — магистр Крант! Это с него все началось. Нет, если быть откровенной с самой собой, то началось все полгода назад, но чтобы вот так, совсем уж под откос, — это именно с Тэрана Кранта, вернее, с его появления в экзаменационной аудитории. Не ворвись он тогда, и я бы спокойно продемонстрировала способности, поступила и сейчас сидела бы на лекциях вместе со всеми. Но… Это пресловутое «но». И принесла же его нелегкая! Долго он там еще копаться будет? Я есть хочу! Он там что, самолично мне обед готовит?

Ноги уже согрелись, мысли одолевали совсем невеселые, и я постаралась отвлечься, чтобы не паниковать. Встала, подошла к окну, с трудом отдернула тяжелую портьеру и чуть не упала от открывшегося из окна вида.

— Всемогущая Сила, — прохрипела, ухватившись за штору, чтобы удержаться на ногах.

В столице империи я бывала нечасто, но несколько раз дедушка возил на выходных показать достопримечательности Маары. Конкретно эту достопримечательность я точно видела!

Из окна спальни магистра Тэрана Кранта открывался вид на возвышающуюся в середине центральной столичной площади статую Всемогущей Силы — мифического образа самой сути магии, прекраснейшей женщины в длинных белых одеждах с младенцем в одной руке и песочными часами в другой. Песок в этих часах сыпался, но никогда не заканчивался. Символично и завораживающе, но…

Это что же получается? Я даже не в родном Эссимире! На другом конце площади возвышается величественный пятиэтажный дворец — канцелярия. Выходит, он меня в свой собственный столичный дом притащил! Да как же?.. А как же я…

— Магистр Крант! — заверещала я не своим голосом, рванув из спальни.

Не успела, дверь распахнулась раньше, чем я до нее добежала, и в комнату вошел магистр с накрытым крышкой подносом. А я несусь на него и понимаю, что затормозить при всем желании не успею. Вот сейчас как врежусь в его ноги, и плакал мой обед…

Но уже на подлете меня поймали за шиворот и резко вздернули вверх. Я намертво скрестила руки на груди, чтобы не вывалиться из сорочки и, болтая ногами в воздухе, поинтересовалась:

— Вы зачем меня в Маару притащили? А ну, верните обратно!

— Уверена? — с усмешкой спросил Крант, продолжая держать меня на весу на вытянутой руке.

После чего без труда закрыл дверь ногой, пронес меня до кровати, поставил на нее, прошел к небольшому столику, заваленному книгами, как и этажерка, переложил их на край кровати, на столик водрузил поднос, и все это, подняв, как пушинку, перенес и поставил прямо передо мной.

А я стояла на кровати и, насупившись, следила за его действиями. Неотрывно следила, требовательно. Крант игнорировал, я смотрела. Он делал вид, что не замечает, а я смотрела… Не выдержал, честь мне и хвала!

— Я не могу вернуть тебя, Даяна. Ты останешься здесь до тех пор, пока мы не исправим… твой возраст, — раздраженно, чуть поморщившись, ответил он.

— А-а-а… — растерянно протянула я. — А как же дедушка? И институт, и все остальные? Как я вообще здесь…

— Я уже уведомил мастера Эшарона, что ты остаешься на ночь в институте… в связи с учебной необходимостью, — великодушно пояснили мне. — А сейчас ешь, ты же была голодна.

И вышел из спальни. Вслед ему полетел мой отчаянный вопль:

— Я против! — Но кого интересовало мое мнение?

Правильно, здесь оно интересует только меня. А Крант опять ничего не объяснил, даже не попытался проявить хоть малейшее участие по отношению ко мне и попросту отмахнулся. Стало обидно. Я нервно фыркнула и с размаху плюхнулась на кровать, одна из лежащих на ее краю книг свалилась на пол. Я проследила взглядом за толстым фолиантом в потертом кожаном переплете, и взгляд невольно метнулся к этажерке. Мелькнула интересная мысль… К заваленным разнообразными книгами полкам я практически кралась, позабыв и про обед и про обиды.

Добралась до этажерки и, украдкой поглядывая на дверь, начала быстро перекладывать книги. Все было не то. Проблема заключалась в том, что это были именно книги, большие и поменьше, средней толщины и совсем уж толстенные фолианты на пару тысяч страниц, какие-то мудреные учебники по магии разных видов и труды ученых мужей далекого прошлого, несколько попалось даже на эльфийском и еще каких-то незнакомых мне языках, но конкретно той книги, которую мне в прошлый раз подсунул магистр, нигде видно не было. Прикрыла глаза, припоминая, как она выглядела, — относительно тонкая, в мягком переплете, рукописная, скорее, тетрадь, а не книга.

Время шло, обед остывал, а я не находила искомое. Переворошила всю этажерку, на четвереньках переползла через кровать и проверила те книги, которые Крант переложил со столика, — тоже ничего. Расстроенно повздыхала, сидя на кровати и поджав под себя ноги, свесилась с ее края, чтобы поднять свалившуюся книгу, и сама свалилась, с непривычки не рассчитав высоту кровати по отношению к своему теперешнему росту. Больно приложилась макушкой об пол, села, потрясла головой. Перед глазами сновали мелкие искорки и плыли пульсирующие темные пятна. Качественно приложилась, в общем, но не сидеть же теперь здесь, жалея себя и стеная по поводу загубленной посредством возвращения в детство молодости. На кровати страдать и стенать комфортнее, а еще там для меня покушать приготовили.

Потянулась за книгой, раз уж пострадала за правое дело бережного отношения к печатному слову, то нужно довести это дело до конца. Потянула на себя толстый потертый фолиант и замерла. Книга зацепилась за край покрывала, оно отодвинулось чуть в сторону, и мне открылся вид на порядком измятый, будто его скомкали и зашвырнули под кровать, уголок той самой тетради. Отбросила книгу, мгновенно позабыв о бережном отношении к источнику знаний, и жадно ухватилась за тетрадь.

Сначала бережно разгладила несчастные листки, поминая недобрым словом магистра Кранта, — нельзя же так с книгами — и только потом открыла первую страницу. И надпись на этой первой странице гласила… А кто бы знал, что она там гласила! Мне сие было неведомо, потому что я таких букв вообще отродясь не видела. Но два слова, выведенные в центре пожелтевшей страницы слегка выцветшими от времени чернилами, натолкнули на мысль, что это название… или имя. Мельком пролистала несколько страниц и разочарованно засопела — вся тетрадь была исписана вот такими, совершенно незнакомыми мне символами.

— Так нечестно, — буквально захныкала я, действительно уподобившись маленькой девочке. — И где тут справедливость, спрашивается? — поинтересовалась у первой страницы и ткнула пальцем в два неведомых слова.

А справедливость-то, как оказалось, была прямо у меня под носом! Стоило мне прикоснуться к надписи, как вся тетрадь на мгновение осветилась бледным голубоватым сиянием, и непонятные символы прямо у меня на глазах трансформировались во вполне читаемую родную мааришскую письменность. И теперь я без труда прочла: «Аашалла Шассашс». Хм, странное что-то, если это имя, то явно не имперское и уж точно не эльфийское, там звучание совершенно иное, более легкое и напевное, а тут сплошные шипящие, язык сломать от сочетания звуков можно. На оборотней тоже не похоже, да и вообще какое-то странное имечко у автора сего опуса, если это вообще имя, а не какая-нибудь мудреная словесная формула не менее мудреного заклинания. Ну да ладно, это сейчас не столь важно. В первую очередь, меня интересовало то, что подсунул мне на прочтение куратор. Как там было? «И только та, кому дано разбить камень проклятого сердца…» Дальше Крант прочесть не дал, но я почему-то была уверена, что приобщиться к этим знаниям для меня лишним не будет. Что там с этим камнем проклятого сердца, и какие блага сулит столь сомнительный подвиг той, кто этот камень разобьет? Интересно же! И поведение магистра-куратора в тот момент, когда я прочитала эту строчку, тоже было странным и интересным, да и вообще, чтение — штука полезная, а значит, будем просвещаться. Стянула на пол подушку и удобно устроилась прямо тут, за кроватью. И света от висящего практически над головой светильника достаточно, и вошедшему меня не видно. Явится Крант, а я тетрадочку под кровать, и все дела.