Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна (сборник) - Башибузук Александр - Страница 37

– Да не может же быть… – опять плеснул водой в лицо.

Клятый бастард меня скоро с ума сведет. Сны, видения… прямой путь в дурку… не знаю, есть «желтые дома» в Средневековье или нет. Надо постараться взять себя в руки…

Вдруг впереди на дороге показались клубы пыли, и скоро я различил нескольких всадников, усиленно погонявших лошадей. Немного насторожился, но особого значения не придал. Мало ли кто едет… Я монах, божий человек, что с меня взять?..

Через несколько минут четыре латника осадили разгоряченных коней возле меня и, подняв тучу пыли, загородили мне дорогу. Здоровенный усач в хауберке рыкнул с седла:

– Монах?

– Отец Фома, из общины братьев проповедников, – скромно представился я, стараясь отвечать спокойно и благостно, – следую в замок Бюзе, к капеллану отцу Варсонофию с письмом от приора Иакова.

– Тебя-то нам и надо, – обрадовался усач. – Следуй за нами, фра Фома, да не отставай, а то пришпорю твоего мула копьем.

– Куда? – выдавил я из себя вопрос.

На такое развитие событий я совсем не рассчитывал. Похоже, экспромты начинаются с самого начала. Ну, хоть голову не рубят и руки не вяжут, уже хорошо…

– Туда, куда ты и направлялся, монах. В замок. Там тебе все объяснят. Вперед, отче, и поспешай, иначе поедешь кверху задницей, поперек моего седла, – гаркнул усач и, не вдаваясь в долгие объяснения, развернул и пришпорил коня.

М-да… Даже не знаю, что сказать… Воспримем случившееся как данность. Все равно в замок и направляюсь. Вообще-то меня особо никто и не спрашивает…

Четверть часа усиленно погонял мула, стараясь сильно не отставать от латников. Наглотался пыли, полностью отбил себе задницу – мул скакал ужасно тряско, – но успел.

Замок вблизи оказался еще величественнее, но, к моему удивлению, не таким большим, как показался сначала. Не очень разбираюсь в фортификации, но это, скорее всего, изначально был бастион, уже впоследствии перестроенный в замок. Четырехугольной формы, по углам башни. Стены высоченные, с большими машикулями[91]. Перед подъемным мостом – пара башенок барбакана[92]. Такой замок непросто взять даже правильной осадой, не то что с налету.

Подвесной мост оказался опущен, а крепостные ворота открыты. Герсу[93] как раз начали поднимать.

– Шевелись, монах, шевелись… – погонял меня усатый и неожиданно огрел моего мула плетью.

Иоф (я успел назвать своего мула, по примеру Тиля Уленшпигеля, Иофом) жалобно заржал, рванул с места и внес меня в замковый двор, чуть не скинув с седла. Я с трудом остановил бедное животное и спрыгнул на землю, собираясь попросту набить морду наглому латнику, но меня остановил зычный голос:

– Святой отец, не горячитесь. Подойдите ко мне.

Я обернулся и чуть не столкнулся со средних лет рослым кабальеро в золоченой кирасе и щегольском малиновом берете.

– Не тратьте свои усилия попусту, падре. Солдаты грубы по сути своей и недостойны вашего внимания. – Кабальеро слегка поклонился. – Я виконт Гастон дю Леон.

– Отец Фома, из братства отцов проповедников ордена Святого Доминика. – Я сдержанно кивнул, хотя злость продолжала сдавливать горло, и мне все еще очень хотелось прирезать усатого латника. – Потрудитесь объяснить мне, виконт, с какой стати ваши солдаты захватили меня столь бессовестным образом.

– Подождите, святой отец, я вам скоро дам ответы на все ваши вопросы. – И кабальеро отошел к подбежавшему низенькому толстяку в коричневой одежде горожанина.

Я, пользуясь возможностью, прислушался.

– …ничего не могу… ваша милость… – Толстяк разводил руками и тряс головой так, что его массивный красный нос колыхался, как курдюк овцы на бегу. – Кровотечение… часы сочтены…

– Я прикажу тебя повесить на крепостных воротах, собака… – Виконт в ярости вырвал кинжал из ножен. – Ты же клялся…

– …плод… нельзя предусмотреть… – Я улавливал только обрывки фраз, но ясно видел, как толстяк в отчаянии бухнулся на колени и попытался обхватить ботфорты виконта.

Аптекарь одним своим видом вызывал омерзение: остроконечная голова, покрытая редким рыжеватым пушком, тоненькие кривые ножки и как противовес выпирающему брюху – обширный рыхлый бабский зад.

Вдруг очень захотелось, чтобы кабальеро с размаха двинул его сапогом в морду…

– Оставьте его, Гастон… – Во дворе появился новый персонаж.

Еще один кабальеро, только в алой корацине. Худой, с наглым презрительным выражением на лице. Он был уже здорово навеселе и продолжал вливать в себя вино из глиняной бутылки. Кабальеро рыгнул, покачнулся и выдал глумливым тоном:

– Этому ублюдку и подстилке Арманьяков самое место в аду… Так что аптекарь сотворил благое дело, отправив их туда разом.

– Еще одно ваше слово, барон Гийом де Монфокон, и мы скрестим клинки! – Лицо дю Леона исказилось от ярости. – Потрудитесь уйти, я приказываю вам как сенешаль[94] округа.

Барон! Де Монфокон! Рядом! Стоит сделать всего несколько шагов и всадить клинок чуть выше горжета…

Рука сама потянулась под сутану за мизерикордом, и только диким усилием воли я смог ее остановить.

– Ладно, ладно, Гастон… уже ухожу… – миролюбиво забормотал барон, но я заметил, как блеснули ненавистью его глаза. – Право слово, не стоит нам ссориться… одно же дело делаем…

Де Монфокон развернулся и, пошатываясь, скрылся в пристройке к донжону.

– Итак, фра Фома, – кабальеро обернулся ко мне, – насколько я понял из объяснения сержанта, вы сами следовали в замок. С какой целью?

– У меня письмо к отцу Варсонофию, вашему капеллану. – Я достал письмо и показал его дю Леону. – Письмо от приора нашего ордена.

– М-да… Воистину удачнейшее и одновременно нелепейшее совпадение… – Кабальеро озадаченно повел головой.

– Я жду ваших объяснений, виконт, и если их не последует, о случившемся будет извещен генерал нашего ордена, – едва сдерживая себя, сквозь зубы процедил я.

На самом деле по обрывкам разговора я уже примерно понял, что случилось, но все равно гнал свои догадки прочь, боясь, что случилось непоправимое.

– Отец Варсонофий в результате нелепейшего случая умер, – досадливо кривясь, объяснил виконт. – Он, будучи под воздействием горячительных напитков, упал со стены замка. Так что вы не сможете выполнить свою миссию. Однако нам необходимы ваши услуги, святой отец.

– Что вы от меня хотите?

– Вы просто исполните свой долг. Примете исповедь от одной особы и отпустите ей грехи… Увы, к моему величайшему сожалению и не по моей воле, эта особа сейчас при смерти. Если Господь не явит чудо, то вам еще придется совершить погребальный ритуал.

– Ведите… – не стал я тратить время на лишние разговоры.

Не было больше никаких сомнений… Эти твари меня опередили… Видит бог, я отомщу, отомщу так, что содрогнутся небеса…

Поднялись по винтовой лестнице на самый верх башни. Виконт открыл маленькую дверцу и жестом руки приказал удалиться аптекарю, успевшему забежать в комнатку впереди нас и теперь демонстрирующему показное усердие, сидя на скамеечке и щупая пульс у смертельно бледной женщины, лежащей на кровати.

– Контесс, – виконт поклонился, – я выполнил ваше желание и свой долг христианина. Священник со мной.

Женщина… скорее, девушка лежала без движения с закрытыми глазами, разметав по подушке веером золотистые волосы. Она попыталась что-то сказать, едва пошевелив начавшими синеть губами, но не смогла и только чуть кивнула головой.

У меня все поплыло перед глазами…

– Жан… Жан… Жан… – Девушка крепко сжала бедра и, ускоряясь, принялась скакать, как дикая амазонка на необъезженном жеребце, размахивая головой и хлеща меня по лицу спутанной гривой волос. Разогнавшись до невероятного темпа, она вдруг хрипло вскрикнула и, содрогнувшись, упала мне на грудь.

На несколько секунд замерла и откатилась в сторону. Я убрал прядь волос с ее покрытого испариной лба и поцеловал в губы.