Тайны Васильков или мое нескучное лето (СИ) - Филимонова Лина - Страница 18

— Что случилось? — спрашивала Белка, которая усадила меня на диван в гостиной, а я почему-то не могла ответить. — На тебя кто-то напал? Ты чего-то испугалась? Ну не молчи, скажи, что же все-таки произошло?

Я помотала головой.

— Ничего, — наконец, выдавила я.

— Как это ничего? — возмущенно удивилась Белка. — Может, тебя Ваня обидел?

— Да нет, — я махнула на нее рукой.

— Катя, соберись, — твердо произнесла Белка. — Ты должна мне сказать, что произошло.

— Я видела… — попыталась я начать фразу.

Белка молча смотрела на меня ожидая продолжения.

— Просто там что-то стояло… смотрело на меня… и у него не было лица, — закончила я прерывающимся шепотом.

Глава 9, где речь заходит о Пустом человеке

Утро было теплым и солнечным. За окном перекрикивались звонкоголосые птицы, где-то вдалеке кричали петухи и мычали коровы.

Невозможно было представить, что в этом простом, ясном и дружелюбном мире могут существовать какие-то жуткие фигуры в темных балахонах.

Я откинула одеяло и вскочила на ноги. Потом распахнула окно, и солнечный свет, вместе со свежим утренним воздухом ворвался в комнату. Мне показалось, что этого недостаточно, и я подбежала к двери и хотела рывком открыть ее, чтобы воздуха и летних утренних запахов в моем доме стало как можно больше.

Дверь уперлась во что-то тяжелое и не хотела дальше открываться. Причем это что-то вдруг зашевелилось и пробормотало несколько трудноразличимых, но явно недружелюбных слов.

Я высунула голову наружу.

— Ваня!

Вот это да.

— Ты что здесь делаешь?

Ваня быстро вскочил и попытался изобразить лицом и всем остальным организмом неестественную бодрость. Возможно, ему казалось, что у него это получилось, но на самом деле его глаза были красные и заспанные, волосы взъерошены раз в пять больше обычного, а на щеке — четкий отпечаток ремешка от часов, включая застежку.

— Я… это… Зашел пожелать тебе доброго утра, — сказал Ваня, глядя на мои босые ноги.

Ночнушка у меня не очень-то длинная. И на ней нарисован розовый зайчик.

— Я сейчас! — крикнула я и умчалась в спальню за халатом. По пути заглянула в зеркало и обнаружила, что выгляжу не намного лучше Вани, так как еще не умывалась и не причесывалась. Я схватила расческу, несколько раз провела по волосам и помчалась обратно. Ваня все еще мялся у порога.

— Ну, начинай, — скомандовала я.

— Что? — Ваня уставился на меня испуганными непонимающими глазами.

— Желать мне доброго утра, — подсказала я.

— А… — протянул Ваня. — Доброе утро, — пробормотал он. — Как спалось?

— Ладно, хватит, — махнула я рукой. — Ты зачем на крыльце спал? Там холодно и неудобно.

— Я не спал, — сказал Ваня. — Так, закемарил немного под утро.

Я покачала головой.

— Всю ночь дежурил?

— Да я так, немного…

— Я же вчера сказала, что не нужно.

Ваня опустил глаза.

Вчера он появился, когда я уже успокоилась. А успокоилась я, надо сказать, довольно быстро. Не такие уж и слабые у меня нервы, как кому-то хотелось бы. Я рассказала им с Белкой о посетившем мой сад существе без лица и Ваня долго рыскал возле беседки с фонариком в руках, но ничего интересного не обнаружил. И неинтересного тоже. Потом все разошлись по домам, и я в тот момент была совершенно спокойна и даже настроена воинственно по отношению к любым пришельцам. Ваня пообещал, что пойдет спать, так как совершенно очевидно, что ничего интересного сегодня больше не случится. Не больше одного номера в день, или в ночь, — это правило мои «артисты», кажется, соблюдали неукоснительно. Видимо, не хотели перенапрягаться.

— Кофе хочешь? — спросила я.

Ваня молча кивнул.

— Проходи пока на кухню. Или лучше в гостиную. А я пойду умоюсь.

Я не только умылась, но и переоделась в шорты и футболку. А то этот халат почему-то все время распахивается на груди. Потом я нашарила в шкафчике новую зубную щетку и торжественно вручила ее Ване с предложением умыться, чтобы почувствовать себя человеком.

— Спасибо, — сказал он и посмотрел на меня преданным взглядом. — Надеюсь, я не очень…

— Что — не очень?

— Ну… тебя затрудняю.

Я фыркнула.

— Как только ты начнешь меня очень затруднять, я сразу выставлю тебя за дверь, — заявила я, на что Ваня вздохнул с облегчением и улыбнулся.

Пока он плескался в ванной, я приготовила омлет с сыром и сварила кофе.

— Как вкусно пахнет, — восхитился Ваня, входя на кухню. Вид у него был уже не такой помятый, хотя в глазах осталась краснота и немного усталости.

Я жестом пригласила его садиться за стол, разложила омлет по тарелкам, потом, подумав, быстренько сделала салат из огурцов с укропом и сметаной и нарезала хлеб. Ваня умял все с большим аппетитом, сообщив, что никогда в жизни не ел такого вкусного омлета. Я недоверчиво пожала плечами, и мы принялись за кофе.

— Ну, о чем мы будем беседовать за чашкой кофе? — спросила я.

— Мне бы хотелось что-нибудь о тебе узнать, — нерешительно сказал Ваня.

— Когда я была маленькой девочкой, я приезжала на лето в Васильки, — выдала я ценную информацию.

— Повезло Василькам, — тихо пробормотал Ваня.

— Тебя тут не было, — продолжала я.

— К сожалению.

— Где ты был?

— Дома, в пионерском лагере, на сборах…

— На сборах?

— Ну да. Я легкой атлетикой занимался.

— Легкой? — удивилась я, разглядывая его, совсем не легкую, фигуру.

— Это я потом стал таким тяжелым. А в детстве был легким и быстро бегал.

Мы мило беседовали, как пара светских барышень, и ни один из нас не пытался даже намекнуть на события прошедшей ночи.

В какой-то момент у меня возникло непреодолимое желание встать и надрать ему уши. И, если я сдержалась, то только благодаря своей железной силе воли. А произошло это тогда, когда Ваня, совершенно неожиданно и не в тему разговора, признался, что ему страшно хочется от всего меня защитить.

— От чего это, от всего? — я грозно уперла руки в бока.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Неважно.

— А с чего это ты решил, что я нуждаюсь в твоей защите?

У меня уже есть старший брат, который всю жизнь меня «защищал» от самых интересных и захватывающих вещей, еще один мне точно не нужен. Я почему-то вспомнила, как Борька запретил мне забираться с мальчишками на чердак нашей многоэтажки, а когда я его не послушала, пригрозил поотрывать всей банде уши, если они меня возьмут. И они меня не взяли!

Так что в ту минуту, когда Ваня что-то сказал о защите, в моей груди закипела жуткая смесь из упрямства и раздражения. И, хотя кипение это происходило внутри, у меня были опасения, что клапан может слететь, и тогда любому, кто окажется поблизости, может не поздоровиться.

— Я не имел в виду ничего плохого, — тихо и серьезно произнес Ваня, не отрывая от меня глаз.

— Я и знать не хочу, что ты имел в виду. Может быть, ты думаешь, что если я кормлю тебя омлетом, то это значит… Это ничего не значит! — воскликнула я.

Несколько искр, вылетевших из моих глаз, чуть не прожгли его насквозь.

— Я понимаю, — сказал Ваня очень спокойно.

— Что ты понимаешь? — взвилась я.

— Все, — ответил он, поднимаясь из-за стола. — Думаю, сейчас мне лучше уйти. Но я обязательно зайду сегодня. Большое спасибо за омлет и все остальное. Это был один из самых приятных завтраков в моей жизни.

Ваня выбрался из-за стола, придвинул стул на место и пошел по направлению к выходу. Я бросила неизвестно откуда взявшееся у меня в руках полотенце на спинку стула и скрестила руки на груди.

— До встречи, — крикнул Ваня откуда-то издалека и захлопнул дверь.

Я поймала себя на том, что грызу ноготь большого пальца. А ведь я уже давно избавилась от этой неэстетичной привычки. Кстати говоря, мне совершенно все равно, что сейчас произошло и почему.

Зазвонил телефон. Мама. Надеюсь, Борька не показал ей телеграмму. Вроде, не должен, он вчера звонил по этому поводу, и мы мило побеседовали. Про странные и пугающие происшествия я не упоминала.