Боярич: Боярич. Учитель. Гранд - Демченко Антон - Страница 2

Боли нет… даже той, давно ставшей привычной, хоть и нежеланной соседкой, что последние пять лет ежесекундно нудила у меня в голове. А надо мной чистое, без единого облачка, голубое-голубое небо. Ветер несет от леса тепло и запах хвои, а под руками шуршит пересыпающийся песок. И так легко…

Понимаю, что на этом все… и губы расплываются в улыбке. А все-таки я ее наколол. Оставил Безносую с носом, ха! И сдох не от болезни, грозившей превратить сильного сорокалетнего мужчину в безумную развалину, не способную самостоятельно добраться до «очка», а в бою, как и положено воину с незапамятных времен, с клинком в руке. Рука сжимает шершавую роговую рукоять старого охотничьего ножа, небо заполняет все вокруг меня… и я тону в его необъятной глубине.

– Росомаха?! Ты? Но… – Голос появившегося словно из ниоткуда человека в лесном камуфляже раздался совсем рядом, но лежащий на песчаном бережке, раскинув руки, мертвец его не слышит. А тот несколько секунд постоял над убитым, катнул желваки и, прижав к горлу передатчик ларингофона, заговорил резко и зло: – Цель поражена. Группам – отход… Первый – Десятому…

– Все вопросы на базе, Десятый, – тут же откликнулся Первый. – Выдвигайтесь к точке.

– Есть все вопросы на базе. Отбой, – снайпер отключил гарнитуру и, сгорбившись, скрылся в лесу.

Росомаха… Это я. Помню… Еще лет десять назад на это прозвище я откликался чаще, чем на имя-отчество или даже на звание. Звание? У меня было звание? А… да, было. Капитан. Майора я получил уже «под занавес», так сказать. «Смежники» из ГРУ постарались, без их помощи, скорее всего, меня так и отправили бы в отставку капитаном. Да… Хорошие были ребятки. Вот уж кто учился с полной отдачей…

Вон хоть того же Яблочкина взять… снайпер от бога, а с моими тренировками вообще цель чуть ли не с закрытыми глазами вести мог. Вот и довел, да…

– Сердишься на него? – Я и не заметил, как голубое небо вокруг меня потемнело, заклубилось серой хмарью… А уж то, что я оказался здесь не один, и вовсе стало сюрпризом. С другой стороны, а не все ли равно?

– С чего бы? – я пожал плечами… и не почувствовал их. Хм… странное ощущение. Точнее, неощущение. Ну и черт с ним. – Он выполнял приказ. Значит, наши заклятые друзья узнали то, чего знать им было совсем не нужно…

– И ты так легко об этом говоришь? – поинтересовался все тот же незримый собеседник.

– Хм. А чего мне огорчаться? Жить и так оставалось хрен да нисколько… если это, конечно, можно назвать жизнью. Обидно только, что не увидел, как зачистили ту сволочь, что сдала мою школу… Это да, огорчает. А смерть? Пока мы есть, ее еще нет, когда мы умираем, ее уже нет… Так что она всего лишь миг…

– М-да, забавное мироощущение. Или это последствие твоей болезни? – в голосе моего собеседника послышался явный интерес.

– Скорее, результат жизненного опыта, – хмыкнул я в ответ. – А болезнь… да. Знаешь, чего я больше всего боялся в последние годы? После того как узнал о раке мозга и остальных плюшках Дара? Стать овощем или загнуться от боли на больничной койке. Десятка подарил мне лучшую смерть, о какой я мог мечтать. Это тот самый снайпер… Яблочкин. Ему поначалу совсем другой позывной дали, но… командованию пришелся не по нраву мат в эфире, пришлось придумывать что-то другое… – Меня пробило на болтовню… интересно, с чего бы это?

– Да-да. С оружием в руке, в бою… – перебил меня собеседник и задумчиво добавил: – Заделался, понимаешь, попечителем богоугодных заведений на старости лет. Богоугодных… Ха!

Серую хмарь вокруг прорезали ослепительные росчерки молний, под безумный хохот моего невидимого собеседника, и пространство сотряслось от громовых раскатов, эхом покатившихся вслед его смеху.

– Кхм.

– А, да… Ладно, герой-викинг модернизированный. Где один, там и другой… правильно? – отхохотавшись, проговорил мой собеседник. – Живи. Заодно и мозги местным идиотам вправишь, а то они что-то явно недопоняли… а второй раз Илью выдергивать я не стану. Обещал.

– Ч-чего? – не понял я.

– Чего-чего. Катись, говорю, инструктор Росомаха. Считай, у тебя теперь новое задание… и пополнение. Учи на совесть, – рявкнул голос.

Серая хмарь вокруг потемнела еще больше, сгустилась… А потом… я его все-таки увидел. Удаляющийся силуэт, подсвеченный всполохами мерцающих где-то за моей отсутствующей спиной зарниц.

Вот он замер на мгновение, повернул голову… Блеснули серебром в отсвете близкой молнии длинные вислые усы… и тьма растеклась передо мной, поглотив все и вся… Вот это глюк… Предсмертный, да.

Часть первая. Стертые лица

Глава 1. Тренировки – залог долгой жизни… за редким исключением

Утро раннее, летнее… но прохладное. Когда лежишь на лапнике посреди небольшого и редкого, насквозь продуваемого леска, последнее обстоятельство особенно неприятно, а уж вкупе с выпавшей росой – так и вовсе становится грустно. Хлопок! Над лесом взметнулся ослепительно-белый огненный шар, хорошо заметный даже днем. Этакий вариант сигнальной ракеты, не требующий наличия ракетницы и зарядов к ней. Вместо нее – боец-стихийник… уровнем не ниже воя.

– Эй, малахольный! Время вышло, урок окончен, – звонкий девчоночий голос разнесся по перелеску.

Ага-ага. Так я и повелся. Можно подумать, что это не вам вчера утром тренер зачитывал условия «игры». Урок будет окончен только в тот момент, когда я коснусь ворот поместья… или когда меня спеленают противники. Вот если бы этот огнешар запустил Владимир Александрович… Эх, но выбираться все одно надо. Время пряток почти вышло, и я ни на секунду не сомневаюсь, что скоро в ход пойдут объемные поисковые техники, что в исполнении таких пироманов, как обе мои кузины и кузен, означает одно: искать и пеленать они меня будут огненным же «неводом». Все никак не наиграются с поддавшейся им наконец стихией… А значит, легкие ожоги, как и быстрое обнаружение, гарантированы.

Осторожно выкапываюсь из кучи лапника, в которой устроился всего пару часов назад для короткого отдыха, прислушиваюсь, чуть тронув Эфир, и, убедившись, что в радиусе сотни метров нет ни одного человека, ме-эдленно начинаю отползать в сторону небольшого оврага. По его дну протекает мелкий, но очень звонкий ручей, и он замечательно скроет мое передвижение, когда я окажусь на открытой местности.

Полчаса ползком на пузе по дну ручья, и… я оказываюсь у самых ворот поместья. Аккуратно выглядываю из той небольшой канавы, в которую превратилось русло ручья, и замечаю мнущегося у ворот братца. Можно было бы воспользоваться кое-чем из моего «эфирного» арсенала, но… Лешка расположился аккурат под артефактами системы наблюдения, а отец в своих «записях» настоятельно не советовал «светить» технику… до совершеннолетия. Что ж, придется действовать более, хм, естественно.

Не дожидаясь, пока стороживший подходы к воротам брат обернется, накидываю ему на шею воздушную удавку. Вот так, опыта у Алексея маловато, да и одновременно держать защиту и «ощупывать» пространство вокруг он пока не может. А ручей очень неплохо укрыл меня от внимания этого любителя огня. Говорил же Владимир Александрович, не надо сосредотачиваться только на одной стихии. Так ведь нет, «мы, Громовы, прирожденные огневики…». Выпендрежники… ну да-да, завидую. Мне-то ни Пламени, ни Тверди не видать, способностей «не хватат». А, чего уж теперь…

Ха, вот и результат. Лешка прожигает меня взглядом, но не дергается. Знает братик, что такое воздушная удавка… подношу руку к створке ворот… на миг чувства взвывают от близкой опасности… поздно. Обжигающий жар развернувшегося полотнища огня отшвыривает меня в сторону. Боль ожогов, сначала вроде бы несильная, уже через секунду превращается в нечто совершенно нестерпимое… Зубы скрежещут, стирая и обкалывая эмаль, а чудом не пострадавшие от жара глаза начинают слезиться. Сквозь отдающую алым муть все-таки замечаю довольную ухмылку брата…