Пойманный (ЛП) - Кендалл Беверли - Страница 5

Но он этого не сделал. Не тогда. Не тогда, когда был нужен мне больше всего.

Мне пришлось принимать лошадиные дозы витаминов, но отказ Митча оказался самой горькой пилюлей.

— Твою дочь? — у меня не получается избавиться от налёта насмешки в вопросе, когда я пронизываю взглядом глаза, в которых раньше с радостью тонула. Теперь эти глаза и это лицо, которые я когда-то считала невообразимо прекрасными, ничего во мне не пробуждают. Ни капельки. — Откуда ты знаешь, что она твоя? Я думала, тебе нужен тест, чтобы доказать твоё отцовство.

Под загаром на его скулах проступает румянец.

— Я знаю, что она моя, — сообщает он низким, грубым голосом. Если бы Митч был ребёнком, он бы заёрзал на месте. Но вместо этого он отводит взгляд.

Мне бы чувствовать злорадный триумф на его очевидное смущение, но то, что я испытываю больше напоминает свежую, ещё не до конца зажившую рану, в которую тыкают чем-то острым.

Он неторопливо возвращает ко мне глаза.

— Пейдж, мне жаль. Я облажался. Мне не стоило никогда оставлять Брианну, и неважно, что между нами произошло. Неважно, что я чувствовал. Она ни в чём не виновата и заслужила от меня лучшего. Она заслуживает от меня лучшего.

Да, он признал свою вину перед дочерью. Она на первом месте. Но у меня не выходит не заметить, что он не сказал о том, что поступил неправильно, оставив меня. И я раздражаю сама себя тем, что меня это жалит. Не так как глубокая зияющая рана почти год назад, но всё равно.

— Почему ты на самом деле вернулся, Митч? Из-за бумаг, которые думал, что я тебе отправила? Ты думаешь, я хочу, чтобы ты отказался от родительских прав? — Это всё, что я успела понять из сказанного им до сих пор, и как объяснение его присутствию здесь — оно годится.

Он отрицательно мотает головой.

— Нет, я здесь, потому что хочу увидеть дочь. Я решил вернуться домой до того, как прочёл бумаги.

— Ну что ж, я не отправляла их. — Но догадываюсь, кто мог. — Хотя это не значит, что я об этом не думала, — добавляю я, давая ему понять, что это не за пределами возможного.

На его лице мелькает тревога, но она быстро сменяется решимостью.

— Я никогда их не подпишу.

— Отлично, — произношу я, беззаботно пожимая плечами. — А теперь, когда ты знаешь, что твои родительские права не находятся под угрозой лишения, можешь вернуться в Нью-Йорк.

— Я приехал домой на лето.

— Мне что, прыгать от радости? — Я игнорирую неприятное ощущение ухнувшего в пятки сердца.

Он отвечает усталым вздохом.

— Слушай, сейчас не лучшее время. — Этот эмоциональный вызов мне сегодня не по зубам. И я опаздываю на своё учебное свидание.

Когда уже было собираюсь открыть дверь машины, Митч тянется, как будто останавливая меня. Его рука задевает мою. Он быстро отдёргивает её, словно обжёгшись.

У меня чувство, будто меня опалило, и это не совсем хороший предвестник грядущих событий.

— Прошу, Пейдж. Я просто хочу её увидеть.

Чёрт его подери. Почему он вернулся, когда я уже отвыкла от его присутствия в своей жизни? И почему выглядит так… так несчастно? Мне больше нравится, когда он ведёт себя так, что мне легче его ненавидеть.

— И я принёс ей это. — Он открывает коричневую сумку из магазина у своих ног и вынимает из неё белого плюшевого щеночка с чёрными пятнами.

Бри обожает щенков. Наверное, ему сестра сказала.

Его глаза так умоляюще сверлят меня, что у меня возникает ощущение, будто мне вывихнули руку.

Нет. Нет. Он не добьётся своего. Только не в этот раз.

Повернувшись к нему, я стягиваю солнечные очки и смотрю ему прямо в глаза.

— Слушай, Митч, когда мы в последний раз разговаривали, ты обвинил меня в измене. Потом вышел из дома и исчез из моей жизни. Теперь ты вернулся, заранее не позвонив, и ждёшь, что я брошу всё, потому что ты пришёл к какому-то прозрению и захотел поиграть в папочку? Я так не думаю. А теперь, если не возражаешь, мне пора.

— Прошу, Пейдж, я хочу наладить с ней отношения.

— Отношения? — шиплю я, посчитав его подбор слов оскорбительным. — Имеешь в виду, такие же сильные, какие были у нас?

— Можешь говорить, что хочешь, но у нас были хорошие отношения до твоей беременности, — непреклонно настаивает он.

Ага, до тех пор, пока я не забыла предупредить его, что нам нужно пользоваться презервативом, когда он сделал мне сюрприз своим возвращением домой на одну ночь во время весенних каникул в прошлом году. Наши отношения явно не сумели пережить эту мою ошибку.

— Знаешь, моя мама всегда говорила, что нельзя судить об истинной силе отношений, пока они не проверены. Так вот, если и есть что-то — кроме дочери — за что можно поблагодарить тебя, то, как раз за то, что ты меня этому научил. Такой жизненный урок все должны усвоить, и я рада, что сделала это раньше, а не позже. Больше я не хочу тратить на тебя ни секунды.

Он заметно вздрагивает.

— Прошу, не могла бы ты…

Раздаётся звук открывающейся двери, и Трент зовёт меня по имени, перебивая Митча и привлекая наше внимание к себе.

Ух. Трент, наверное, удивился, почему я ещё здесь.

Я огибаю машину и становлюсь на дорожку, ведущую к входу в дом. Трент застыл в дверном проёме с Бри на руках.

— Ты что-то забыла… — его вопрос обрывается, когда Митч появляется рядом со мной, отбрасывая тень во всех смыслах.

— Митч здесь, — объявляю с тем же энтузиазмом, с каким читаю некрологи.

Едва увидев меня, Бри начинает хныкать и тянуть ко мне ручки. Наверное, утомилась.

Мысленно отказавшись от планов на ночь, я поражённо вздыхаю, подхожу к парадной двери и забираю её у Трента. Митч, с сумкой в руке, не отстаёт. Он использует заминку себе на пользу и заходит следом за мной в дом, скрываясь от палящих лучей солнца.

Как раз в этот момент я понимаю, что полностью утратила контроль над ситуацией.

В проветренном коридоре мы выстроились, как команды противников на линии схватки — Трент рядом со мной с одной стороны и Митч лицом к нам с другой.

Явно не замечая суматоху вокруг, Бри, довольная моими объятиями, хватает мои волосы и кладёт головку мне на плечо. Потом тихонько переводит взгляд на незнакомца, как будто в приветствии раздвинув рот в широкой улыбке.

Мне хочется сказать ей, чтобы она не позволяла его привлекательной внешности и шарму обмануть себя. Мне хочется предостеречь её от этого незнакомца, пришедшего с подарками.

«Не доверяй ему ничего ценного, особенно своё сердце, тыковка. Мамочке пришлось научиться этому на собственном горьком опыте».

Глаза Митча холодеют, когда ненадолго останавливаются на Тренте. Вряд ли его волнует связь между мной и Трентом, скорее весь этот холод вызван тем, что Трент близок с его дочерью. А он нет.

Однако, когда его взгляд падает на Бри, всё в его лице меняется. Смягчается. И я говорю буквально. Не думаю, что раньше видела такой взгляд, каким он смотрит на неё. Я как будто стала свидетелем любви с первого взгляда.

Кажется, минула целая жизнь, пока Митч изучает Бри. Он выглядит загипнотизированным. Заворожённым. Влюблённым. Потом, как будто выйдя из оцепенения, он едва заметно качает головой и достаёт игрушку из сумки.

Митч неуверенно приближается, не отрывая глаз от лица дочери. Она наблюдает за ним, затем переводит внимание на то, что зажато в его вытянутой руке. Подкуп в самом вопиющем виде. И он срабатывает, потому что она вдруг отрывает голову от моего плеча, как попрыгунчик, и расплывается в улыбке, нетерпеливо потянувшись за плюшевой игрушкой.

Сегодня мне явно нужно будет поговорить с ней об опасности, которую несут незнакомцы.

— Привет, Брианна. Это для тебя, — ласково произносит Митч, придвинувшись к ней достаточно близко, чтобы она могла забрать щенка.

Когда в нашей крепкой хватке — в основном моей, потому что штуковина не такая уж лёгкая, — оказывается её новая игрушка, она поднимает ко мне глаза, как будто говоря: «посмотри, что у меня есть, мамочка». Я роняю поцелуй на её лобик и говорю: