Любовь в мятеже (СИ) - Гилл Марина - Страница 19

— Что скажешь?.. — осторожно спросил Конор.

— Я не представляла, насколько одни мы здесь будем, — растерянно ответила она.

— Да. Совсем одни.

— Даже без меня.

— Даже без тебя. Скройся, — процедил Конор, обращаясь к Пипу, который тоже спрыгнул на землю и любовался их домиком.

…Их домик! Мег и мечтать о таком не смела! Так далеко от людей… может быть, это было слегка опрометчиво — селиться, словно отшельникам. С другой стороны, это же не навсегда. И Конор наверняка всё рассчитал. Если возникнут сложности, им будет к кому обратиться.

Мег обернулась, восторженно сверкая глазами, и поддержала мужа:

— Пип, уходи!

Парень что-то пробормотал, но перечить не стал.

Стоило экипажу сдвинуться с места, уезжая в ту сторону, откуда они только что прибыли, как Конор и Мег, ни о чём и ни о ком больше не думая, забылись в томительно-нежном поцелуе под падающим с небес снегом.

Глава двенадцатая

Глава двенадцатая. Адюльтер под вопросом

Минули все праздники, разъехались многие придворные, и в королевской резиденции воцарилась непривычная тишина. Его Величество занялись важнейшим вопросом войны с Францией, поэтому какие бы то ни было увеселения на время прекратились. Джонатан с удовольствием воспользовался передышкой и почти не выходил из своих покоев. Ему казалось, что прямо за дверьми его поджидает назойливая, коварная (и весьма соблазнительная, признавал он) леди Элизабет Адамс, с которой ему ну никак нельзя было показываться на людях слишком часто…

Итак, пошёл четвёртый месяц его далеко не добровольного заточения в Ричмондском дворце. Джонатан мерил раздражёнными шагами свою комнату и гадал, сколько ещё ему предстоит провести здесь времени. Чего ожидал король: что ему на голову внезапно свалится доказательство того, что Джонатан — изменник? Или Его Величество попросту забыли о нём? Джонатан уже бессчётное количество раз просил у него аудиенции, но всё без толку. Сначала Генрих был зол и подозрителен к нему, затем пропал для общества, закрутив интрижку с пресловутой леди Элизабет, а после началась подготовка к праздникам, затем сами праздники, теперь осложнения в отношениях с Францией… и Джонатан так ни разу и не говорил с королём с того самого дня, как приехал сюда со всей возможной скоростью и выдал о мятежниках всё, что знал.

Джонатан гневно сжал и разжал кулаки, уставившись в окно. Внизу был разбит парк, в котором сейчас гуляла стайка придворных леди. Элизабет Джонатан среди них не разглядел и с опаской покосился в сторону двери, будто она могла сию же минуту ворваться к нему и повалить на кровать. Он даже усмехнулся этой мысли, которая, впрочем, вполне могла стать реальностью. Никогда ещё Джонатан не встречал женщину настойчивей и неосторожней, чем она. Муж у леди Элизабет слыл человеком жёстким и не терпящим измен, однако это не помешало ей сначала ответить королевскому расположению, а после, словно не удовлетворившись уже достигнутым, — обратить своё алчное внимание на Джонатана. Она могла подойти к нему где угодно: на приёмах, в коридорах, в саду, во время охоты — и начать безбожно флиртовать, не особенно заботясь, услышит её кто или нет. Он-то был бы не прочь склониться перед таким напором (безрассудство в женщинах Джонатану весьма импонировало), но не когда висел на волоске от королевской немилости. Стоит Генриху узнать, что у него уводят новую пассию, он просто-напросто казнит этого человека! В лучшем случае. В худшем — в довесок отберёт всё имущество.

Ясно было одно: нужно скорее выбираться отсюда. Джонатан и так каждый день напоминал о себе, снова и снова пытаясь прорваться к королю, но, видимо, этого было не достаточно. Он даже решил использовать Элизабет, попросив её намекнуть Его Величеству, что некто очень сильно желает с ним побеседовать: за это ему пришлось заплатить долгим поцелуем в тёмной нише, который только чудом никто не узрел. Но то ли Элизабет ни о чём не намекала, то ли любовниц своих Генрих не особенно слушал, но приглашения прийти так и не поступило.

Обстановка меж тем накалялась. Королевские люди продолжали вести расследование, отлавливали всё новых и новых мятежников, привозили в Лондон, где их допрашивали, пытали, но казнить пока не торопились. Насколько понял Джонатан, новоявленного мужа Мег, если и хотели поймать, то ничего у них не вышло. Отец писал, Мег и Конор уехали куда-то в Шотландию сразу после свадьбы: со стороны выглядело как бегство, и он слегка опасался, как бы король это свадебное путешествие бегством и не расценил.

Джонатан тяжело вздохнул, упершись лбом в стену. Любой неосторожный шаг — и может пострадать не только он, но и отец, и Мег, и даже Лотти. Поэтому он и предпочитал отсиживаться в своей комнате. От греха подальше.

Это было сложно. Четыре стены его комнаты так осточертели, что хотелось быть где угодно, только не внутри них. Но Джонатан терпел и в свободное время (по правде говоря, всё его время теперь было свободным) обдумывал различные способы достучаться до Его Величества. Вот если бы он мог оказать ему какую-нибудь услугу!.. Да только в голову ничего дельного не приходило.

В комнату постучались, и Джонатан насторожился. Неужели недавние мысли об Элизабет воплотятся в жизнь? Не приведи Господь!

— Милорд, вам записка, — прозвучало за дверью.

Записка от неё, конечно же. Кто ещё из придворных надумает ему писать? Джонатан тяжело вздохнул, подошёл к двери, отворил её и забрал у слуги послание. Не мешкая, он распрямил бумагу и стал читать:

«Любезный шурин,

Прошу уделить мне немного Вашего драгоценного времени сегодня в восемь в малом зале правого крыла.

С уважением,

Ваш преданный родственник,

Уильям, граф Вестмор»

Джонатан немало удивился. Мужа Лотти он, по правде говоря, ожидал встретить при дворе ещё раньше, но, видимо, он был слишком занят в последние месяцы. Для чего же Вестмору понадобилось с ним встретиться сейчас? Неужели ложь в его красочных письмах к Лотти была вычислена? Не может быть!

Взяв чистый листок бумаги, Джонатан придвинул к себе чернильницу, обмакнул перо и набросал быстрый ответ:

«Любезный мой родственник,

Разумеется, я с удовольствием пренебрегу бесчисленными развлечениями, которые ежеминутно предлагает мне двор, и выделю несколько минут на беседу с Вами.

До скорой встречи,

лорд Сэвидж»

Поморщившись, Джонатан позвонил в колокольчик и свернул бумагу. Если кто и перехватит записку, то ничего компрометирующего в ней нельзя будет найти даже с лупой. Отдав её пришедшему слуге и чётко наказав, чтобы записку доставили в руки графа Вестмора и немедленно, Джонатан потёр ладони и стал ждать вечера.

***

Он пришёл в малый зал правого крыла на пять минут раньше назначенного времени, однако граф уже ждал его там. Джонатан был готов увидеть его не одного, а со своей супругой, но Лотти рядом с графом не оказалось. Наверное, оно и к лучшему, решил Джонатан.

— Добрый вечер, — поздоровался Уильям как ни в чём не бывало, небрежно повернув голову в его сторону, стоило Джонатану войти. — Сегодня не так шумно, как обычно, вы не находите?

— Да, я бы даже сказал, тиховато, — усмехнулся Джонатан, проходя внутрь. — Почему здесь?

— Почему нет? Мы с вами не заговор задумали, чтобы прятаться по углам, — приподнял Уильям брови. Джонатан нашёл шутку неудачной, но промолчал. — Скажу вам прямо, я здесь ненадолго. И только потому, что Лотти попросила меня помочь.

— Как она узнала?! — в сердцах воскликнул Джонатан, делая несколько широких шагов по направлению к графу.

— Мег ей написала.

— А как Мег узнала? — пробормотал растерянно он, останавливаясь.

— Как Мег узнала, узнаете у неё, — снисходительно ответил ему граф. — Завтра же я поговорю с Его Величеством и, надеюсь, вы незамедлительно отправитесь домой.

Джонатан недоверчиво хмыкнул.

— Мне показалось, Его Величество отнюдь не горит желанием со мной говорить. Или обо мне. Но, если вы посодействуете, буду премного благодарен. Я, признаюсь честно, соскучился по спокойной жизни в Лайле.