Дочь химеролога (СИ) - Андер Вирт - Страница 49

— Как ужасно!

— Согласен. Самое интересное, что все это раскопал мой друг Леардо, когда у, тогда еще, девочки начались… проблемы. Да еще и я, в неведении, этому невольно поспособствовал. Узнав, я смог разблокировать память, вернее то, что осталось, но исправить все сделанное с Кайнэ, полностью не получилось. Было уже поздно. Много времени прошло и слишком серьезные изменения. Но жить, как нормальный человек у нее получается. А вот имя и происхождение, я через суд, кстати, прошедший в закрытом режиме, восстановил. Так что она полноправная Миноли, хотя они об этом и не знают.

— Нет! Я п-принадлежу только господину Даниэлю, он м-мой… м-мой… — неожиданно и как-то бессвязно, выкрикнула сильно покрасневшая Кайнэ и ее, несмотря на мои объятия, стала бить дрожь. Глаза остекленели, а эмоции внутри закружились в таком водовороте, что даже мне стало не по себе.

Отец, поднявшись на ноги, шагнул к девушке и, положив, засветившуюся зеленым руку на лоб, мягко сказал:

— Все хорошо, успокойся, ты травница Кайнэ и работаешь на меня!

— … Да, господин Даниэль, я травница, которая работает на вас!

— И я тобой очень доволен!

Принудительно усаженная в кресло, девушка вдруг также быстро успокоилась, правда, вцепилась в меня, как утопающий в спасательный круг. Старик в это время растеряно смотрел на происходящее, похоже, вообще, переставая его понимать.

— Прошу прощенья, Жан, за невольно увиденную сцену, но, к сожалению, пришлось все вскрытые в ее сознании императивы завязать на себя, — проговорил Даниэль, и, видя, что тот его не понимает, продолжил, — и… давайте не будем об этом. Надеюсь, ничего больше дальнейшему оформлению не препятствует?

— Нет, Ваша Светлость, — очнувшись от растерянности, Жан быстро вернулся за стол, — еще немного и все будет готово!

…

Уже ночью, возвратившись в гостиницу и лежа в своей постели, сквозь наползающую полудрему я почувствовал, как тихонько приоткрылась дверь и в мою комнату проскользнула испускающая робкие и сумбурные эмоции фигура. Подошла, слегка прикоснулась к лежащей свободно руке, вздохнула и немного постояв, стала устраиваться рядом на коврике, что находился на полу.

Нет, так не пойдет. Она что, хочет простудиться? Не знаю, почему Кайнэ, несмотря на свое отношение к Даниэлю, не желает спать с ним в одной кровати, но пол не самое лучшее место. Поэтому я, прогнав дремоту, сделал усилие и резко нагнувшись, подхватил пискнувшую девушку на руки, после чего уложил рядом, обнял и укрыл нас одеялом. Естественно, не преминул зарыться носом в любимую «мягкость».

Чувствуя как ненужные, по моему мнению, эмоции, из лежащего рядом тела уходят, сменяясь на уже привычно-смущенные с оттенком удовольствия, аккуратно прижался посильнее и заснул. Скучный день закончился невероятным на впечатления вечером. Интересно, что будет завтра?

Эли в тумане

Давненько я его не видел. Уже три дня как. Интересно и кто сегодня…

— Привет! — неожиданно резко раздалось сзади.

Поворачиваюсь и внимательно вглядываюсь в столь бесцеремонно появившуюся гостью:

— Привет, э-э-э, Чиса.

— Ура! Запомнила! Я так рада!

Девочка, даже ниже моего роста, с двумя забавными косичками и широкой улыбкой стоит очень близко и без малейшего стеснения рассматривает своими большими серо-зелеными глазами.

— Ты сегодня вместо Регны? — спросил я.

— Агась! Она немного занята. Ее опять пытаются реанкарнировать в том мире, а она сопротивляется.

— Почему?

— Да хочет чего-то нового, а то три раза возрождаться в одном и том же месте, да и еще с всеобщим поклонением, говорит, достало.

Смеющиеся глаза и улыбка до ушей.

— Понятно. А ты как?

— У меня ничего особенного. Обычные жизни. Вот сейчас отсыпаюсь после экзаменов. Ты даже не представляешь, какая это жуть!

— Знаешь, что-то глубоко внутри, тебе сильно сочувствует. Наверно я раньше сталкивалась с этими «экзаменами».

И действительно в сознании появился какой-то оттенок старых и неприятных ощущений.

— С ними все сталкивались! Ну ладно, хватит о грустном, я же пришла тебе завидовать! Ой, то есть поздравить! Быть его настоящей дочерью, это так невероятно! Как в свое время я хотела, чтобы он меня так назвал!

— Так попросила бы! Он же любит… любил всех вас и в такой просьбе не отказал бы.

— Как? Говорить мы не могли, знаешь же, а по связи почему-то не получалось. Хотя на самом деле я привередничаю. Ведь в отличие от остальных, он носил меня на руках!

— Прямо, носил?

— Агась! Правда, недолго, всего два дня, но это были самые счастливые дни моей жизни. Жаль что последние.

При этих словах, она стала немного серьезнее и в глазах промелькнула небольшая капелька боли.

— Последние?

— Да. Я тогда получила задание на диверсию в крепости врага. Склады-то взорвала, но на обратном пути попала ловушку. Глупо получилось. До сих пор стыдно вспоминать.

— Сочувствую, так он тебя оттуда…

— Да не, крепость была очень далеко. Я сначала целый день пряталась во рву, затем всю ночь ползла навстречу с оторванными ногами. Уже потом он меня нашел и принес в лагерь. И два дня ходил, показывал, что я просила, к речке и на луг. Даже звезды вместе смотрели! Сам кормил, руки-то уже отказывать начали. Я так радовалась!

— Что, не смог вылечить?!

— Не-а, мне там все очень сильно повредило и осколками посекло. И время как бы было упущено. Он старался, но не получалось.

— Прости что…

— Да все хорошо, не переживай! Я тогда даже не почувствовала что умерла. Просто заснула, а проснулась уже здесь. Эх, что-то мы все не о том беседуем.

— Согласна, но тему для разговора выбрать сложно.

— Агась! О многом тут болтать нельзя, причем как водиться о самом интересном. Только если очень обобщенно.

Возникла небольшая пауза. Перебрав возможные варианты, я спросил:

— Ну… как там Акена и Кен?

— О, у них все хорошо, прелестные трехмесячные карапузы и представь, уже который раз брат и сестра, вот же везет! — искренне радуясь, воскликнула Чиса.

— Трехмесячные?

— Агась! Тут со временем очень странные вещи творятся. Лучше не задумываться, просто принять за данность.

— Понятно.

…

— Ой, хорошо поговорили, но, увы, пора и делом заняться.

— Каким?

— Как каким? Я же пришла не просто так. Тебе нужна будет моя матрица!

— Что, опять предстоит бой?

— Не, по дракам, это к другим. У меня диверсии, скрытое проникновение, одиночные ликвидации и тому подобное.

— Не знаю, зачем это нужно сейчас, но отказываться не буду.

— Другого ответа и не ожидала. Руку давай.

Взяв за ладонь, Чиса долго вглядывалась во что-то, видимое только ей, потом сжала и негромко проговорила:

— Пусть моя сила станет твоей.

Боль была недолгой, но скрутило сильно. Когда очнулся, успел только увидеть растворяющуюся в тумане тень и услышать шепот на грани:

— Удачи!

Постояв некоторое время один, я потихоньку побрел непонятно куда, правда, с каждым шагом ощущая, возникающую вокруг столь любимую, ласковую и уютную темноту, в которую, в конце концов, и провалился.

Даниэль Люцифиано. Утро следующего дня

Даниэль, уже проснувшись, просто лежал в кровати и размышлял. Мысли двигались неторопливо, сквозь пелену удовлетворения от хорошо выполненного дела. Кайнэ ночью почти сразу тихо ушла к Эли и как он ощутил, дочка смогла окончательно ее успокоить. И пока они еще не проснулись. Собственно, можно было уже сегодня возвращаться в замок, но, к сожалению, вопрос с Охотниками пока так и висел не решенным.

Увы, попытавшись в первый же день выполнить взятое на себя обязательство, Люцифиано столкнулся с неожиданными трудностями. Охотников действительно протащили по невероятному обвинению в пособничестве врагам короны. Причем чуть ли не как шпионов, готовящих государственный переворот. Бред, конечно, но пока не пройдет полноценное разбирательство, которое может спокойно затянуться на несколько месяцев, никто из тюрьмы «измененных» не выпустит. Ни под залог, ни даже за взятку. Слишком уж легко можно оказаться на их месте.