Лабиринт. Войти в ту же реку - Забусов Александр - Страница 14

Николай вырос. Отслужил в армии. Закончил институт. Женился.

Николай Скрипкин родился в 1949 году. После окончания школы и учебы в институте, работал на ювелирном заводе, заместителем начальника транспортного цеха. Однажды, теплым весенним днем, его автомобиль притормозила четырнадцатилетняя девочка, которая спешила к матери на работу. Вот тут на свет божий из подкорки мозга выбрался, казалось давно забытый бабкин подарок. «Подселенец». Сущность умело действуя, взяла под контроль физическое вместилище человека, а так же его разум. Колюня не очень-то и сопротивлялся. Скрипкин надругался над ней и убил, сохранив ценные вещи себе на память. Потом были другие жертвы, как молодые девчонки, так и дамы бальзаковского возраста. Общественность встала бы на уши, если б узнала, что на счету алмазнянского маньяка не двое убиенных, а гораздо больше. И все эпизоды его деяний по разным городам «разбросаны». Вместе с пониманием того, что рано или поздно его могут поймать, все чаще его желанием было совершить убийство кого-то из мальчиков или молодых мужчин. «Нечисть» полностью разделял желания «партнера». Поэтому Николай начал выбирать жертву планомерно. Каретников-младший даже не догадывался, что своим появлением в заводоуправлении, привлек к себе интерес маньяка.

Совершить задуманное, Николаю мешали ряд факторов, которых в своей тайной жизни он придерживался всегда. Это только правоохранительные органы считают, что он выходит на охоту когда и куда ему в голову взбредет. Не привыкли к отлову «штучных» убийц, вот и тыкаются всюду как слепые котята. Идиоты! Им невдомек, что время совершения нападений не является чем-то случайным. Выбор времени ним определяется по двум критериям, временем суток нападения и периодичностью. Но они не связаны друг с другом и решаются по отдельности.

Он охотник. Время суток Николай выбирает исходя из вероятности появления «дичи» в месте, подходящем для нападения. Что касается второго… На периодичность вылазки, влияет уровень нереализованных потребностей, что в свою очередь зависит от погодных условий, времени года, фазы Луны, режима работы. Да, еще много от чего. Скоро придет зима и можно будет передохнуть от убийств. Но сначала ему нужно разделаться с сыном Виктора Константиновича. Лакомый кусочек дичины. Он снимет с него, еще живого, кожу. Нужно будит озаботиться непромокаемым мешком для трофея.

В полный рост встает вопрос. Как заманить мальчишку в нужное ему место? «Партнер» подсказал. Колдовство…

Глава пятая

Тайно

— Что-то ты зачастил к нам?! — не то вопрос, не то констатация факта.

Вохровец после пенсионного возраста, в потешной для Михаила форме с кобурой на поясном ремне, стоял на проходной «вертушке». Каретников с располагающей улыбкой на лице, налег грудью на металл не сложной конструкции из трубок, загораживающей основной проход.

— Дядь, дай пистоль в руках подержать?

Кивнул на большой кобур желтого цвета, к которому от ремня протянулась шлея.

— Еще чего! — «возмутился человек при исполнении».

— Тогда хоть покажи. Что у тебя там? ТТ?

Кивком головы проявляя интерес, еще и подмигнул старому служаке. Тот меж тем не повелся на подкол, но было видно, что обида вот-вот готова выплеснуться наружу. Кто его вечно за язык тащит? Ведь без очков видно, перед ним военпенс. Им по Земле мотаться приходится, в войнах, в неизвестных стране и ее людям, конфликтах участвовать, а когда «выходят в тираж», еще при жизни становятся душами неприкаянными, метущимися. После службы, многие из них, как правило год-два отдыхали на пенсионе, а потом переселялись на кладбище. Этому повезло — «нашел себя».

Каретникову пришлось еще раз побывать в гостях у кадровиков. «Девки» встретили доброжелательно, с улыбками на лицах.

— Срочно отца повидать нужно. Ну и к вам «на огонек» заглянул. Пустите?…

Потрепался с ними весь обеденный перерыв. Уже будучи в длинном коридоре с десятком дверей по обеим сторонам стен, подгадал момент когда люди прекратив перемещение на какое-то время сделав коридор пустым и просторным, легкими, но быстрыми движениями ополовинил крохотную масленку на петли двери. В коробке со специальной мастикой, давно умостились оттиски ключей Семена Израилевича, начальника «кадров». Всего-то и нужно было, Михаилу постоять у стола старого еврея, отлучиться в туалет и вернуть «взятое» на законное место.

Потянет!

Спускаясь со второго этажа здания, со стены лестничного пролета спер план эвакуации на случай пожара. Одним резким рывком выдрав рамку с рисунком из крашенной фисташковой краской стены, оставляя на прежнем месте лишь две маленьких дыры от гвоздей. Запихнул его под куртку, запахнув ее на груди и застегнув на все пуговицы.

Порядок! Вроде никто не видел. А кто увидит уже сами последствия «кражи», на первое время решит, что изъяли на переделку. Такое бывает.

За эту неделю школьные дела несколько запустились. На уроках больше отмалчивался, к доске не выходил, но чтоб не отставать от других, добросовестно слушал ответы вызываемых одноклассников. Под «неусыпным» взглядом деда, долго провозился в гараже, но отмычки и дубликаты ключей сотворил. И даже их действие продемонстрировал Константину Платоновичу, без особых усилий отомкнув гаражный навесной замок.

— Нда! — дед пошамкал губами. — Скажи честно, кем ты по прошлой жизни был?

— Так ведь говорил уже. Военным.

— Что-то я ни от кого не слыхал, чтоб военные таким баловством грешили…

Идя «на дело», из давно не используемого шмотья, подобрал себе одежду. Работать придется ночью.

Семейство спело «без задних ног». Поднявшийся, вроде бы как до ветру, дед проводил до гаража. Пока внук одевался в приготовленную одежду, сходил, открыл для проезда семейной «Волги» воротные створы. Когда Михаил на выезде чуть притормозил, пожелал:

— Ты это, поосторожней там!..

Машину оставил в квартале от завода. Город спал. Ну, с Богом! По улице частного сектора добрался до искомой точки. Завод работал только в дневную смену. Зная, что человеческая кожа имеет свойство выделяться в темноте, натянул на руки перчатки, а лицо закрыл матерчатой, темной маской. Вперед!

Скользящим шагом, стороной минуя фонари, проник к фасадной двери «главного офиса» предприятия. Его самым надежным помощником была темнота. Михаил отлично знал ее сильные и слабые стороны. Помнил, о том, что в кромешном мраке даже слабый свет резко снижает чувствительность ночного зрения, поэтому вохровцы, сидящие внутри здания на проходной, возле вертушки, под люминесцентным освещением, вглядываясь в темноту, видят в ней очень немногое. Одной из отмычек поковырялся в личинке замка. Щелчок показался ему очень громким, но он понимал, что все это его домыслы при восприятии происходящего действия. Дверь без единого скрипа приоткрылась и он проник внутрь здания.

Проскользнув, затих на месте.

Кабина контролеров, как пупок на животе толстяка, светлой отметиной «зияла» в широком холле, металлической вертушкой и перилами, отделяя охранную зону от учреждения свободного доступа. А ему и не нужно в «зону». Ему бы только до второго этажа добраться. Напрягало ощущение, что оба старых пердуна-контролера, обсуждавших какого-то Пантыкина, смотрят прямо в темноту, где он схоронился. И чего им неймется? Спали бы лучше! Кому в здравом уме, в голову придет, покушаться на достояние народа? Тем более на первом рубеже охраняемого объекта.

Только решился прошмыгнуть мимо двери бюро пропусков, когда услышал звук хлопнувшей двери и приближающиеся со стороны «зоны» шаркающие шаги. Оба вохровца встрепенулись, как по команде развернулись к нему спиной. Один из них произнес:

— Гляди-ка Федорыч, Пантыкин со своим выводком на три минуты припозднился!

— Сейчас первым делом в крыло заводской столовой потащит. А нас…

Именно в этот временной промежуток, Михаил очень осторожно, совершенно бесшумно, но в то же время достаточно быстро промелькнул опасное, хорошо просматривающееся пространство. Свернув за угол, оказался перед ступенями лестницы ведущей на второй этаж. Остановился. Перевел дыхание. Выходит, как раз успел совершить передвижение перед обходом «караула». Спешить, и подниматься наверх не стал. Прислушался. Самое интересное, что пресловутый Пантыкин обнаружил не запертой входную дверь, теперь распекал обоих контролеров и в хвост и в гриву. Ставя им в вину разгильдяйство, забывчивость и старческий маразм.