Возлюбленная из Страны Снов
(Забытые истории о привидениях и духах ) - Фоменко Михаил - Страница 19

— Смерти все возрасты покорны…

— Вон, или я вас убью…

В комнате стало совсем темно. Глава барона сверкали в темноте, как раскаленные угольки. Наступило мертвое молчание, и только прерывистое дыхание Жака нарушало его. Он схватил тяжелое пресс-папье и угрожающе замахнулся, указывая свободной рукой посетителю на дверь.

— Пусть, — вздохнув, ответил барон. — Я ухожу. Вы упрямы. Я вас, вероятно, никогда больше не увижу. Прощайте!..

Он ушел. Жак остался в полном одиночестве. Он до крови кусал губы, чтобы уверить себя в том, что он не спит. Он боялся двинуться с места, объятый каким-то безумным, слепым страхом, навеянным тем, кого Жак раньше мечтал увидеть. Но темноты он больше выдержать не мог. Зажег спичку, затем лампу. Освещенная комната показалась ему странно-чуждой, незнакомой. В зеркале он увидел свое отражение, которое его самого испугало. Блуждающие, воспаленные глаза, в которых, казалось, потухал разум, — были страшны. Вдруг мелькнула мысль: он опустился на стул, стоявший возле столика. Он решил произнести опыт. О, ужас… столик слегка вздрогнул, затем ножки начали медленно приподыматься…

— Дух, ты здесь? — спросил он.

В ответ послышался сухой стук. Прежнее чувство леденящего страха обуяло его. Он верил в призраков. Тут же мелькнула мысль, что барон сейчас снова войдет. На всякий случай он достал револьвер, решив без милосердия убить его.

Затем он продолжал опыт. Ответы следовали ясные и определенные. Ножка столика отбивала вполне правильно и безошибочно. Каждая буква соединялась с другой и составляла слово, а слова — фразу, пока перед темнеющим разумом Жака не встало следующее: Ты скоро умрешь. Сейчас же. Скоро… Скоро…

Он замер. Кровь стыла в жилах. Кровавые огоньки начали плясать в глазах. Машинальным жестом он начал вертеть револьвер, приготовленный для барона…

Вдруг он почувствовал глубочайшее спокойствие. Смерть? Что, в сущности, ужасного в ней? Тело — только тленная оболочка… Он должен умереть? Хорошо — он умрет… После такого вечера — жизнь немыслима…

И к горящему виску он приставил холодное дуло револьвера, чтобы освежить его, а… указательный палец нажал курок.

14 января 19.. Жак Коделль — студент-юрист — покончил свою молодую жизнь самоубийством.

Газеты известили общество об этом трагическом случае, однако причин самоубийства никому узнать не удалось.

[Без подписи]

ВЫХОДЕЦ ИЗ МОГИЛЫ

Мистер Август Шилль из Кливленда, в штате Огайо, сидел в гостиной и читал газету, как он это всегда делал в воскресные вечера, в то время как его жена мыла посуду после ужина и приготовляла детям постели. Взглянув на карикатуру в красках, приложенную к газете, он рассмеялся, но смех мгновенно замер на его устах, и газета выскользнула из его рук на пол. Шилль почувствовал на своей щеке холодную липкую руку. Он быстро обернулся, но позади его не было никого. Он попробовал вновь приняться за чтение, но его мысли упорно возвращались к клейкому прикосновению к его щеке. В конце концов, он успокоил себя предположением, что вздремнул и это все ему приснилось.

Жене своей он ничего не сказал об этом, и все семейство обычным порядком отправилось спать.

В два часа ночи все члены семьи были внезапно разбужены и подняты на ноги шумом тяжелых шагов по лестнице, как будто по ней подымался огромной величины человек в тяжелых сапогах. Шилль, вооружившись револьвером, побежал на площадку лестницы и взглянул вниз, но не увидел ничего. Полный изумления, он вернулся назад с целью рассеять испуг своей семьи и в эту минуту до него донесся звук захлопнутой входной двери. Схватив зажженную лампу в одну руку и револьвер в другую, Шилль двинулся в нижний этаж и попытался открыть входную дверь. Она была крепко-накрепко заперта и заперта именно таким образом, как он это сделал, уходя на покой. Другая дверь также оказалась запертой на замок и засовы. Все окна были также плотно закрыты и не было никакого другого выхода, через который кто бы то ни было мог войти или выйти.

Совершенно сбитые с толку и наполовину готовые думать, что все это им привиделось в сонной грезе, члены семьи вернулись в свои комнаты, но заснуть им не удалось, потому что в продолжение всей ночи по всему дому раздавались звуки каких-то тяжелых шагов. Дети, спрятав свои головы под одеяла, дрожали от страха и Шиллю пришлось, для их успокоения, простоять всю ночь с револьвером в руке на пороге двери.

Снизу лестницы доносились звуки передвигающегося тела и через весь дом проносилась холодная волна воздуха, заставлявшая пламя газовых рожков колебаться так сильно, что вот-вот, казалось, они потухнут. Наконец, как будто для того, чтобы достойным образом закончить эту ночь ужаса, таинственный посетитель издал страшный крик, за которым последовал пронзительный крик женщины, находящейся как бы в смертельной агонии. Этот крик продолжался несколько мгновений и, наконец, перейдя в ужасный стон, замер в отдалении.

Когда рассвело — Шилль и все остальные члены семейства обошли весь дом, но не нашли ничего такого, что могло бы объяснить им странные шумы, слышавшиеся ночью.

Несколько дней спустя после этого ужаса Виола Ловинская, жилица Шиллей, сидела в гостиной и читала книжку. Ее чтение было прервано стуком в входные двери; встав, она пошла отворять их. Каково же было ее изумление, когда, открыв двери, она не нашла никого. Услышав тяжелые шаги на крыльце, она высунула голову из окна, но также не увидела ничего на крыльце, а на белом снежном ковре, покрывавшем землю, не было никаких следов.

Так как она была одна в доме, молодая женщина страшно перепугалась и, быстро отпрянув от окна, заперла дверь на двойные засовы и спешно обошла все окна, чтобы убедиться, что и они все плотно заперты. Затем она зажгла все газовые рожки, какие только были в доме, и вернулась в гостиную, рассчитывая там выждать возвращения хозяев.

Не будучи уже в состоянии читать, она безмолвно сидела, прислушиваясь к тишине и боясь пошевелиться. Вскоре до ее слуха донесся звук глухого стона, который, казалось, шел из чердачного помещения над ее головой. Затем ей показалось, что она слышит женский шепот и вслед за тем послышался страшный крик, сопровождаемый тяжелым стуком упавшего на пол тела, заставившим задрожать весь дом. Быстро вскочив на ноги, Ловинская подошла к двери, ведущей из гостиной в столовую, и заперла ее. Она даже прислонилась, тяжело дыша, своим телом к этой двери, как бы боясь, что кто-либо сделает попытку взломать ее.

Тем временем, крики и стоны замерли в отдалении и слышался лишь тяжелый топот шагов кого-то, бродившего в верхних комнатах.

Когда и эти звуки замерли в отдалении, Виола решилась, несмотря на страх, отворить двери в столовую и заглянуть.

К ее несказанному ужасу, двери, которые она сама заперла, оказались отпертыми, а газ в соседней комнате потушен. Когда она, полная панического страха, возвращалась на свое место, она явственно услышала звук насмешливого хохота, шедший из помещения над ее толовой.

Вскоре после этого вернулись члены семейства Шиллей и застали свою жилицу в полуобморочном состоянии. Новые поиски, предпринятые в доме, опять не привели ни к чему. После этого случая посещения таинственным гостем дома Шиллей участились.

Мистрис Анна, теща Шилля, на себе испытала одно из самых страшных посещений привидения. Она имела привычку спать совершенно одна в комнате второго этажа в задней части дома.

В одну из ночей, неделю спустя после первого появления в доме привидения, мистрис Анна долго не могла заснуть. Ее нервы были необычно напряжены.

Огонь тускло горел в ее комнате, а весь остальной дом был уже давно погружен во мрак и могильную тишину. Вдруг, без всякой видимой причины, свеча зашипела и огонь погас.

Мистрис Анна не имела времени размышлять об этом, потому что тотчас же почувствовала холодную, шершавую руку, нажимавшую ей на лицо.