Сокрытый Легион (СИ) - Усачев Михаил - Страница 43

Разводить огонь и готовить что-то сильно пахнущее на природе опасно, иногда бывало, что приходят гости. Хотя, если это звери или зомби, то не страшно. Хуже, когда приходят люди. Такое иногда бывает, как не странно. Теперь, когда мы далеко от больших городов, людям тут было проще выжить. Так что они встречаются.

Тогда, в Белгороде, я стал на сторону генерала и хотел помочь защитить выживших от нашествия армии зомби. Впервые в жизни хотел помочь, и это чуть не закончилось смертью всей моей группы. Если бы я не понял замысел Генерала, всё кончилось бы трагедией. Это было для меня уроком. А сейчас, из пяти групп людей, что встречались нам и просили еды, поделились мы только с одной. Остальные стали таким же жизненным уроком для моей команды. Я специально не вмешивался. Так что, моя идеология и моё видение мира стало частью всех членов моей группы. Мы можем шутить, смеяться друг с другом, но если появляется другой человек, он — враг. Он враг, пока не докажет обратное. Такие правила.

Правда, в убийстве приходящих к нам на огонёк людей был и ещё один смысл. Почти с каждого из них я получал очки душ. Так что, благодаря им мы стали сильнее. Едва начав использовать анализ, я уже раздумывал о том, как мне от него защищаться. Теперь, наконец, я смог себе позволить даже такие вещи, не говоря о сопротивлениях и обнаружении. [Устойчивость к Анализу] очень странный навык. Он получается из трёх других, устойчивости к Анализу навыков, эволюций и характеристик. Но, даже обладая этим объединённым навыком, я не могу скрыть свои очки мощи. Так что, прикинуться слабаком не выйдет, тут без вариантов. Но, хотя бы скроем, что вся наша компания имеет эволюцию — Владык.

Взяв в руку небольшую ветку, я немного её помял. Прошла секунда и она загорелась прямо у меня в руках. Удивительная вещь эта бытовая магия. Я могу держать в руках горящую ветвь, но я не чувствую её жара. Однако, стоит мне её положить на землю и всё, больше я её поднять не смогу. Даже с моими сопротивлениями я не могу прикасаться к огню. Да, я не получу ожог, но это чертовски больно. Тот, кто всё это сделал редкостный гад. Я так надеялся, что получив сопротивления холоду, я не буду мёрзнуть зимой. Но теперь всё стало куда страшнее. Я буду страдать от холода, без возможности даже умереть.

Как только огонь разгорелся, Фран принялась обжаривать на нём заготовленное мясо. Ещё вчера она замариновала его в лимонном соке. Купить фрукты стоит дороже, чем оружие. Дороже чем набор хороших крылышек из фастфуда. Но нужно. Нехватка витаминов и рацион из одной каши и дикого мяса стал на нас сильно сказываться. Мы это заметили не сразу, но такие вещи как соль, витамины и минералы действительно важны. Не зря ведь раньше огромное количество моряков умирало от цинги, не имея возможности нормально поесть длительное время. У нас, конечно, так сильно всё не запущено, но еда важна. До конца мира я не относился к этому так серьёзно, но теперь, каждый день сражаясь, есть нужно много и хорошо.

Перекусив, я первый залез в палатку и завалился спать. Сильно устал. Прыгать по Иггдрасилю как Эльф и искать что-то, не зная что, утомительно. Я старался больше всех. Утром разбудят.

Глава 57

Треск костра в лунную ночь очень завораживает. Тихая безветренная ночь, огонь и тьма. Всегда любил такие моменты. Они всегда напоминают об отце.

— О чём так задумался?

Я перевёл взгляд на сидящую рядом со мной Исиду. Разбудив меня, она не отправилась досыпать, а уселась рядом со мной.

— Вспомнил, как я впервые вот так сидел на природе. — Улыбнулся я. — Мой отец взял меня с собой на рыбалку. Мои родители были очень стары, когда появился я. Так что он мне очень мало что мог дать. Но вот это. — Я медленно очертил в воздухе круг. — Он мне показать смог. Научил находить удовольствие в одиночестве. Он говорил, что если не можешь быть счастлив сам с собой, то не будешь счастлив никогда.

— Вы часто отдыхали вот так? — Она улыбнулась и подсела ближе.

— Да, часто. Хотя, когда я появился на свет, ему уже было за пятьдесят. Можешь себе представить, каково ему было уходить с ночёвкой на охоту или рыбалку. Но он так это любил, что не мог себе в этом отказать. И всегда брал меня с собой.

— Мой отец был тем ещё козлом. — Усмехнулась Исида, немного помолчав. — Знаешь, почему мой брат не может говорить?

— Из-за него? — Я удивлённо поднял бровь.

— Угу. — Она кивнула. — Мой брат всегда меня защищал. Он всегда был мне ближе всех. Но отец, он был дальше всех. Его ненавидела и мама, и я. Я даже не знаю, почему она с ним жила. Когда я её спрашивала, она просто пожимала плечами. Однажды он пришёл домой в таком угаре, что начал приставать к матери. А потом и ко мне, хотя мне и было тогда всего девять. Брат хотел его остановить, но что может молодой парень против такого борова? Отец его избил и выбросил из дома. Я слышала, как брат кричал на улице, прося отца остановиться, пытался попасть в дом. Он кричал так сильно, что сорвал голос. А потом. — Она грустно перевела взгляд в сторону палатки. — Он увидел в окно, что с меня сорвали одежду. Схватив трубу, он просто выбил это окно. Влетел внутрь и начал бить отца этой трубой. Долго и очень сильно. Я даже не знаю точно, сколько раз он ударил, но, с тех пор он больше не сказал ни слова.

— Понятно… — Тихо сказал я. — А что потом? Твой брат мне почти ровесник, ему тогда лет шестнадцать было, да?

— Пятнадцать. — Сказала Исида, улыбнувшись краем рта. — Ничего не было. Написали заявление о пропаже без вести. А с телом… Мы его просто закопали за сараем. Как собаку. Никто о нём не вспомнил. Ни разу.

Я кивнул головой.

— Нужно будет сказать Бугаю спасибо, что сохранил для моей группы такого хорошего лекаря. — Хихикнул я.

— Не боишься, что Фран будет ревновать, если будешь сильно меня нахваливать? — Ответила она, тоже захихикав.

— А ты что, хочешь с ней конкурировать за моё сердечко? — Толкнув её плечом, я приподнял одну бровь с кривой усмешкой.

— Э-э-э. — Она растерялась, а затем стукнула меня в это самое плечо. — Да иди ты.

— Ха-ха. — Рассмеявшись, я послушно принял побои и подкинул пару дров в костёр.

Потрескивание костра снова вернуло нам ощущение тишины и красоту ночи.

— Значит, ты уже понял, что нравишься Фран? — Спросила Исида, немного помолчав.

— Не совсем уверен, что конкретно она чувствует. — Улыбнулся я, переведя взгляд на палатку. — Я был тем, кто спас её из ада. Не удивительно, что она очень ко мне привязалась. Однако, мне сложно перестать воспринимать её как ребёнка. Так что.

— Так что? — Она нагнулась вперёд и внимательно посмотрела на меня.

— Когда я не знаю, что делать я не делаю ничего. — Улыбнулся я.

— Ха-ха- Усмехнулась она. — Трус.

— Да иди ты. — Я отмахнулся от неё и отвёл взгляд.

Исида подсела поближе, после того как я перестал пытаться её ударить.

— Ладно. — Сказала она, смотря мне прямо в глаза. — Я не буду конкурировать с Фран.

— Э-э-э. — Теперь я сконфуженно завис.

— Ха-ха. — Она снова рассмеялась. А затем встала с места и полезла в палатку досыпать.

…..

Не будет она с Фран конкурировать. Хах.

«Я не хочу быть героем гаремной манги». Подумал я, подавляя желание расхохотаться в голос.

Откинувшись назад, я улёгся на землю, смотря на ночное небо.

Мой отец был потрясающим. Потрясающим отцом. Но он был отвратительным мужем. Моя мама рассказывала, что спустя месяц после того как они поженились он пришёл домой сильно пьяный, а надетая на нём шуба была наизнанку. Носков и вовсе на нём не было. Где раздевался, там и оставил.

«Ха-х». Я вздохнул.

Мой отец был удивительным. Он был примером, кем я должен быть и одновременно тем, кем я никогда в жизни быть не хотел. У меня всегда был пример идеального человека и самого ужасного из всех. Пьяные драки, измены, ругань, а так же далёкие походы и рассказы, учения и любовь, что он мне дал. В мире нет более противоречивого человека, чем был он. Более эгоистичного, чем он, и более потрясающего отца, чем он.