Доброе утро, Вегас (ЛП) - Стиви Киснер - Страница 42

К счастью, это заведение не принадлежало к сети, в которой работала моя мать. Но к не счастью, придется подергать за ниточки, чтобы заказать столик, минуя лист ожидания.

Я сидел в машине на стоянке клиники, врубив на полную мощность кондиционер и жалея, что все места под деревьями заняты. Внутри машины ни к чему нельзя было прикоснуться без риска покрыться волдырями от ожогов. А предстоящий разговор и так грозил вытянуть из меня все силы.

Со вздохом я нажал на картинку, изображающую злобную ведьму, и приложил телефон к уху.

И попал прямо на голосовую почту. Вот черт. Единственный раз, когда я действительно хотел поговорить с этой женщиной, у нее был выключен телефон.

— Привет, мам. Можешь перезвонить мне сразу же, как получишь сообщение? Мне очень нужна твоя помощь.

Возвращаясь домой, я пять раз объехал весь квартал. Мама перезвонила мне, и хотя она приложила все усилия, чтобы выпытать детали, я не стал с ней делиться. В итоге она сдалась и пообещала позвонить снова, когда разрулит ситуацию.

Я мог положиться на нее. Не прошло и полутора минут, как телефон пиликнул, и мне пришло сообщение. Я чуть задержался на красном, заслужив гудок от минивэна, стоящего позади меня, но прочитал сообщение.

Конечно, это не было впечатляюще , что мама провернула все так быстро, потому что это ее метод вести дела, но это было действительно ловко . Когда я сказал Джен, что приглашаю ее поужинать в особенное место, она тут же скрылась в ванной больше, чем на час.

Я уже нервничал и поглядывал на часы каждые десять секунд, одновременно пытаясь не дать Ангусу взобраться мне на колени, когда открылась дверь в ее спальню. Услышав ее шаги, я вскочил с места, уже готовый выходить.

Но я не был готов к тому, что увижу, когда она показалась в гостиной.

И я был совершенно недостоин этого.

Во рту пересохло, и я перестал дышать. Почти уверен, что уронил челюсть на пол.

Она чуть пошатывалась, но я не имею в виду, что она не стояла на ногах. А вот я…

Она покружилась, и я увидел низкий вырез на спине, а ярко-синяя юбка волнами облегала ноги, чуть не доставая до колен. Правой рукой она смущенно крутила прядь волос у виска и, казалось, изучала рисунок на ковре.

Я чувствовал себя так, будто из комнаты выкачали весь воздух.

— О Боже, Джен. У меня нет слов, чтобы выразить, как ты восхитительна. — И это не говоря о ее эффектном появлении. Я посмотрел вниз, чтобы убедиться, что она настоящая, а не парит в воздухе, и моему взору предстали ее сверкающие серебристые туфли на шпильке, утопающие в бежевом ковре.

Это уже слишком.

Взглядом я медленно прошелся по ее фигуре, лишь на мгновение дольше задержавшись на изгибе груди, скрытой скромным вырезом-лодочкой. Отчаянно желая схватить ее и исследовать все ее тело поцелуями, я сглотнул несуществующую слюну и заметил, что Джен покраснела.

— Надеюсь, что не заставил тебя почувствовать себя неловко.

— Почти нет, — но ее взгляд говорил об обратном. — Просто это… странно, — договорила она через мгновение.

— Странно хорошо или странно плохо? — Не помню, когда успел подойти так близко, но сделай я еще шаг, и мои губы уже могли коснуться ее.

Мне нужно было больше, чем просто снова дышать.

— Просто странно. В смысле, что ты уже видел меня в халате.

— Тем больше причин увидеть тебя без него.

Она сверкнула глазами, и тень улыбки тронула ее губы.

Я застонал. Она действительно хотела уничтожить меня.

— Обычно я не против грязных намеков, но у нас забронирован столик, считай, что мы поклялись быть там.

Так же как я поклялся держать руки подальше от Джен, поклялся уговорить ее передумать, поклялся не испортить все, если она останется. А сейчас мне нужно сосредоточиться на том, что говорил нам метрдотель ресторана «Пикассо» в «Белладжио».

Она может из меня веревки вить. Объясню.

Мы стояли под светом почти полной луны и около миллиона подводных прожекторов, облокотившись на кованые перила, которые обрамляли широкую аллею, и наблюдали за танцующими фонтанами.

Как и большинство жителей города, я проходил мимо фонтанов по Южному бульвару Лас-Вегаса бесчисленное количество раз по дороге в один из ночных клубов, и каждый раз останавливался, чтобы взглянуть.

Эй, ну мы же живем в пустыне. Конечно, мы очарованы всем, что связано с водой.

Но я никогда специально не стоял и не смотрел .

На протяжении всего вечера Джен украдкой бросала взгляды за окно на искрящиеся и переливающиеся струи воды.

Когда мы прикончили вторую бутылку вина, я поинтересовался, не хочет ли она посмотреть поближе. Ее лицо стало похоже на лицо трехлетней девочки, для которой диснеевская принцесса проводит экскурсию по домику Санты. И это был единственный ответ, который я хотел получить.

Так что я взял ее под руку и мы прогуливались, пока не нашли свободное местечко у самых перил. Я приобнял ее, потому что жаркий день сменялся холодной пустынной ночью, и ей было нечего накинуть на плечи.

Легкий ветерок сдул прядь волос с шеи Джен, я почувствовал ее дрожь и сдался. Встав позади нее, чтобы прикрыть от ветра, я положил руки на перила по обе стороны от Джен, приковав ее таким образом к себе, и прижался ближе. Ее чуть сладковатый теплый аромат, который я никак не мог идентифицировать, увел мои фантазии далеко-далеко.

Добавьте к этому обнаженную кожу ее спины, золотистую и мерцающую в свете фонтанов в нескольких сантиметрах передо мной — и сами угадайте, куда направилась каждая капля крови в моем теле.

Она все еще чуть дрожала и немного отстранилась от перил, обнимая себя руками за плечи.

Решив, что согреть ее, не значит нарушить мою «клятву неприкосновения», я заключил ее в объятия. Проклиная мурашки на ее мягкой коже, я привлек Джен ближе к груди и прижался щекой к ее волосам.

Просто чтобы она не замерзла.

А совсем не для того, чтобы наслаждаться ее теплым ароматом. Серьезно. У меня уже была эрекция размером с Канзас. Я пытался игнорировать этот факт и не вжиматься в ее тело в том месте, которым она прислонилась ко мне.

Когда музыка закончилась, мы стояли, не шевелясь и ожидая, что будет дальше. Я надеялся, что это не будут песни из мюзиклов, на сегодня мне уже было достаточно.

Если бы я продолжил представлять, как это синее платье обвивает ее ноги, а потом эти ноги обвивают мое обнаженное тело, то мои яйца станут точно в тон ее платью.

Господи, помоги мне.

Я подавил смешок, но, видимо, недостаточно успешно, потому что Джен повернула голову и спросила:

— Чего смеешься?

— Да так, глупости всякие на ум приходят.

Что? Это же правда .

Она развернулась и отодвинулась достаточно, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Сам признаешься, что думаешь о глупостях? Мне пора волноваться за тебя?

— Ты это начала. Кто захотел посмотреть на музыкальные фонтаны?

— Ну-ну, мистер. Напомнить, что ты сам предложил пойти посмотреть? — она ухмыльнулась.

Да, этого я не предусмотрел.

Она развернулась, и, вздохнув, снова прислонилась ко мне. Даже такое легкое прикосновение к моей ширинке выбило из меня весь воздух.

— Если не учитывать ужасное музыкальное сопровождение, то зрелище действительно впечатляет. Как будто фейерверки из воды.

Туман потихоньку накрывал небольшое озеро возле «Белладжио», и зазвучала песня Полы Абдул, которая столько раз играла из миллиона окружавших меня колонок, что я возненавидел ее. Вдоль аллеи зажглись фонари, и без всяких предисловий окружающие нас фонтаны взмыли вверх, вторя звуку скрипок, словно балерины.

Дженсен ахнула, впилась пальцами мне в предплечья и прижалась еще крепче.

Струи воды засверкали, окрасились розовым, и прекрасный женский голос запел на итальянском.

Черт.

Из всех песен на свете эту я бы предпочел услышать в последнюю очередь — «Время сказать прощай». Это прекрасная и трогательная песня, и вселенная могла даже не пытаться намекнуть мне на что-то.