Искатель (СИ) - Тырченков Степан - Страница 32

Там, где я поставил прочерки, я не смог разобрать слова, свиток был слишком испорчен, а надпись читалась так:

___ Бел зуу ___ фах уне киир му ___ фунт.

Придвинув алфавит Неверленда, я вновь начал составлять слова по смыслу, но с пропущенными частями это было гораздо сложнее сделать, чем в первый раз. Я не ручаюсь за правильность перевода, но в итоге он примерно выглядел так:

Весь ритуал призыва я оставлю для наших потомков, если нас постигнет неудача…

Остальной текст на этом и последнем листе был испорчен настолько, что его невозможно было прочесть, и я задумался над тем, что у меня получилось. Как вдруг, откуда ни возьмись, появился старик Коул.

— Вижу, ты уже закончил, — задумчиво произнес он.

— Как… откуда ты… — я был настолько ошарашен его неожиданным появлением, что потерял мысль, пришедшую мне в голову.

— Не обращай внимания на это, в пределах моей библиотеки у меня есть свои хитрости. Лучше скажи, что тебе удалось выяснять?

Справившись с потрясением, я вернулся к своим мыслям и стал рассказывать вслух.

— Судя по тому, что я видел и перевел, драконьи Жрецы пытались призвать Смерть путем жертвоприношения, чтобы та открыла врата в Обливион и выпустила душу Занетоса. Весь ритуал призыва они оставили на тех свитках, что рассыпались прахом, как я предполагаю, но раз в истории, нигде не упоминается о крахе всего мира, то смело можно предположить, что их постигла неудача. Остальное мне перевести не удалось, текст невозможно прочесть.

— Ты прав мой друг в своих суждениях, еще бы их деяния увенчались успехом.

— Поясни? — не понял я.

— Они как дикари, тыкающие палкой в огонь, надеялись на то, чтобы призвать Смерть, нужно отдать ей жертву! Жертву-то она, конечно, заберет, это ее работа, но вот на такой грубый призыв она точно не откликнется. Смерть — это тонкая материя, смерть — это искусство!

— Откуда ты это знаешь?

— В свое время я прочел много книг на эту тему, погоди, сейчас принесу наиболее интересный трактат о Смерти, — старик удалился вглубь библиотеки и вернулся спустя минут десять, неся в руках старинный фолиант.

Старина Коул бухнул фолиант на стол:

— Вот, прочти сам, чтобы развеять свои сомнения, — и я открыл древний фолиант…

Книга откровений.

Я взглянул — и вот в пламени конь бледный, и всадник на нём, и в руках его коса. И коли он восстал, да и они восстанут, ибо на то есть воля и деяния его.

Смерть существует с незапамятных времен и доподлинно неизвестно старше она или нет первородного бога. В какой-то момент истории смерть перестает бродить по земле в обличии смертного и как говорится в предании, её подчиняет и порабощает властелин Тартара оковами смерти, чтобы сделать ее одним из всадников апокалипсиса.

И когда Он снял четвёртую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: «Иди и смотри». И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.

Подчиненная оковами смерти, она была призвана силами ада, чтобы уничтожить весь мир и установить власть Тартара на земле, но сила ее была настолько велика, что со временем Смерть разрушила оковы и исчезла с планов мироздания, оставив после себя жнецов и проводников смерти, ныне зовущимися банши. И тот, кто услышит их вой, обязательно встретятся со Смертью…

Отложив книгу в сторону, я задумался, но поток моих мыслей был прерван библиотекарем.

— Теперь ты понял, почему их постигла неудача? Драконьи Жрецы пытались призвать Смерть, чтобы та помогла им уничтожить весь мир через Занетоса — пожирателя миров. Эпохи разные, но суть одна и та же…

— Мне нужно попасть в тюрьму! — перебил я старика Коула.

— Не понял, теперь ты поясни, — библиотекарь выпучил глаза на мое заявление.

— Там, на нижних уровнях, заключена банши. Я хочу поговорить со Смертью.

— Тьфу ты, сбрендил что ли? — старик аж отшатнулся от моего заявления. — Уж не хочешь ли ты повторить бесславный подвиг драконьих жрецов?

— Нет, конечно, нет, — заявил я, — точнее не совсем так. Я хочу поговорить со Смертью на счет Бирхуса — дракона мудреца. Для меня, как для искателя это золотая жила!

— Ну, ты и замахнулся, партнер. Нет, конечно, твое стремление познать истину достойно похвалы, но это уже через чур.

— А что, за спрос денег не берут!

— Денег-то она не возьмет, зато возьмет твою жизнь! — старина Коул аж притопнул ногой.

— Я же неумирающий, забыл? Я все равно вернусь из серых земель!

— Не забыл, а вот ты, кажется, не осознаешь всю опасность. Смерть непредсказуема, и может случиться все, что угодно, вплоть до того, что ты можешь застрять в серых землях навсегда или вернуться, но проклятым самой Смертью.

— Пусть так, зато я буду первым, кто откроет тайну серого предела. А если уж будет совсем все плохо, то так тому и быть, но я не отступлю, иначе буду жалеть об этом до конца своих дней.

— Ты сумасшедший человек, но если тебя не отговорить, то я в деле. Как ты планируешь попасть в тюрьму?

— А вот это я еще не продумал. Так просто поговорить с баншей мне никто не даст. Нужно искать обходной путь!

— Тогда для этого дела нет никого лучше, чем темное братство, но есть одна загвоздка. Никто не знает, как с ними связаться. Ходит молва, что они сами находят того, кому нужны их услуги.

— В таком случае мне не остается иного выхода, как слоняться по городу и ждать пока они сами выйдут на меня. К тому же у этих ребят висит должок передо мной! — с этими словами, ничего больше не объясняя, я решительно покинул библиотеку и отправился слоняться по городу.

Бродить по городу пришлось довольно долго. Я побывал в нескольких тавернах, обошел все лавки, поднялся на вершину холма, и только к ночи, в одном из переулков я заметил неестественно мерцающий факел, и пошел на источник света.

— Ты ищешь тьмы, брат? — раздался приглушенный голос из темноты, а факел погас, как только я приблизился к нему.

— Я ищу способ попасть в тюрьму, за решетку и выбраться оттуда, — незамедлительно ответил я.

— Тогда тебе не нужна помощь братства. Всего лишь достаточно стать преступником и сдаться страже, — теперь голос был мягким и вкрадчивым и шел отовсюду.

— Мне нужно заключение на самых нижних уровнях тюрьмы, — осторожно произнес я, а дальше повисла тишина, и через несколько секунд прямо передо мной раскрылась арка портала.

— Ступай, тебя ждут на той стороне… — последние слова отдались уже эхом, и я смело шагнул в искрящийся переход.

Было темно, очень темно. Нутро портала выбросило меня, словно в пустую бездну тьмы, однако я был уверен, что стою на твердой поверхности.

— Зачем тебе нужно попасть на нижние уровни тюрьмы? — неожиданно раздался голос в этой тьме.

— Если вы те, за кого я вас принимаю, то вам не нужно этого знать! — жестко ответил я. — Темному братству не нужны мотивы, вам, ведь нужна только щедрая плата.

— Ты ошибаешься, искатель Рейн, именно исходя из мотивов, мы совершаем те или иные поступки, — голос был тверд, но спокоен, и я нутром чувствовал, как от него веет силой.

— Мне нужно увидеть банши и умереть, чтобы встретиться со Смертью! — я решил пойти ва-банк, но после моего заявления повисла секундная пауза, а в шею уперся холодный клинок кинжала.

— Встречу со смертью мы можем организовать тебе и так, зачем нам для этого стараться запихнуть тебя в тюрьму?

От неожиданности и испуга я окаменел, а затем сглотнул цифровую слюну и продолжил диалог с невидимкой.

— Если бы я желал сдохнуть просто так, то не стал бы искать вас, — я старался говорить спокойно, пытаясь не выдать своего волнения, — но мне нужно чтобы меня убила банши и точка. Только так я смогу увидеть костлявую.

Как вдруг над моим ухом раздался щелчок пальцев, и в ту же секунду зажглось несколько факелов. Я стоял в центре небольшой комнаты без окон и дверей, с одним лишь деревянным люком в потолке. Но больше я удивился тому, что рядом со мной никого не было, никто не прижимал кинжал к моей шее, а наоборот, мой собеседник сидел чуть поодаль от меня на деревянных ящиках, закинув ногу на ногу. Он был не стар, но и не молод, черные как смоль волосы, острое лицо и хищные карие глаза, выдавали в нем человека, обладающего силой и властью. Я стоял и щурился от света факелов, но все же разглядел незнакомца, а вот ему свет не доставлял никакого дискомфорта.