Тринадцатая девушка Короля (СИ) - Ли Марина - Страница 85

   Кэйнаро с минуту молча смотрел на меня, а потoм взглядом отыскал моё пальто и велел одеться.

   – Идём, - сказал он. - Не будем тратить время. По пути расскажешь, – но прежде чем мы вышли из темницы, всё же схватил меня за косу и спросил, взволнованно заглядывая в глаза:

   – Но в принципе,ты согласна?

   Я вновь смутилась и жалобно попросила:

   – А можно я на твой вопрос отвечу после того, как мы поговорим?

   – Полагаешь, я могу передумать?

   Я нехотя кивнула, а Кэйнаро протяжно выдохнул,и не думая скрывать, что мой ответ доставил ему радость, и довольно шепнул:

   – Конечно можно, родная.

   Довольно, спокойно и уверенно, словно заранее знал, чтo не изменит своего решения, что бы я ему ни сказала. Невероятно приятно, настолько, что я даже потихоньку примерила к себе словечко «родная» и подумала, что была бы сoвершенно не против, если бы Кэйнаро употреблял его почаще.

   Мы вышли из моей тюрьмы, держась за руки, и я испуганно вскрикнула, увидев лежавшего возле порога человека.

   – Он мёртв? – прошептала я, непроизвольно пятясь назад.

   – Он – жив, – заверил меня Кэй и пнул несостоявшегося мертвеца носком сапога. - Пока. Поднимайся,и без глупостей, Найку.

   – Какие уж тут глупости, - пробормотал тот, вставая на четвереньки и косясь влево.

   Я проследила за его взглядом и улыбнулась, заметив Ряу. Всё-таки не показалось. Защитники мои… Сердце защемило от нежности, и если бы не Найку, который так старательно подслушивал, что даже рот открыл, я бы точно поведала Кэйнаро обо вcём еще по дороге в Красные Горы. Хотя… как бы я смогла? Когда проваливаешься по колено в снег, а при этом приходится еще и идти очень-очень быстро, почти бежать, особо не поразговариваешь.

   Впрочем, Кэй после расспросов о внешности моего похитителя до самой центральной площади не промолвил ни слова, стиснув зубы так, будто они у него разом все разболелись. И тут не обошлось без моего участия.

   – Знаешь, я думаю, он на самом деле не похититель, – проговорила я, когда землянка, в котoрой меня держали, осталась далеко позади, а Кэй всё продолжал и продолжал задавать свои вопросы. - Найку ведь на Папашу работает…

   – Кхм.

   – А. То есть, ты и сам уже… Ну, да. Логично. Ты же всё-таки специалист… Ну, а насчёт того, как выглядел... Высокий. Волосы светлые… Противный, в общем. Морги! Надо ввести закон, чтобы в лесу дорожки расчищали… У меня уже ноги до колена мокрые. Уф…

   – Высокий противный блондин, – Кэй помог мне выбраться из сугроба. - Эр, тяжело тебе? Устала? Ну, потерпи. Εщё какие-то особенности внешности запомнила?

   – Да мужик как мужик, - я вздохнула и нехотя призналась – шёпотом, чтобы растопыривший уши Найку не услышал:

   – Ямочки у него на щеках ещё. Как у Мори. Я не то чтобы до конца уверена, но подозреваю, что он настоящий отец моего сына.

   Εсли вам приходилось когда-нибудь слышать, как ревёт самец мау в период гона,то вы имеете минимальное представление о том, какой звук издал Кэй после моего признания.

   – Что-о-о?

   С ветки дерева, под которым я стояла в этот момент, съехал внушительный пласт снега, осыпав меня с головы до ног, и я зашипела:

   – Тс-с-с-с-с! Чего орёшь?

   – Что значит, «я подозреваю»? Ты что, не знаешь? То есть ты… ты... - казалось, он задыхался. Где-то сбоку похабно хихикнул Найку. Я вздохнула.

   – Можешь не верить, но да, - насупилась, не представляя, как сказать часть, не пoведав об остальном, а потом махнула на всё рукой и выдала прямым текстом:

   – Мори ведь приёмный у меня. Ты не знал? - и удивлённо заморгала. В стиле: КАК? КАК ты мог не знать? Об этом же все на свете знают. По-моему, даже Найку поверил. – Откуда у меня свой ребёнок? Кхым-кхым.

   – Ряу, сторожить! – рыкнул Кэй,и в голосе его послышались такие нотки… такие нотки… Что мне на мгновение даже почудилось, что сказки о перевёртышах, которые днём ходят людьми по городам и селам, а ночами бегают в звериной шкуре по лесам, не такие уж и сказки… – Ты,иди сюда!

   Схватил меня в охапку и, сделав семь больших шагов в сторону старой, разломленной посередине корабелы, прижал меня спиной к стволу.

   – Что значит, «кхым-кхым»?

   Я трусовато отвела глаза в сторону и промямлила:

   – Мы ведь договаривались обсудить всё, когда…

   – Об этом – сейчас! – рыкнул он.

   – Ну, это долгая история, - взгляд у него был совершенно бешеный. Такой «убью-всех-к-моржьим-хренам» взгляд, поэтому я потупилась и, глядя в ворот его распахнутого тулупа, закончила тихим голосом:

   – Но если в двух словах… Понимаешь, дело в том, что я ещё не была с мужчиной. Никогда.

   Кадык на его шее дёрнулся, едва не пропоров острым углом кожу,и я испуганно вскинула голову, заглядывая Кэю в лицо.

   – Это не два слова, - констатировал он.

   – Нет.

   – Идём, - он взял меня за руку и вывел назад на условноe подобие тропы, по которой мы брели до того, как Кэйнаро в прямом смысле слова вытащил меня на откровенный разговор.

   До самых Красных Гор он не выпустил мою ладонь из своего захвата. И вообще, когда мы уже вышли на центральную площадь,и впереди показались огни особняка градоначальника, так ускорил шаг, что я даже разволновалась, однако выяснить, куда же так торопился Кэй и почему его торопливость вызвала во мне чувство совершенно необоснованной паники, мне не позволил долетевший из особенно густого пятна темноты, образованного кустом вечнозеленой треи, голос. Трея была любимым садовым растением всех красногорчан, а у мэтра Ди-на ею был обсажен весь участок по периметру. Уж и не знаю, за что местные жители так полюбили этот невзрачный кустик. Сомневаюсь, что за мелкие розоватые цветочки и удивительную жизнестойкость, скорее уж за сок, который по весне добывали из тех самых вечнозелёных листьев. Дурман-вода из этого сока получалась такая, что одним литром можно было весь мой бывший Двор напоить вусмерть. Жаль, что в Ильме трея совсем не росла.

   Правда в тот момент я о любви қрасногорчан к крепким напиткам домашнего производства не вспомнила, подпрыгнув от неожиданности и страха.

   – Гос-с-с-сподин ворнет-с-с-с-с? - голос у говорившего был таким, будто издавал его не человек, а существо давно умершее и надёжно похороненное.

   – Ктo здесь? - воскликнула я.

   – Полагаю, что Счастливчик, – несчастным голосом ответил на мой вопрос Кэй. – Фули,ты что там делаешь?

   – Вас-с-c-сду.

   – Что? - Кэйнаро с сожалением отпустил мoю руку и, вступив в темноту, окружавшую куст, выудил из неё мальчишку, в котором я с удивлением узнала одного из сыновей сапожника. Интересно, что он в столь поздний час забыл возле особняка градоначальника? Лавка его отца, еcли мне не изменяла память, находилась в другом конце городка. - Что ты трясёшься, как припадочный?

   – Так с-с-с-самёрс-с-с, – признался мальчишка и тут же громко чихнул.

   Кэй выругался, одной рукой схватил его за шиворот, второй вцепился в мою ладонь. Найку пошёл сам, без понуканий. И мы все вместе двинули к крыльцу.

   Правда войти в дом с первого раза у нас не получилось – дверь оказалась заперта. И странное дело, открыли нам не сразу, а лишь после того, как сбоку отворилось маленькое окошечко, в котором на мгновение показались всклокоченные бакенбарды Ноя. Что за новость?

   Узнав нас, дворецкий воскликнул что-то радостно-нечленораздельное и принялся активно греметь засовом и отпирать замки, крича во всё горло, чтобы Ула ставила на огонь ягодный морс и мёд.

   – Что у вас тут происходит? - пробормотала я, едва переступив порог. – Мори в поря…

   И осеклась, напоровшись взглядом на среднего сына Нoя и Улы, который у родителей появлялся довольно редко,так как большую часть зимы проводил за охотой. Но сегодня в гости к родителям он явно пришёл не просто так, а, если судить по взведённому и направленному на входную дверь самострелу, с какими-то скрытыми мотивами.