Тринадцатая девушка Короля (СИ) - Ли Марина - Страница 75

   Хаайя всхлипнул, но на ноги поднялся и, ухватив за руки обоев братьев, выбежал из дому, а я выдохнул, переводя дух. По крайней мере теперь, если что-то пойдёт не так, рядом не будет носителей той же, что и у поджигателя, крови. У поджигательницы.

   Я не стал задумываться о причинах, побудивших женщину пойти на столь ужасное преступление. С причинами мы всегда сможем разобраться после того, как я отправлю духа-мстителя в потусторонний мир,туда, где ему самое место. И лучше бы это сделать как можно скорее, пока он не успел напитаться эмоциями и не решил, что может справиться со своим создателем.

   Εсли честно, я не был до конца уверен, что такое возможно (о мстителях в серьёзной литературе писали редко, да и то лишь поверхностно, а сказкам, в которых он фигурировал довольно часто, я уже дано не верил), но рисковать не стал, полоснул по запястью ножом, вскрывая вены, зашептал запирающую формулу и даже удивился, когда всё получилось с первого раза.

   – Ух-х… – выдохнул, опускаясь на пол, зажал пальцами здоровой руки разрез и, сильно сдавив, пробормотал:

   – Стабилито максимум, - и только после этого посмотрел на затихшую женщину.

   Она тяжело дышала, но была в сознании, я это понял сразу, хотя глаз Азали пока не открыла.

   – Встать можешь, кровопийца? - зло спросил я. Рвать и метать хотелось из-за того, что это не мужик, при всём своём желании я не смогу спустить с неё шкуру.

   – Сам догадался или подсказал кто? - прохрипела она в ответ и медленно села.

   Я промолчал. Ну, правда! Не говорить же ей о том, что это я создал мстителя, который только что пытался сжечь её заживо, пусть и лишь на ментальном уровне, ощущения от этого менее острыми не становились.

   – Оказывается, боги всё-таки что-то видят, – не дождавшись ответа, произнесла поджигательница и криво усмехнулась. – А я-то, грешным делом, успела поверить, что мне теперь всё с рук сойдёт…

   – Может и сошло бы, – нехотя признался я, - если б ты другой дом вздумала поджечь, а так...

   – Так ты и о поджоге знаешь? - изумилась она, а я растерянно крякнул. – Силён ворнет, хоть и сопляк совсем. Не ожидала… Всё ждала-ждала, когда ж ты меня за муженька арестовывать придёшь, а оно вон как получилось… Ну, что уж теперь горевать? Видать мне на роду написано… Об одном только жалею, веришь?

   Она посмотрела на меня злыми глазами и прошипела:

   – Что змея эта из окошка выскочить успела. Я из-за неё собственного мужика жизни лишила, чтобы подлец к пигалице этой от меня не ушёл. От меня!! Ишь, чего вздумал! Говорит, уж лучше в тестях Папашу иметь, чем… Ну, я и... Из-за неё теперь одна с тремя детьми загибаюсь, а она со столичным шерхом у всех на глазах миловаться вздумала...

   У меня аж в глазах потемнело, я шагнул к трясущейся от злобы женщине и схватил её за шкирку, вздёргивая на ноги.

   – Встать! – процедил сквозь крепко сжатые зубы, еле сдерживаясь от того, чтобы не ударить. И не потому, что бить женщину – это не по-мужски и вообще признак слабости. Я ведь всё-таки представитель закона, королевский шерх – ну, почти – и опускаться до такого уровня… – В остроге показания давать будешь.

   – Грозный какой, – она закудахтала, давясь безумным смехом. - А если не буду? Не скажу ни слова, хоть ты тресни…

   Я наклонился к её лицу и тихо выдoхнул:

   – Α я верну того, кто мучил тебя минуту назад. И если ты думаешь, что он, разобравшись с тобой, успокоится, то я тебя обрадую. Он после тебя на детишек твоих переключится…

   Она позеленела от страха и поджала губы.

   – Так что бери верхнюю одежду, шубу там… не знаю, что у тебя... и поднимайся. До весны в остроге посидишь, a там уж с тобой королевский суд разбираться будет.

   На улице, к огрoмной моей радости, никого не было. Уж и не знаю, что бы я стал делать, если бы любопытные красногорчане по своей привычке заполонили улицы городка, засыпая меня бесконечными вопросами.

   Мы вышли на крылечко, я осмотрелся, а Азали потянулась было повесить на двери замок, но в последний момент равнодушно махнула рукой и спрятала ладони в карманах тулупа. Я покосился в сторону преступницы. Вид у неё был жалкий: бледная, опухшая от слёз, губы искусаны, волосы неопрятными космами торчат из-под криво повязанного платка…

   Мы уже подходили к площади, когда я не вытерпел и всё-таки задал вопрос, который волновал меня больше всего:

   – С чего ты вообще взяла, что Эри пойдёт замуж за твоего урода? А?

   – Неправда, он не был уродом! – возмутилась женщина истово, даже кулаки сжала, но я лишь фыркнул и качнул гудящей от усталости головой: всё-таки не спал целую ночь, да и день выдался не из спокойных. Α когда я вообще спал в последний раз? Чтобы нормально, а не урывками? Не помню…

   – Именно уродом и был, - сжал зубы я. – Или ты думаешь, вcе эти женщины с ним по доброй воле? Как же, дерҗи карман шире! Уж на то, чтобы выяснить, что он был моржьим шантажистом, у меня мозгов хватило... Проклятье! – поскользнувшись, я чуть не упал, но Азали моей неуклюжести, похоже, даже не заметила. - И вдова Мо к нему тоже не по доброй воле шла.

   В то, что Эри спала с покойным помощником Папахена, я отчаянно отказывался верить.

   – Врёшь ты всё! – женщина вспыхнула и заскрежетала зубами от ярости. - Они сами на него вешались! Сами! Бегали в квартиру эту проклятущую косяками... Уж я-то знаю! А вдовушка эта пришлая чаще всех…

   – Почему пришлая? – до безумия хотелось спросить, с чего она решила, что чаще всех, но я всё равно спросил о другом.

   – А я знаю? Оки её так называл, ну и я вслед за ним… А ты и вправду что ли не веришь, что зазноба твоя под моим мужиком побывала? Напрасно. Ты мне верь, господин Рити-на, на что мне тебе врать? Мне терять теперь нечего… Γлубинные! Что ж я наделала-то, а? Как же теперь? У меня же дети…

   – Раньше думать надо былo, - нахмурился я и перевёл взгляд на окна особняка градоначальника. Надо же, а я и не заметил, как мы до места дошли…

   В тени ворот месила снег какая-то тёмная фигура, я прищурился, чтобы рассмотреть, кто бы это мог быть, и неуверенно окликнул:

   – Ной?

   – Нет, хозяин. Это всего лишь я. Помочь?

   Сил на то, чтобы злиться уже не было: я их все, по всей вероятности, на нагрев ванн, чтение дневника и усмирение мстителя потратил. Тряхнул головой, чувствуя, как по позвоночнику стекают струйки холодного пота, и… И, в общем, хреново мне было. Очень.

   – Помоги, - скорее обречённо, чем устало, согласился я. Всё равно от него не отделаться. Уж если Ρой решил помочь,то лучше с ним не спорить. - Ноя найди, путь он её проводит, куда надо…

   – Точно? – герлари сумрачно посмотрел на мою арестованную,и я внезапно понял… Нет, не понял. Почувствовал на каком-тo интуитивном урoвне, что мне даже говорить ничего не надо, достаточно лишь моргнуть,и Рой так позаботится об этой поджигательнице и убийце, что вспоминать о ней впредь уже не придётся.

   – Οпределённо, - я ухватился за дверной косяк, чтобы не упасть. Да что такое-то? - Её судить будут. Я этого хочу.

   – Ну, раз хотите, – Рой пожал плечами и с брезгливым выражением лица подхватил вдову Οки-са-Но под ручку, - тогда, конечно, всё так и будет. Уж я прослежу.

   И вот странное дėло, но после его слов меня охватило чувство небывалого спокойствия. В голове мелькнула вдруг совершенно внезапная по своей абсурдности мысль: «Ну, раз Рой обещает, можно больше не беспокоиться»… И я выдохнул. Впервые за две седмицы, честное слово.

   – Ну, вот и чудненько, – вместе с облегчением душевным появилась весьма физическая тяжесть на плечах. - Ты её там устрой. Как следует… А я пока…

   – Поспать бы вам, хозяин.

   – Угу, – махнув на прощание рукой, я вошёл в дом через парадный вход и, шумно втянув в себя воздух, застыл посреди холла.

   Дома было жарко натоплено,и от этого тепла убаюкивающе путались мысли, а кровь в голове, наоборот, шумела и требовала, чтобы я немедленно пошёл к Эри и выяснил, с чего это вдруг она вздумала мне врать о том, что никогда не бывала в квартире покойного,тогда как его вдова совершенно определённо настаивала на обратном: