Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Пять из пяти (СИ) - Уваров Александр - Страница 20
"Он заиграет!" торжествующе воскликнул старший распорядитель. "Он будет у играть! Он у меня станет бессмертным!"
"Тварь… Самовлюблённая тварь" подумал я и привычным уже движением снял наушники.
Есть предел и моему терпению.
"Он не у тебя… Теперь уж точно не у тебя!"
…И полоснул наискосок — слева направо. Повар вернулся к жизни, очнулся — он снова кричал, и теперь ещё сильнее, чем прежде.
А скульптор ходил вокруг него, то вскакивая на платформу, чтобы ловчее приложиться к изуродованному, но все ещё доступному для игры телу, то соскакивая с платформу и отступая назад, чтобы полюбоваться создаваемой им инсталляцией.
Разрезанная, а то и искромсанная кожа свисала неровными клочьями, кровь вперемешку с остывшей уже водой стекала на платформу; красное, сжимающееся в конвульсиях мясо высвечивали прожектора.
Повар охрип и снова стал уходить, теперь уже, похоже, насвегда. Иногда лишь, когда скульптор отходил в сторону и ассистенты плескали кипятком на кровоточащие разрезы, на бледнеющие от кипятка обнажённые мышцы, Повар снова играл и выкрикивал боль.
Но скоро и это его не оживляло.
В живот ему воткнули проволоку, протянули сквозь тело, вытащили сквозь глубокий разрез на спине и закрутили пассатижами в спираль.
Но Повар не играл, тело его висело без движения, и зал убедился в том, что артист мёртв.
И тогда мы, впервые за этот вечер, услышали, наконец, те аплодисменты, те оглушившие нас аплодисменты, которые бедняга и счастливец Повар в конце концов заслужил.
И скульптор, отрезая Повару гениталии, прерывал иногда работу свою, кланялся залу вполоборота и гладил нежно ладони умершего артиста.
Рыжий улыбался и вытирал бегущие по щекам слёзы.
— Вот ведь как, — повторял он. — Вот ведь как, вот ведь что бывает с нами… Я-то думал, картонным театр будет, шутка одна да глумление. А что глумление? Стезя моя, ничего иного в жизни не было… Вот ведь как! Вот ведь!..
Он говорил, говорил, говорил без передышки, без остановки, то переходя на шёпот, то возвышая голос до театрального грома, и речь его тогда казалась (если не прислушиваться к непонятным, туманным и иногда бессвязным фразам, а слушать лишь музыку полубезумной речи) декламацией классических гекзаметров в собрании поклонников Гомера.
— Я вот такого насмотрелся, и видел, и видел, и видел!
Нас увели очень быстро.
Пришли люди в белых трико, отобрали наушники, схватили за локти (отчаянная Вероника попыталась было спорить и стала вырываться, но её, кажется, побили слегка и она затихла) — потащили нас в наши клетки.
Мы не увидели, как ассистенты выходят на поклоны (нам кое-что рассказал Боцман, который дежурил на этом представлении за кулисами и, в отличие от нас, не только досмотрел представление до конца, не только дождался ухода зрителей, но и даже присутствовал на уборке сцены, помогая рабочим замывать накапавшую с платформы кровь).
Не увидели, как клоуны потушили факелы, макнув их в котёл с водой, от которого всё ещё валил пар, хоть уже и не такой плотный.
— А ты зрителей видел? — спросил Рыжий Боцмана.
Следующим выступает Рыжий. Завтра.
Рыжий стал тих, словно взял пример с Повара. Но разговорчивость его нисколько не уменьшилась, разве что речь была теперь плавнее и спокойней.
И прекратились у него постоянные прежде приступы рвоты.
— Мне хорошо, — говорил Рыжий. — Здесь всё настоящее… Здорово, что Вероника спит? Она устала, она со мной разговаривать не хочет. Да и раньше, признаться, не хотела. Ей Повар нравился, он толстый и член у него толстый, ей в самый раз. А я её, признаться, не хочу. Совсем не хочу. Она и в душ не ходит, и мест нужных не моет. У меня нюх особенный, тонкий, и реакция на всякие запахи… У неё влагалище селёдкой пахнет, несвежей к тому же. Вообще с бабами плохо! Всё у них пахнет, не отмыть вовек! Мерзость? Слышь, Боцман! А ты зрителей видел?
Боцману скучно. Охранников стало мало (и куда их всех дели), Боцман снова дежурит. Он как-будто и не уходит никуда.
Боцман часто заходит к нам в камеры. То есть часто заходит к Рыжему, иногда — к Веронике (кажется, он трахнул её один раз, но это тоже со скуки… Вероника всхлипывала, а Боцман монотонно сопел), ко мне — один раз.
Во время того визита я демонстративно пересел со своей койки на койку Карлика (не хватало ещё этой мерзкой обвисшей заднице мять простыни, на которых моча Карлика ещё не выцвела). Боцман присел на табурет у стола. Посидел, вздыхая, минут пять. Потом встал и ушёл.
И больше ко мне не заходил.
Теперь он у Рыжего и Рыжий изводит его вопросами.
Боцман на вопросы не отвечает. Говорит о своём (зарплату урезали, сверхурочные часы не посчитали, премию перенесли на конец года, одна радость — за участие в представлении триста рублей подкинули… и то радость).
Но вот на вопросах о зрителях Боцман почему-то ответил.
— Видел, — сказал он. — Конечно, видел. как не видеть! Я же часть в зале стою, и за сценой тоже. Видел много раз.
— А какие они, зрители? — продолжал допытываться Рыжий. — Богатые? Знаменитые? Мужики… это, как его… во фраках, небось? А бабы в туалетах вечерних? В смысле, в платьях таких длинных, с разрезами всякими? Так ведь? И брильянты, небось, на шеях, манто там всякие соболиные, гороностаевые. А у кавалеров их на руках "Ролексы" с "Бритлингами" посверквиают. Роскошь там, Боцман? Большие люди на нас приходят полюбоваться?
Боцман молчал. Только сопел, будто с трудом большим приходилось вспоминать ему, какого же вида зрители приходят на наши представления.
— Конечно, — продолжал Рыжий. — Такой клуб не для голодранцев каких-нибудь существует. Вот, скажем, есть богатый человек, который всего в жизни напробовался, всякого насмотрелся, всего нахватался, нащупался всего, до чего только человек дотянуться может. А вот дальше что? Видно, дальше только к нам дорога. В наш клуб. Так ведь, Боцман? Что ещё придумать можно? Девок иметь всеми способами, мужиков трахать, мальчиков, а там — и животных разных. Так это ж при хороших деньгах быстро до предела дойдёшь, до границы, понимаешь ли, физиологической. Много ли в мире предметов, куда член свой можно засунуть? Да и выжимать себя надоест. Потом что? Бега тараканьи, бокс, бои без правил, вечеринки на яхте в открытом море, пара бриллиантов к дню рождения, садомазохистский салон с пластиковыми наручниками и кожаными трусами, арабский жеребец в личной конюшне, вертолёт на полянке возле коттеджа, зимняя охота в Барвихе… Бля! Вот ведь только подумал обо всём этом — уже скучно стало. Тела наши со всех сторон обрезаны, Боцман, самим Господом обрезаны и предел им положен. Не прыгнешь дальше, не зайдёшь, если запредельного не попробуешь. Сначала развлечения, стритрейсинг какой-нибудь или "тарзанка" с воплями… А потом? Клуб! Клуб — и ничего другого. Так ведь, Боцман?
Боцман молчал.
— Так? — не отставал от него Рыжий. — Ведь для них, для сильных, богатых, смелых, для настоящих патрициев, для приближённых цезаря мы играем? Ведь не может быть по другому, я чувствую это, я же вижу это! Я ясно их вижу… Нет, конечно, не могу видеть. Но на каждом представлении, на каждом — едва лишь занавес откроется, едва лишь самый уголок зала промелькнёт у меня перед глазами, едва видна станет мне самая малая его часть — и надменные, жестокие, равнодушные и прекрасные лица моих зрителей видятся мне. Ты не думай, что я совсем свихнулся, Боцман! Нет, не думай! Рыжий псих, но каплю мозгов он сохранил. А психи — они многое видят, и не только то, что лишь у них одних в голове и существует. Я их вижу…
— Не так это, — ответил, наконец, Боцман.
И тяжело вздохнул.
— Ты уж прости, артист, но не так. Не знаю, что ты там из закутка своего видишь и что тебе мерещится… Может, свет от прожекторов так на тебя действует, может — ещё что. Или ты сам себе что-то внушил, непонятно что… Я тебе так скажу: фантазёры вы, артисты. Выдумщики. Хотя оно, конечно, по должности вам положено и фантазии эти я не понимаю, но и не осуждаю. Коли положено — так выдумывайте. А только зрители у нас самые обыкновенные.
- Предыдущая
- 20/31
- Следующая