Крестовые походы. Идея и реальность - Лучицкая Светлана Игоревна - Страница 37

Слагаемые успеха крестоносного движения в Испании были разными. Конечно, главную роль в этом сыграли Фернандо II Арагонский и Изабелла I Кастильская, которые по существу возглавили Реконкисту. Дело также заключается в том, что с самого начала экспедиций против Гранадского эмирата папы, как это не раз бывало, передавали испанским монархам право проповедовать «крестовую буллу» и продавать индульгенции. Она получила название «Булла (святого) крестового похода (Bula de la (santa) cruzadci) и со временем превратилась в самую настоящую статью государственных доходов Испании. В соответствии с этой буллой индульгенции стоили очень недорого: всего лишь за два реала можно было приобрести грамотку (buleta), даровавшую прощение грехов, предоставляемые крестоносцам привилегии были весьма щедрыми, и светские власти поддерживали проповедующих буллу священников. Но самое главное — испанцы точно знали, что собираемые средства тратились на борьбу против неверных — вести о войне против мавров и о военных победах христиан приходили регулярно. Продажа индульгенций (а значит, и финансовая поддержка экспедиций) в то время достигла неожиданно грандиозного размаха. Кажется, прав был один из папских представителей, который, правда, по другому поводу, сказал следующие слова: «Люди, конечно, поверят, что можно за сходную сумму обрести вечное спасение, если увидят, что покупатели индульгенций всерьез сражаются за Христа, а не делают вид, что воюют».[77] И действительно, испанцы давали пожертвования в пользу крестового похода, так как они знали, что принимающие обет крестоносцы воевали во имя христианской Церкви и их родной страны. Это сочетание религиозного энтузиазма и патриотизма дало свои результаты и обеспечило необычный для того времени успех проповеди священной войны. В результате Гранада была отвоевана у мусульман, и Реконкиста завершилась окончательно и успешно.

В XVI в., когда Османская империя мощно расширяет свои границы за счет присоединения все новых территорий христианских государств, папство поддерживает европейских монархов, прежде всего Габсбургов, в их борьбе против турок. Примечательно, что и в это время война с Османской империей мыслится западными христианами как часть более общей и важной задачи — освобождения Святой Земли и Иерусалима. Еще на Пятом Латеранском соборе (1512–1517), который стал последним собором накануне Реформации, папа Лев X (1513–1521) призывал к новому крестовому походу ради осуществления этой сверхзадачи. Примирив на время враждующих в т. н. Итальянских войнах государей и объявив о мире в христианской Европе, папа, справедливо опасавшийся захватнической политики турецкого султана Селима I (1512–1520), мечтал о новой крестоносной экспедиции. Следуя традиции, он даже предложил облагать духовенство десятиной в течение трех лет, но прелаты не соглашались собирать «крестовые деньги» до объявления крестового похода. Правда, французский король Франциск I (1515–1547) откликнулся на обращение папы и даже стал собирать с духовенства налог в пользу крестового похода, и, обрадовавшись, папа Лев X отправил письма английскому государю Генриху VIII, германскому императору Максимилиану I, правителю Испании Карлосу I (будущему императору Священной Римской империи) и португальскому королю Мануэлу I Счастливому с призывом примкнуть к французскому монарху. Но хотя главы европейских держав и относились с воодушевлением к идее крестового похода, фигура Франциска I не вызывала у них никакого энтузиазма. Как следствие, светские государи не поддержали папу, и надежды на новую экспедицию постепенно угасли. Между тем в уже в 1517 г. Сирия, Египет и Палестина стали частью Османской империи, а вскоре после этого турки захватили Белград (1521) и затем вплотную подошли к западным границам христианского мира.

Как и в предыдущем столетии, более успешным крестоносное движение было на Пиренейском полуострове. После побед Католических королей над Гранадой Реконкиста в пиренейских странах была завершена, и началась экспансия на севере и западе Африки. В этой связи папы постоянно возобновляли bula de la cruzada и передавали королям доходы от церковного налогообложения. В крестовых экспедициях XV–XVI вв. участвовала и Португалия. Еще в 1415 г. взятие Сеуты португальским инфантом Энрике Мореплавателем было приравнено к крестовому походу, и дальнейшие завоевания португальцев в Магрибе и на западном побережье Африки, в которых активно участвовал духовно-рыцарский Орден Христа, также были поддержаны папскими буллами и санкционировались как крестовый поход, соответствующий всем известным критериям «справедливой войны» (bellum justuni). Вслед за Португалией и Кастилия начала продвижение в западном направлении. В 1510 г. кастильцы взяли Триполи и подошли к Тунису — его еще Людовик Святой в своем последнем походе считал промежуточным пунктом на пути к Иерусалиму, который по-прежнему рассматривался как главная цель, сверхзадача похода. Мечты о возможном завоевании священного города оживили мистические и эсхатологические настроения, которые были свойственны еще средневековым христианам. Но в действительности эти экспедиции лишь привели Запад к конфликтам с ближайшими союзниками турок-осман — берберами. Противостояние мусульманского и христианского мира стало еще более сложным и неоднозначным.

После смерти Католического короля Фернандо Кастилия и Арагон в 1516 г. оказались под властью Карла Габсбурга, который в 1519 г. был провозглашен императором Священной Римской империи. Карл V Габсбург видел цель своего правления в создании универсальной христианской монархии, мыслил себя защитником христианства, и неслучайно ему приписывали эсхатологическую роль, называя его то «императором последних дней», то вторым Карлом Великим. В самом деле, после нанесенного турками в 1526 г. удара Венгрии и захвата венгерской столицы Буды на Карла V стали возлагать надежды как на защитника Центральной Европы от турок-османов, а после безуспешной осады Вены турками в 1529 г. и вторичной попытки Сулеймана I Великолепного взять город в 1532 г. император, кажется, утвердился в этой роли. Его военная деятельность представлялась как борьба во имя интересов христианства и напоминала современникам о славных походах XII–XIII вв. Так, кампания в Тунис в 1535 г., в которой папа Павел III жаловал сражавшимся там воинам индульгенции, считалась настоящим крестовым походом и сравнивалась с экспедициями Людовика Святого. Сам же император отпраздновал свою победу над Тунисом в Риме, торжественно войдя в вечный город и проведя настоящий античный триумф, как если бы речь шла о победе древних римлян над Карфагеном. Он пытался вписать свою победу над Тунисом в классическую героическую традицию. На деле его военные кампании всегда были тесно связаны с династическими интересами, на почве которых, собственно, и развивалось соперничество Габсбургов с другой европейской державой — Францией, которая вскоре после победы в Тунисе заключила союз с Османской империей. Конечно, эти конфликты существенно ослабляли позиции христианской Европы и крестоносного движения перед лицом турецкой угрозы.

Именно тогда, когда христианская Европа должна была объединиться в борьбе против турок, западная Церковь переживала величайший в мировой истории конфессиональный раскол. Религиозные реформаторы восстали против власти папы, католической Церкви и Священной Римской империи, возглавляемой Карлом V. В 1529 г., в разгар турецкой осады Вены, Мартин Лютер издал свой знаменитый трактат «О войне против турок» (Vom Kriege wieder die Turcken), в котором доказывал, что крестовый поход под эгидой папства есть величайшее зло, а идея священной войны не находит подтверждения в Священном Писании. Духовные лица, по мысли Лютера, вообще должны отстраниться от каких бы то ни было войн, в том числе и крестовых походов, ибо призвание клириков — молитвы, точно так же, как битвы — жизненное дело воинов, а политика — назначение светских государей. Вслед за Лютером Эразм Роттердамский в своем «Наиполезнейшем рассуждении о войне с турками» (Ultissima consultatio de bello Turds inferendo) (1530) доказывал, что защита от турок — дело государства, а не священников и что средства на войну должны быть получены путем сокращения расходов королевских дворов, а не путем продажи индульгенций, как это было во время крестовых походов.