Трофей победителя (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка" - Страница 11

Я часто наблюдала за лордом-хранителем Лакра. Он надевал то ядовито-яркие плащи, то тянул за собой мерцающий шлейф уппеланда, то гремел доспехами. При этом в глаза бросались не наряды, а гордо расправленные плечи и уверенные шаги. Он казался далеким, как лорд Мартом когда-то, и мне не верилось, что получится с ним сговориться. Но нужно попытаться — проклятый чародей пропал, и надеяться не на кого. Тайные встречи и послания обязательно кто-то заметит, нет, мне нужно любыми путями проникнуть на праздник открыто. Любыми.

Думать о лорде Мартоме было сладко, но я боялась, как далеко он зайдет. Лечь с мужчиной ради цели уже не казалось преступлением, но лечь с врагом… нет, этого не будет. Из-за гостей он приходил поздно, и у меня было время хорошенько закрепить кинжал на запястье. Ножны врезались в кожу, почти срослись с ней: мертвый, смертоносный метал — он становился частью меня, и это было неприятно.

Отбрасывая дурные мысли, я порылась в сундуках и выбрала бледно-оранжевый уппеланд с тканевым поясом под грудью. Многочисленные складки должны спасти от нахальных рук лорда Мартома. Волосы я заплела в косу и уложила короной вокруг головы, потом выпустила пряди у висков, вставила гребень, убрала — все не то, ручное зеркало упрямо показывало затравленную девицу. Впервые это задевало, и я покусала губы, чтобы стали яркими, как после жаркого поцелуя. Вот теперь зеркало отразило мою мечтательную улыбку и розовые щеки. И это из-за лорда Мартома. Отец бы сгорел со стыда, мне тоже было стыдно, но я еще жива и могу спастись.

Дожди не кончались, заливали в окна и наполняли замок неприятной прохладой. Уютно было только у камина в покоях лорда Мартома. Я устроилась на его стуле и ждала. С этого места хорошо виднелась гостиная и выход в коридор, а еще дверь моей спальни. Любопытно, он чувствовал себя хозяином или эта роль стала до того привычной, что не доставляла удовольствия? Он мог обо мне и не думать, но от такой мысли становилось пусто.

Тут раздался стук в двери и шаги. Лорд Мартом. Не знаю, как у него получалось вызывать благоговейный страх даже стуком каблуков. Я подскочила, поправила юбку, потом волосы, пояс — руки беспокойно порхали, от волнения хотелось что-то делать.

Лорд Мартом едва глянул на меня, когда зашел.

— Уже поздно, почему ты здесь?

Он бросил на соседний стул серебристую накидку, под ней было узкое темно-зеленое котарди. На широком поясе сверкал кинжал, и мой показался иголкой.

— Я… — в горле пересохло.

Лорд Мартом устал, двигался медленно и по-кошачьи плавно, меня и саму потянуло расслабиться, но сердце колотилось и напоминало о цели.

— Я хочу на праздник, — выдавила я и прикусила язык: не так же сразу.

Лорд Мартом замер за стулом и умилительно улыбнулся, словно смотрел на дитя. А потом опустил голову и стал расстегивать ремень. Я не знала, куда деть руки и что вообще делать — так странно.

— Значит, хочешь на праздник? — задумчиво переспросил он, словно обдумывая, что с меня взять.

Ремень и кинжал с тихим звоном упали на стул, и лорд Мартом посмотрел на меня. Он по-прежнему улыбался, но в глазах было напряженное предвкушение.

Я отскочила, когда он устроился на своем стуле. Лорд Мартом словно воспрял и задвигался быстрее, устраиваясь и закидывая ногу на ногу. Молчание убивало, но было страшно прервать его и узнать, какую пытку придумает темный разум этого человека. Он сделал самое ужасное: криво улыбнулся и похлопал себя по колену, приглашая меня сесть. Его глаза хитро блеснули — играл, вот подлец! Я втянула воздух и собралась возмутиться, уже приоткрыла губы… но смолчала. Нужно на праздник, нужно что-то делать, спасаться.

Подчиниться оказалось физически трудно, словно тело восстало против такой наглости. Я опускалась и ждала касания его ног, как прыгала в ледяную воду: сейчас, вот, еще немного. Устав ждать, лорд Мартом взял меня за руку и потянул на себя. Все, что ожидалось с трепетом и страхом, случилось разом: я оказалась на его коленях, упираясь плечом в грудь, пока большие ладони нагло порхали по спине. Пока что ласково, но в тот раз лорд Мартом легко удерживал меня одной рукой. Не стоило сомневаться, что эта ласка могла превратиться в грубость. Он же воин, тут и кинжал не спасет.

— Чего ты так боишься? — протянул лорд Мартом, грея лоб теплым дыханием. Иногда он целовал, долго и чувственно. Я уткнулась носом в его волосы, вдыхала аромат медового мыла и пыталась поверить. Объятия всегда были разными, открывали что-то новое, вот и сейчас что-то будет. Мешало только понимание, что мы делали запретное.

— Того, как далеко вы зайдете, — тихо сказала я, боясь сломать хрупкое равновесие.

Лорд Мартом выдохнул и улыбнулся.

— Много ли ты знаешь об этом?

Я пожала плечами и спрятала лицо у него на груди. Сейчас хотелось помощи, и лорд Мартом обнял меня, накрывая ладонью затылок. Ласка, неторопливость — мысли уходили от мести к приятным вещам. Например, к духам: опять новые, свежие, как дождь.

Все происходило медленно, поэтому казалось правильным. Лорд Мартом провел пальцем по краю выреза, как бы случайно задевая кожу. Туда, обратно, туда, обратно. Невинная ласка, но я наполнилась трепетом и ждала новых касаний, боялась пропустить. Вот палец скользнул вверх, добрался до подбородка и заставил приподнять голову. Не хотелось противиться этой мягкой силе, она убаюкивала, уговаривала взять кусочек радости. Показалась ямочка между ключицами, и я поняла свои желания: прильнуть к ней губами, обвести языком и вдохнуть запах. Это что-то животное, но такое сладкое, что в горле пересохло. Потом показались губы лорда Мартома — он томно улыбался, как стражники, но теперь это не отталкивало.

— Поцелуй меня, сама, — он шептал, заставляя ловить слова и забыть обо всем.

Я не собиралась подыгрывать, но, раздерите духи, его губы манили. Лорд Мартом все давил на подбородок и улыбался, не требуя, а уговаривая. Его губы приближались, приоткрывались, оставалась только податься навстречу. Я ничего не решала, просто не смогла остановиться и поцеловала его. Он только шире приоткрыл рот и ничего не делал — упивался победой, вот змей. Я клялась остановиться, раз за разом обхватывая его губы своими, прижимаясь надолго и надеясь на ответ. Или что-то неправильно?

Мысли закрутились и сводились к этой загадке, от усилий взмок лоб. Лорд Мартом все понимал, даже улыбнулся. Боги, как стыдно: я сама целовала его и волновалась, как выходит. Дух отца проклял меня.

Лорд Мартом сжалился и мягко притянул меня, а потом жарко поцеловал. Теперь он не ждал и не играл, а широко раскрывал рот и шумно выдыхал, даже постанывал. Тихо, словно случайно, и эти звуки пробуждали что-то необузданное. Не знаю что, но искала, комкала одежду на груди лорда Мартома и подавалась к нему.

— Сладкая, — выдохнул он — и целуешь так же.

Я задрожала, когда в рот проскользнул юркий язык. Жаркие вздохи, звуки поцелуя, руки то на талии, то в волосах — не уследить. Лорд Мартом неосторожно гладил мой затылок и дергал волосы. Его власть снимала ответственность и подстегивала сделать еще что-то. Не помня себя, я двинула бедрами, чуть-чуть, надеясь унять пульсацию. Тело наполнялось теплом, оно ласкало изнутри, поцелуи и объятия — снаружи, и от этого не избавиться.

Лорд Мартом уже беспорядочно гладил меня, целовал быстро и не дожидался ответа. Я растворялась и втягивала воздух вместе с ароматом духов; такой пленительный, мужской. А потом… потом лорд Мартом просунул руку между нами и сжал мою грудь. Это была вспышка, я все понимала, но не могла возразить, ведь мучительный жар получил выход. Пальцы сдавливали сосок, и становилось все легче, все слаще, границы стирались. Как завороженная, я выгибалась навстречу жадным рукам — еще. Лорд Мартом исполнял немую просьбу, сжимал то одну, то вторую грудь и постанывал в мои приоткрытые губы. Проклятые тряпки мешались и скрывали касания — оставалось только сильнее выгибаться, требуя большего, не останавливаться, ни за что!

Лорду Мартому надоело воевать с тканью. Он отстранился с громким выдохом и погладил мой живот, с силой надавил на него, снова погладил. Движения сменяли друг друга, и все были резкими, словно чего-то не хватало. Я могла только впитывать, млеть от любого касания и звука. Ткань защищала и делала ласки не такими порочными — стоило найти оправдание бесстыдству, как лорд Мартом стал задирать платье. Он делал это до того ловко, что удовольствие потухло. Его уверенность пугала, даже касания к груди стали отталкивать.