Станция-2 (СИ) - Блинов Юрий Николаевич - Страница 52

Было достаточно трудным делом, объяснить прессе и общественности, каким образом погибли все члены экипажа 'Станции-2', а сама станция потеряна. Пришлось создать легенду о внезапном отравлении людей газом, а спасение Ерохина отнесли на счёт тех обстоятельств, что он в этот момент находился за пределами станции, работая в скафандре.

Нельзя сказать, что население охотно верило в такую легенду, но официальные представители России и Америки упорно хранили молчание, твёрдо договорившись между собой раскрыть тайну той страшной миссии населению планеты только после того, как станция сгорит в атмосфере Солнца.

В Пентагоне и ЦРУ, правда, долго пытался откреститься от фактов, грозивших Америке неизбежным скандалом из-за статуса миссии Стэндфорда, но, в конце концов, когда из Москвы им предоставили некоторые аудиозаписи бесед между астронавтами и работниками российского ЦУПа, люди в разведуправлении США сдали назад и принесли извинения нашей стороне. Там вдруг единогласно высказались про то, что забирать с собой смертоносные образцы было не лучшей идеей, а воровать чужие научные секреты — совсем нехорошо.

В конце концов, президенты двух стран пришли к осторожному соглашению, что теперь две державы станут теснее сотрудничать в научной и военной сфере и создадут целый военно-научный отдел, который будет отвечать за безопасность планеты перед лицом внешней угрозы из космического пространства. Идея была так себе, но на фоне недавней конфронтации всё же привносила долю оптимизма в перспективу дальнейшего развития международных отношений.

Текущую поездку Сергей согласовал с руководством полётов сразу же после возвращения с орбиты и получил на неё однозначное 'добро'. Правда, его не отпустили сразу.

Сначала космонавту назначили целый месяц карантина и обследований. Ерохин хорошо помнил, с какой тревогой люди встретили его прилёт: место посадки челнока окружили сотни солдат в защитных костюмах, челнок полностью залили специальной затвердевающей пеной, а потом сожгли прямо на месте приземления при крайне высокой температуре, не оставив в радиусе пятисот метров ничего, кроме чёрного пепла.

Во время пребывания в изоляции после прилёта, к Ерохину вообще никого не допускали, тщательно изучая организм единственного выжившего космонавта буквально под микроскопом. Сергея исследовали чуть ли не до каждой клетки и к счастью, не нашли ничего подозрительного. Он хорошо понимал, что такая предосторожность отнюдь не лишняя, и молча терпел все необходимые анализы и процедуры в течение долгих осмотров.

Когда врачи вынесли вердикт, что Сергей здоров и не представляет угрозы, он был выпущен. А чуть после, как только появилась такая возможность, он сразу же выразил намерение вылететь в Алабаму.

— Ну и напугал ты всех нас всех, старина — похлопал его по плечу Рыльский, одаривая своей сдержанной улыбкой, когда Сергей в первый раз вышел к людям из своего закрытого бокса — ты теперь герой!

В ответ Ерохин вымученно улыбался и лишь угрюмо молчал в ответ.

— Готовься общаться с прессой — напутствовал его глава Центра Управления, — но всегда помни, мы не дадим тебя на растерзание этим папарацци. Кстати, когда будешь за границей, старайся тоже не попадаться им на глаза. Помни, есть вещи, которые ни я, ни ты не должны раскрывать любопытству широкой общественности.

— Да, секретность — прежде всего — бодро отвечал Ерохин в ответ.

— Ты всё сделал правильно, сынок — сказал ему четыре дня назад МакКорник, когда между ними произошёл долгий разговор по удалённой связи. Думаю, Джозеф, поступил бы точно так же, окажись он на твоём месте. Жаль, что так вышло. Идея тащить на землю образцы этого существа была не моей директивой. Но ты же знаешь, что у нас всё решаем не мы сами, а политики и военные. Съездить к семье Стэндфорда — хорошая идея, я лично позабочусь о твоём пребывании в Штатах…

Автомобиль уже вырулил на территорию небольшого городка и теперь медленно двигался вдоль неширокой улочки, обставленной с двух сторон рядами небольших домиков.

Здесь всё до сих пор выглядело так, как во времена старой и доброй Америки из кинофильмов прошлых лет: вот сидят седоволосые старички в своих креслах-качалках на широких верандах. А тут прислонились плечами к толстому тополю, и мило общаются между собой парень с девушкой, она что-то кивает своему собеседнику и улыбается. Тот смущается в ответ и старается не отводить взгляда от лучистых глаз собеседницы. Здесь детишки гоняют на велосипедах вдоль дорожки, их хохот и щебетание сливается с негромкими голосами птиц, которые поют где-то в листве большущих клёнов, растущих по аллее. Никто из прохожих не обращает внимания на длинный полированный кадиллак, подъехавший к жилищу Стэндфордов. И даже когда оттуда выйдет незнакомый человек в строгом костюме, соседи по улице не прекратят своих повседневных хлопот, по-прежнему занятые каждый своим делом. Никто из них так и не успеет разглядеть лица знаменитого русского космонавта Сергея Ерохина, который в этот день пожаловал в их маленький городок с визитом. Да-да, того самого парня, кто стал героем телевизионных новостей последних нескольких недель и на чьи плечи выпала нелёгкая доля в недавнем космическом путешествии.

Машина припарковалась у дома, два человека вышли из неё и постучали в дверь.

Когда им отворили, сопровождающий Сергея водитель вежливо поприветствовал обитателей жилища, указав им на приехавшего гостя, затем удалился в машину, предоставив Ерохину полную свободу времени.

На пороге показалась невысокая красивая женщина, рядом с которой вертелся парнишка лет восьми. Жена и сын Стэндфорда, догадался Сергей, и после приглашения прошёл за дверь.

Хозяйка дома, Сара, проводила визитёра внутрь комнаты, предложив ему чай и угощение. Она была любезна, но сдержана, старалась не говорить лишнего, чаще просто слушая слова посетителя.

Ник, её сын, старался не мешать беседе взрослых. Он молча расположился не ковре у окна, где принялся собирать разноцветные пазлы, изредка поглядывая на незнакомца.

Сидя на удобном диване с чашкой в руке, Сергей волновался. Он прекрасно понимал, что разговор будет не из лёгких. Как мог, событие за событием, он пересказал всё то, что могло заинтересовать и при этом не напугать обитателей дома, умолчав про некоторые, засекреченные подробности. Ему было не нужно ничего выдумывать, потому что МакКорник заранее провёл длительную беседу с женой Джозефа, взяв с неё подписку о неразглашении тайны гибели экипажа 'Станции-2'. Она знала почти всё, за исключением некоторых деталей.

Во время рассказа Сергея женщина несколько раз прикладывала платок к своим влажным глазам, но в целом держалась молодцом.

Пока шёл разговор, гость разглядывал нехитрую обстановку дома. Здесь, в гостиной на комоде у входа в кухню стояло несколько фотографий, где были запечатлены улыбающиеся члены семьи, все вместе и поодиночке. Маленькая ваза, какая-то шкатулка, перчатка…

Саре кто-то позвонил, она вежливо извинилась, взяла трубку и вышла на веранду. Сергей поднялся и подошёл, чтобы рассмотреть заинтересовавший его предмет.

— Это папина, он любил играть в мяч

Это произнёс Ник. Будто возникнув из-под пола, мальчик неслышно подошёл и доверчиво посмотрел на гостя, затем взял перчатку с комода и попробовал её надеть.

— Когда я вырасту, то тоже стану кетчером — негромко сказал он. — Это самый важный игрок в бейсбольной команде. Я буду таким же, как папа, через меня не пролетит ни один мяч.

Сергей присел на корточки рядом с мальчиком и провёл по его волосам ладонью, взъерошив их.

— Но почему именно кетчером? Он ведь даже не играет, а просто ждёт и ловит подачу, если игрок, стоящий 'в доме' не сможет её отбить?

Ответ ребёнка поразил Сергея.

— Всё верно, сэр, кетчер внимательно следит и ждёт. Как охотник. Именно он последняя оборона, когда больше нет никого, чтобы задержать улетающий с поля мяч.

Это был очень необычно слышать такое от восьмилетнего перенька. Сергей вздохнул и улыбнулся в ответ.