Станция-2 (СИ) - Блинов Юрий Николаевич - Страница 44

— Но как она смогла? Там же… невероятное давление! — только и смог пробормотать Сергей.

Космонавт увидел, как 'клякса' принялась с огромной скоростью нырять в разные отверстия, шкафчики и полки, куда только могла добраться. Всё происходило с такой бешеной скоростью, что глаза буквально не успевали следить за перемещением пришельца.

Не прошло и четверти минуты, как существо вновь обхватило выпущенный незадолго до этого топливный элемент, согреваясь его теплом. Затем она нырнула в один из ящиков, достала оттуда обрывок какой-то ткани и принялась заталкивать его под решётку. Ей было сложно добраться до отверстия, чтобы перекрыть его своей импровизированной заглушкой. И тогда она сложилась в какой-то комок, обволокла решётку всем своим телом, последовал рывок, второй, и вот уже покорёженный кусок металла, с сорванными болтами отлетел в сторону, а клякса занялась тем, что принялась блокировать выход воздуха из нескольких небольших отверстий плотно свёрнутым куском ветоши.

— Ты смотри, какая умная! — воскликнул Ерохин — Джо, ты видел это?

— Смотрю, как страшное кино, не отрываясь ни на секунду, глотая попкорн.

— Как думаешь, надолго ей хватит смекалки?

— Теперь даже не знаю, Серж. Давление скорей всего продолжит падать, вряд ли ей удалось закупорить клапан полностью, но несколько часов она для себя, безусловно, выиграла. Скоро температура внутри упадёт ещё ниже, тогда мы и увидим, что произойдёт.

— Такой жажде жизни позавидует любой — задумчиво добавил Ерохин. — Видимо несладко ей пришлось в былые годы, раз она всеми силами старается поддерживать своё существование. И мне сдаётся, дело здесь не столько в температуре.

— То есть?

— Да всё просто, Джо! Она не просто боится холода, но и старается сохранить утекающий со станции кислород. Ты ведь заметил, как она набросилась на отверстие своим телом. Знаешь, мне даже показалось, что…

— …что она поступала точно так тогда, когда душила экипаж, умерщвляя людей одного за другим?

— Ну… примерно так, Джо, — Сергея передёрнуло от отвращения — хотя это ужасное сравнение, конечно!

— Значит, тогда… она тоже воевала за обладание кислородом, который у неё воровали из атмосферы люди? Ты хочешь сказать, что она задушила людей не из прихоти, а просто ликвидировала угрозу? Холодный расчёт и ничего более? Как бездушная машина убийства, которая преследует лишь свою цель?

— Скорее, как заботливая мамаша, которая просто думает о своём потомстве, не считаясь ни с кем и ни с чем вокруг. Ей был нужен весь кислород на станции, и она была не намерена его с кем-то делить…

— Боюсь, наши с тобой предположения могут зайти слишком далеко.

— Ничуть! Подумай сам, Джо, это дьявольское отродие каким-то непостижимым образом смогло просчитать количество и расход кислорода, и восприняла людей, как помеху, которая поглощает жизненно важный ресурс и который необходимо устранить, чтобы выжить.

В ответ на такое предположение Стэндфорд нервно рассмеялся.

— Ты передёргиваешь, Серж!

— Нисколько. Подумай сам, разве она не похоже на нас с тобой?

— На нас с тобой?

— Я имею в виду нас, обычных людей. Разве мы не поступаем точно так же по отношению друг к другу, когда во главу угла ставим свои собственные, корыстные интересы.

— Пф! Да ты просто неисправимый философ, Ерохин! Не хочу развивать эту тему. Эта ублюдочная тварь очень скоро сгорит в облаке раскалённых газов, расщепившись на атомы. Туда ей и дорога, разве не так?

Здесь Сергею нечего было возразить. Он и сам устал уже от этой звёздной одиссеи, которая отняла у него кучу нервных клеток, добавив на голове изрядное количество седых волос. Ему, как и Стэндфорду, хотелось быстрее вернуться домой, на Землю.

— Что-то не наблюдаю я больше этой бестии, Серж. Куда она могла подеваться?

На одном из мониторов Ерохин заметил 'кляксу' и уже хотел, было, передать её координаты Стэндфорду, как внезапно раздался сигнал внешней связи. Земля запрашивала выход в эфир.

***

— Послушайте, парни — голос Рыльского был бодрым, но сдержанным — только что стартовала ракета, которая через час доставит спасательный модуль и пару подарков для вашей хорошей знакомой. Начинайте готовиться к эвакуации.

Затем последовал ряд инструкций, необходимых для выполнения последней задачи. Ерохин и Стэндфорд слушали внимательно, иногда задавая дополнительные вопросы, или просили уточнений.

Пока всё шло штатно, никаких неожиданностей, кроме уже имеющихся, не намечалось. Это внушало достаточно оптимизма. Они вдвоём обязательно сделают дело как надо и уберутся отсюда к чёртовой матери.

— Есть ли изменения на станции? — спросили с Земли.

Оба космических путешественника рассказали о тех новостях, которые произошли со времени последнего сеанса связи. По очереди, дополняя друг друга, Стэндфорд с Ерохиным доложили о том, как вела себя 'клякса' в эти часы, и что в связи с этим они вынуждены были предпринять.

— Вы здорово подвергаете себя опасности. Уверены, что до прилёта ракеты не произойдёт ничего непредвиденного?

— У нас нет выбора, кроме как ждать — ответил за двоих Ерохин. — Скафандры давно готовы, баллоны с кислородом полностью заправлены. Топливо в автономные системы залито. Выйдем в открытый космос, когда поступит команда.

Следующие полчаса, прошли, как на иголках. Беспокоиться о прибытии челнока было, в общем-то, не нужно, потому что это ведь не двадцатый век, когда аварии на стартовых площадках следовали с завидной регулярностью, а устаревшие на сегодняшний день технологии вывода на орбиту были чрезвычайно трудным и хлопотным делом. Теперь каждый раз, когда очередной многоразовый корабль должен был доставить груз или космонавтов на станцию, всё проходило более-менее без происшествий.

Последняя серьезная авария на околоземной орбите случилась ещё пятнадцать лет назад, когда только начали испытывать новые маршевые двигатели для разгона ракет. В тот раз, из-за не вовремя произошедшего отключения ступени, вместо расчётной орбиты корабль промахнулся, чуть ли не на две сотни километров от заданной траектории. Хорошо ещё, что горючего было полно, и модуль потом скорректировали, но поволноваться в Центре управления пришлось здорово всем.

От керосиновых двигателей, твёрдого топлива и гептила отказались ещё в конце двадцатых, когда индийские учёные разработали энергетические установки на основе новых свойств сгорания вещества. Теперь это были мощные ракеты-челноки многоразового использования. Они стартовали и разгонялись медленней, чем их предшественники, но благодаря малому количеству топлива (но, обладая при этом гораздо более мощной тягой) корабли могли нести больше полезной нагрузки. Данное нововведение позволяло избежать чрезмерных воздействий, как на конструкции ракет, так и на организмы людей. Полёты стали практически полностью безопасными и стабильными.

Для коррекции орбит поначалу использовались такие же плазменные установки меньшего размера, но вскоре русским инженерам удалось получить более интересное решение — портативные термоядерные реакторы малой тяги, но с невероятно долим ресурсом. Ракетный двигатель, использующий энергию холодного ядерного синтеза, мог функционировать невероятно долго. Мощность его была пусть не такой высокой, как у больших плазменных установок, но для своего назначения они оказались незаменимыми ввиду использования в своих камерах сгорания минимального количества топлива.

В виду секретности разработки, прессе было объявлено, что новый тип двигателей имеет ионную тягу, которые используют для своей подпитки энергию солнечного излучения, и лишь немногие в мире догадывались, что русские чего-то темнят и не говорят всей правды.

За технологией началась охота, но секрет до сих пор хранился за семью замками. Всё осложнялось ещё тем, что никто не знал, в каком направлении нужно копать — в умении скрывать свои тайны русские были бесподобны. Во время работ по оборудованию новой орбитальной станции они не только произвели монтаж восьмидесяти процентов конструкций всех отсеков, но и оснастили их теми самыми малыми реактивными энергоустановками, к которым никого не подпускали даже на пушечный выстрел.