Станция-2 (СИ) - Блинов Юрий Николаевич - Страница 36

— Да, сэр. Но… мне просто нечего добавить к тому, что я уже сказал ему в ответ. Страшная опасность ждёт нашу цивилизацию при контакте с тем существом, которое и без того уничтожило почти весь экипаж 'Станции-2'

— Понимаю твои опасения, но мы здесь не дураки, Джо. Успокойся и давай постараемся всё хорошенько обсудить.

Стэндфорд вдруг понял, что разговора не получится. Они всё равно заставят его это сделать. У них есть рычаги влияния и ему некуда деваться. Да, Джозеф был штатным сотрудником разведывательного управления Соединённых Штатов, но сейчас, когда речь шла не только о безопасности его страны, а, прежде всего о выживании всего человечества, он должен был сделать выбор. И выбор предстоял трудный.

— Мальчик мой, дорогой — вкрадчиво залепетал Лаури, — ты даже представить себе не можешь, что наши военные специалисты смогут сделать, если у нас окажется в руках этот инопланетный организм. Это вырвет нас вперёд на годы. Русские и весь мир будут стоять перед нами на коленях, когда узнают и увидят, какими военными средствами мы стали обладать…

Следующие две или три минуты представитель разведывательного управления изливал словесный поток сиропа, рассказывая о перспективах, которые ожидают как всю великую Америку, так и самого Стэндфорда лично. Не забыл он как бы вскользь упомянуть и про Сару и Ника — родных Джозефа, пообещав позаботиться об их безопасности.

И тогда, в этот самый миг, когда тень незримой тревоги нависла над его семьёй, пальцы астронавта задрожали. Он побледнел и заколебался, впервые не зная, что ответить. Ещё минуту назад Джозеф хотел выразить твёрдое 'нет' этому старому холёному выскочке в отглаженном мундире, но вместо этого пробормотал что-то неопределённое, словно желал уйти от ответа или прервать связь.

— Не вздумайте увиливать, мистер Стэндфорд. Это приказ, — вдруг холодно и жёстко произнёс Эдгар Лаури. Голос его сделался твёрдым, как камень — вы ведь не забыли, что до сих пор являетесь специальным агентом разведывательного управления нашей страны. Помните, что после того, как вас оттуда эвакуируют, вы должны будете ответить за успех или провал возложенной на вас миссии. Всё уяснили?

— Понял вас, сэр — Стэндфорд непроизвольно стиснул зубы, но больше ничего не добавил.

— И вот ещё что — сквозь нарастающий гул помех добавил голос на том конце связи — очень постарайтесь проследить, чтобы Ерохин не опередил вас. Поверьте, русские достаточно коварны и могут точно так же доставить на Землю экземпляр этого существа. Подумайте, можете даже устроить что-то вроде нештатной ситуации или несчастного случая. Ввиду всеобщего бардака на станции, и при сложившихся обстоятельствах сделать это вам будет нетрудно. Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю, мистер Стэндфорд?

— Да — коротко ответил астронавт — я хорошо вас понял, сэр. Обещаю, что не подведу вас. Во славу нашей великой страны и великого народа!

— Вот и славно, сынок…

— Последние слова Эдгара Лаури прозвучали едва слышно, потому что звуковая связь практически прервалась, а видеосигнал и вовсе исчез.

Выключив питание, Джозеф аккуратно положил переговорное устройство в ящик и медленно закрыл крышку. В его голове одна поспешная мысль сменялась другой, Астронавт обхватил свою шею руками и тихо застонали. Он чуть не прозевал вызов Ерохина, когда вдруг увидел мигание сигнала интеркома.

'Всё будет хорошо. Успокойся. Ты обязательно что-нибудь придумаешь — принялся мысленно успокаивать Джозеф сам себя — отвлекись на время, пообщайся с Сергеем, поболтай с ним о чём угодно или поиграй в шахматы. Будь самим собой и пускай русский космонавт не подозревает ничего странного'.

21 декабря 2046 года. Борт 'Станции-2'

— Ха-ха, ты опять продул, дружище! — Ерохин коротко рассмеялся и победоносно потряс в воздухе кулаками — Похоже, тебе раньше надо было чаще играть в шахматы, Джо, чем бегать по полю с битой.

— А… нет, я не бегал по полю с битой, Серж.

— Как? Ты ведь только недавно говорил, что обожаешь играть в бейсбол!

— Обычно я всего лишь кэтчер — рассеянно ответил Стэндфорд.

— Кэтчер? Это тот, кто стоит в перчатках и ловит мяч?

— Именно, бестолковая твоя голова.

— Ну, это чья голова ещё бестолковая! — усмехнулся Ерохин — Не я ведь проигрываю в четвёртый раз подряд!

Американец не ответил и лишь засопел в микрофон.

— Да, брось, Джо! Что на тебя нашло? Не вздумай дуться на старого приятеля. В этот раз ты был не в духе, подумаешь, проиграл, значит, обязательно возьмёшь реванш позже. Я ведь помню, как ты мне только вчера или… позавчера поставил три мата в трёх партиях!

Это было правдой. Что-то Джозеф совсем раскис. Играть в шахматы, имея лишь вербальный контакт не так уж сложно. Достаточно иметь каждому из игроков доску с фигурами и называть координаты следующего хода. Именно так и проходили партии между двумя обитателями станции, запертыми в противоположных частях огромного космического дома. Но сегодня Стэндфорд был действительно не в настроении. Он думал о разных вещах, и в наименьшей степени о том, как не прозевать очередного коня.

— Мне не видно твоего лица, Джо, но у меня такое ощущение, что ты будто огорчён чем-то. Скажи, может я слишком эмоционально праздную сегодня свои маленькие победы?

Астронавт не очень-то был настроен на откровенные разговоры, он проворчал что-то в ответ, сославшись на головную боль и плохой сон, но потом вдруг произнёс:

— Скажи, Сергей, у тебя на земле остались дети, жена, родители? Что ты испытываешь, летая здесь, вдали от них месяцами напролёт?

— Странно, что ты решил заговорить об этом, Джо — Ерохин тоже перешёл на более серьёзный тон, видимо уловив перемену в голосе собеседника. — У меня есть отец и мать, но семьёй я пока не обзавёлся. Есть девушка, да. Она обещала дождаться меня из этого полёта, мы планировали пожениться.

— Она красивая?

— Да, очень. Она славная, потому что умеет быть терпеливой и скромной. Идеальная будущая жена для космонавта.

Здесь Сергей попробовал вновь пошутить и добавил:

— Я обещал ей, что достану с неба звезду и привезу ей. Похоже, сейчас я ближе всего к реализации этой цели, правда, эта звезда может оказаться с гнильцой.

После такого ответа Стэндфорд внутренне напрягся. Разные подозрительные мысли наполнили его голову, но он всё же нашёл в себе силы и попробовал зайти с другой стороны.

— То есть ты любишь… людей?

— Странный вопрос, Джо. Почему ты спрашиваешь? Конечно, я люблю людей.

— Выходит, ты не хотел бы, чтобы они подверглись опасности сродни той, что испытываем сейчас мы с тобой?

— Конечно нет! Но я всё равно не понимаю тебя, Джо, к чему ты клонишь.?

— Я спрашиваю потому, что… все люди на планете разные, мы живём в противоположных концах Земли и до сих пор никак не научимся хорошо ладить друг с другом. Наверное, твои симпатии распространяются не на всё человечество, а лишь на тех, кто близок тебе по духу или территориальному принципу?

— Если задуматься, то, конечно, мне ближе те, кто окружает меня. Я не скажу за всех людей на Земле, но в свете сегодняшней угрозы цивилизации я бы не хотел, чтобы пострадал даже один из жителей планеты. Это ты хотел услышать?

— Это в общем, а если конкретизировать?

— Хм, не знаю… тоже самое и в частном случае, думаю. Если, например, однажды я буду ехать в автобусе с каким-нибудь мексиканцем, на которого станут нападать южноафриканцы, то, конечно, я затуплюсь за того, кто в меньшинстве и кто слабее. Американцы, арабы или индусы — не важно, главное — справедливость. Хотя, уверен, и те, и другие, и третьи — в сущности неплохие парни, просто иногда кто-то должен ведь и отвечать за свои поступки.

— Вы, русские, удивительные люди. У вас есть странное чувство заступничества. Но вместе с тем существуют ведь определённые критерии добра и зла. Тот, кто олицетворяет зло, тот и должен нести наказание. Разве не так?