Зимний сон Малинки (СИ) - Логвин Янина - Страница 64

Ого! Мы с Эристави вытянули лица и озадаченно переглянулись. Вновь уставились на Валечку.

- Валь, ты не шутишь?

- Да уж какие тут шутки, Маша! Она какая-то ненормальная! Я думала, что сейчас мне глаза выцарапает! Видела бы ты ее, когда мы остались одни. Хорошо, что вошли женщины, и помогли сбежать.

Я покосилась на незнакомку – та сидела с прямой спиной и молча орудовала ножом и вилкой, глядя в свою тарелку. С виду – само спокойствие, вполне привлекательное на вид.

- Странно. Ничего не понимаю. А ты-то здесь причем? И кого его? – не сдержала я удивления. Уж кто-кто, а вечно краснеющая Валечка на роль роковой стервы ну никак не годилась.

- Да в том-то и дело, что понятия не имею!

Галанина расстроено вздохнула и задумалась.

- Девочки, - подняла голову, - а может, она меня с кем-то спутала? Барби? Бывают ведь в жизни недоразумения, правда?

Мы обе с Мананкой спустили взгляды на грудь подруги, и снова вернули на лицо. И обе согласились с первой мыслью, пришедшей на ум.

- Бывают, Валечка, но не в твоем случае. Тебя с кем-то спутать невозможно! Давай, Галанина, вспоминай, кому кружила голову последнее время.

Глава 45

Вспомнить у Валечки не получилось, как она ни старалась, и мы решили оставить все претензии на совести незнакомки. В конце концов, ее ревность точно не была проблемой Галаниной и портить ей праздник она не имела права. Обсудив ситуацию и вволю повозмущавшись, переименовав незнакомку из Барби в Бешеную Креветку, решили Валечку больше одну никуда не отпускать. Только договорились, как тут Шляпкина ветром к нашему столику принесло. И тоже не спокойным, а штормовым.

- Ты это придумала, Машка, тебе меня и выручать!

- Юр, что случилось?

Наши мужчины-соседи ушли на перекур и Юрка с совершенно несчастным видом опустился на один из свободных стульев. Выпил залпом шампанское из моего бокала и обиженно поджал рот.

- Ничего хорошего, Малинкина, и это слабо сказать, - выдохнул парень.

- Да говори уже!

- Сначала ко мне подошел главный инженер, ответственный за наш отдел, мы выпили, а затем он спросил: не притесняют ли меня сотрудники, как представителя сексуальных меньшинств? Потому что он лично, видите ли, за либеральные взгляды в компании.

- Ого! Ничего себе.

- Неужели вот так и спросил? – сунула нос Мананка.

- Клянусь тестикулами, - ругнулся Юрка. - Но это еще не самое страшное.

- А что же самое?

- Только не ржать! Эристави, даже не думай! – Шляпкин наставил палец на Мананку, не к месту хихикнувшую. – А то не расскажу!

Лишить Мананку новости было хуже, чем провести над ней телесную экзекуцию, и девушка послушно втянула щеки, потянув из стакана через соломинку коктейль.

- Ну, - поторопила я друга, - что самое страшное-то? Рассказывай!

Парень насупился.

- Меня на свидание пригласили, вот чего. Еле отвертелся.

Сегодня был праздничный вечер, вокруг сидели и танцевали люди. Смеялись симпатичные девушки… Я развела руками.

- Ну и что? Иди, Шляпкин! Ты же сам говорил, что у тебя девушки нет. Вот и познакомишься.

- Так в том-то и дело, Машка, что не с девушкой! – вспылил Юрка. В расстроенных чувствах парень залез в чужую тарелку и сунул за щеку фигурный сухарик. Захрустел отчаянно: – С электриком Пашей! Оказалось, что этот двухметровый бугай гей! И он давно считает меня симпатичным. Молчать, Эристави! – палец Юрки снова взлетел вверх, но Мананка, не сдержавшись, уже вовсю хрюкала в коктейль.

- Молчу! Очуме-еть. А я еще на этого Пашку заглядывалась…

- И я, - неожиданно призналась Валечка. – Он всегда такой стильный. О моде говорит…

- И если он меня так тролит, то это совсем не смешно! Я тут всем не шут гороховый!

Лицо Шляпкина печально скисло.

- Малинкина, чего делать-то, а? Я что, от этого клише теперь век не отмоюсь? Только увольняться?

Друг расстроился не на шутку, на него поглядывали, и я невольно почувствовала за собой вину. Пусть он сам возводил напраслину на Гордеева, но насмешки над Шляпкиным я тоже терпеть не хотела. А уж тем более видеть на его месте другого человека.

- Спокойствие, Юр! Только спокойствие! – сказала, опустив руку парню на плечо. – Есть мировая идея! У нас тут одна красотка Валечку только что в туалете приревновала, и всерьез пригрозила ей членовредительством. А к кому, мы так и не поняли.

- Вон та Барби в коралловом, за столом главного. Видишь? – кивнула Мананка подбородком в сторону пьянствующего руководства. – Сущий ангел с виду, а на деле – Бешеная Креветка! Валечка теперь одна шагу ступить не может. А вдруг Креветка не шутит?

Юрка обернулся, сориентировался, и тут же присвистнул.

- Ничего себе! Даже боюсь предположить к кому. Такие высоко летают.

- Да это уже и неважно, - вернулась я к плану. – Забудь! Главное, что вы можете выручить друг друга. Побыть сегодня вместе. А?

- Точно! – сунулась Мананка, раздвинув локтями тарелки. – Покрутите любовь на глазах у всех, от вас и отстанут. Гениально! Только знаете что?

- Что? – выдохнула Валечка, а Юрка натужно проглотил второй сухарик.

- Одного дня мало. А вдруг эта Барби, Валь, тебя и в «Гаранте» найдет? Хотя бы три минимум! - важно резюмировала Эристави и довольно откинулась плечами на спинку стула. - И обязательно с поцелуем на глазах у всех! Как в кино! А иначе, ребята, никаких гарантий! Быть тебе Юрка вечным геем, а Валюше прятаться.

Вот про поцелуй я точно не подумала и удивленно уставилась на Мананку: не слишком ли это смело для нашей скромной Валечки? Та, поймав мой взгляд, лишь подмигнула. Скосила хитрые глазки с намеком на Шляпкина. Я и себе повернулась…

Юрка, закусив нижнюю губу, смотрел на Галанину. Почесав затылок, опустил глаза на грудь… и вздохнул. Поднялся вдруг, подступив к девушке.

- Э-э, Валентина. Ты не против со мной потанцевать?

Песня звучала быстрая, человек тридцать отплясывали кто во что горазд, но какая разница, если мир внезапно сузился до двоих? Мы с Мананкой затаились.

- Нет, я… - Валечка заволновалась и покраснела. Привстала, затем села. – Я нет.

Юрка помрачнел.

- Нет? Ты что, тоже думаешь, что я гей?

На самом деле при всей своей браваде Юрка был из тех парней, которые за смешками прячут неуверенность в себе, и сейчас, решившись на смелый шаг, он снова приготовился закрыться.