Зимний сон Малинки (СИ) - Логвин Янина - Страница 60

Все вокруг открыли рты.

- Че-го? – жалко вспетушился Шляпкин и покраснел. – Какое еще личное? Я не гей!

Ну вот, теперь точно все в отделе замолчали, глядя на Юрку как на «не»-гея. Даже Мананка оборвала соло. В эту неловкую паузу он громко повторил:

- Не гей! Слышали? – и указал на меня пальцем: - Это все она! Машка, убью! – прошипел. – А еще друг называется!

Вот теперь подобрался Гордеев. Повернулся, заслонив спиной довольно скалящуюся тонкой лисой Петухову, и сказал с ледяными нотками в голосе:

- Шляпкин, только попробуйте причинить Малинкиной вред, и будете иметь разговор со мной. Очень не советую! У вашей группы еще список не закрыт по «Партнер-строю», а договорной отдел ждет. Лена, - обратился он сухо к брюнетке, - ты хотела передать Марии сметы по гидропрессам и акты сверки. Сделай, пожалуйста.

- Ох, Дима, конечно!

‌‍Петухова раскрыла папку-футляр и положила документы на мой стол. Осталась стоять возле Димки, изломавшись ивовой ветвью. Еще чуть-чуть и тощее бедро коснется Гордеева. Сегодня девушка была в темном платье со стальными вставками, на высоченных каблуках, и улыбалась алыми губами завоевательницы. Я вдруг испытала острое желание подправить ногтями внешний вид роковой стервы. Например, вцепившись в черную, гладкую шевелюру, проверить ее на предмет густоты и кое-где проредить.

Р-р-р… Пузырьки начали закипать.

Видимо, Димка что-то такое почувствовал, потому что поспешил вернуть мое внимание.

- Мария?

- Да?

- Пожалуйста, как только закроете список по «Партнер-строю», принесите его мне. Сразу же.

- Хорошо, Дмитрий Александрович.

- А еще лучше, - Димка втянул воздух через нос и его ноздри резко обозначились. – Лучше прямо сейчас пройдите в мой кабинет. Я хочу сам посмотреть документы.

- Но, Дима! – влезла Леночка. – Ты же их только что смотрел!

Гордеев и глазом не повел, а я тем более. Только развернулся к девушке широкой спиной, сказал:

- Возвращайся в бухгалтерию, Лена. Это ответственный объект и обязательства. Со своими инженерами я дела решаю сам.

И направился в свой кабинет – гордый и красивый.

Клянусь, мы вздохнули с Петуховой одновременно, каждая о своем, а за нами и Юрка подтянулся. Пропыхтел паровозом, когда дочь технического ушла.

- Ну все, Малинкина, теперь весь вечер насмарку. А все из-за тебя!

- Чего это из-за меня-то, Шляпкин?

- Надо было громче вопить! Лучше бы на митинг пошла, по защите прав сексуальных меньшинств, чем на меня напраслину возводить. Ты что, людей не знаешь? Десять человек посмеются, но обязательно найдется один, кто поверит. А чем я докажу? У меня даже девушки нет!

Девушки у Юрки не было, только я-то тут причем?

- А нечего было ерунду сочинять, раз не знаешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шляпкин огляделся и понизил голос до шепота.

- А ты с чего взяла, Машка, что ерунда? А может, я умею строить причинно-следственные связи и подмечать факты? Видела, как он Петухову отшил? И не первый раз, между прочим! Смотри вон, - Юрка показал рукой в сторону кабинета, у которого остановились Гордеев с Галаниной и о чем-то говорили, - Валечка его поймала, можно сказать: бюстом зажала, а он вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и этот бюст оценить, объясняет ей рабочие моменты. Как будто слепой! Да это же первая проверка на гендер!

Шляпкин сегодня явно был в ударе, никто его не понимал, и он сердился.

- Юр, а должен что? Ну, не о кино же им говорить? Ты что, заболел? – я всерьез обеспокоившись о друге, приложила ладонь к его лбу и прищелкнула языком. – Может, тебе в медпункт сходить? Я слышала у нас здесь фельдшером мужчина работает. Девочки говорят, что с очень нежными руками.

- Да иди ты, Малинкина! – Юрка вспылил и плюхнулся в кресло. - В тридесятое!

- Вот сам туда и иди! – я тоже нахмурилась. – А шеф наш нормальный, понял! Будешь думать впредь, что говорить!

С этими словами подняла папки и пошла, как того хотел начальник, к нему в кабинет. Но не успела еще за собой и дверь закрыть, а Гордеев уже нашел меня и смял в охапку. Закружил от радости, как будто три года не видел.

- Малина, привет!

- Привет!

- Машка…

- Димка…

И снова поцелуй захватил с головой. Крепкий, он соединил нас неожиданно нежно и тепло.

- Какая ты у меня вкусная. И потрясающе выглядишь. Тебе идет васильковый!

Что ни говори, а не привыкла я к комплиментам, поэтому немного смутилась.

- Спасибо, ты тоже ничего.

Гордеев рассмеялся. Не отпуская, поцеловал в нос и снова в губы.

- Да как всегда. Разве что рубашку новую надел. Но у меня сегодня особенный день. Хочу, чтобы все получилось.

- Да уж, - я прыснула смехом. - Первый раз ведешь свой отдел на корпоратив. Волнуешься?

Димка поставил меня на пол, но объятий не разжал.

- Есть немного. Правда, совсем по другому поводу, - карий взгляд потеплел. - По личному.

Он поднял руку и заправил мне за ухо прядь волос, выбившуюся из прически. Застыл на несколько секунд, рассматривая мое лицо. – Кстати, Маша, - вдруг спросил, - ты почему Шляпкина обозвала? Да еще так нелицеприятно.

Эх, придется сказать часть правды.

- Потому что он заслужил!

Линия подбородка Гордеева тут же стала жестче, а брови нахмурились.

- Что? Он тебя обидел? Маша, если так, то я сейчас же с ним поговорю по-мужски!

Я вспомнила нашу поездку в командировку, общую ночь в номере, голого Димку и мужской разговор с Мамлеевым в коридоре гостиницы. Ох, точно не стоит.

- Не надо, Дима. Видела я, как ты умеешь разговаривать. А Юрка не Кирилл, он хороший парень и на самом деле мне друг. Просто… бывает у нас иногда. Спорим по дружбе, а еще обедаем вместе. Мы обязательно с ним помиримся!

Гордеев вымученно улыбнулся.

- Вот про вместе мне лучше не слышать. Похоже, я ревную. Машка, иди ко мне в секретари, а? – внезапно вновь притянул к себе крепче. - Я тебе стол поставлю рядом с моим. Будем спорить сколько захочешь. Обещаю сам варить кофе и кормить рыб. Пойдешь?