Зимний сон Малинки (СИ) - Логвин Янина - Страница 55

- Да ну тебя, Наташка! Скажешь тоже…

- И ничего не ну! Вот возьму и скажу! Гордеев – лапочка и настоящий мужик! Поверь знающему человеку. Я их нюхом чувствую!

- Чем?!

- Ну, хорошо – душевными фибрами! Но ведь чувствую!

В этом месте я усомнилась, и было от чего. Именно сейчас, пока я лежала в собственной постели, а часы показывали полночь, моя подруга, собрав сумки, уезжала из дома в неизвестном направлении. А все потому, что снова поссорилась с Жориком. И, конечно же, вновь окончательно и бесповоротно. Но на этот раз настроение у Наташки было боевым и немного загадочным, словно она вошла в море, которое по колено. В общем, она напрочь запретила мне расстраиваться.

Но не вздохнуть я не смогла.

- Ага, уж кто бы говорил про фибры. Видимо, поэтому ты, Феякина, сейчас едешь неизвестно куда на ночь глядя, пока твой мужик пошел к маме? Очень умно.

- А я себя в расчет не беру. Когда дело касается личного счастья – у меня нюх, как у старой собаки: хоть вынь глаза и плачь! Ну, не во всем же мне быть идеальной? И потом, я еду ни куда-нибудь, а на съемную квартиру – попробую пожить инкогнито, чтобы никто не знал, где я. Если через месяц не смогу жить без Жорика – так и быть, вернусь к нему и к Крокодиловне. Ну, не могут же наши ссоры продолжаться вечно? Ведь сил же нет!

- А если сможешь?

- А если смогу, значит, переверну страничку и начну новую жизнь. Э-эх, - засмеялась Феечка, - и где же мой Дед Мороз запропал? Хочу сказку, Машка, как в кино! Эскимосы его, что ли, споили в тундре? Что он никак до меня не доберется, до принцессы своей?

Внезапно на телефон со звуком упало сообщение, и я вздрогнула.

- Ой!

- Что там? – кажется, мой «ой» оказался слишком громким и Наташка всполошилась. – Неужели детей разбудили? Прости, Машунь, не хотела! Вот я эгоистка, да? Совести у меня нет! Тебе утром на работу рано вставать, а я тут звоню, все треплюсь…

- Да подожди ты себя ругать! – зашептала я, приложив телефон к уху. - Нет, спят дети. Это фотография от Гордеева. Он, э-э, мне обещал прислать. Потом посмотрю.

- Че-го-о?! Что значит потом? Маруська, пока-аж! – заныла Феечка. – Что он там тебе прислал, а? Нет! – тут же возразила себе подруга. – Нет, нет и нет! Не показывай! Я сейчас такая голодная, что, зная Гордеева, слюной подавлюсь.

- Вот и не покажу. Тем более, я еще сама не видела. А вдруг он там непристойно выглядит?

- Пфф! Шутишь? Это же Димка! Мы с девчонками по нему весь выпускной класс умирали. Он даже в костюме непристойно выглядит, не то что в спортивных трусах! Машка, покажи-и!

- Обойдешься, Феечка! На Жорика надо было смотреть и умиляться! Да Гордеев мне наверняка рабочий план прислал. Он же в командировке, а у меня новый проект!

- И что?

- И все!

Ночь, полночь, у обеих жизнь непонятно куда свернула, а мы все равно тихо рассмеялись.

- Ладно, жадина, иди смотри свой план. Только когда будешь считать кубики, помни, что самая сексуальная часть тела у мужчины – это мозг! А то ведь не уснешь!

- Постараюсь. Феечка?

- Что?

- А если и мозг и кубики, и спать не хочется, тогда как быть? О чем помнить?

- Маруська, не режь по живому, а? Тогда, подруга, помни, что ты не святая и не монашка. Хватит, отсидела свое в келье пять лет. Просто живи и радуйся, договорились? А еще, что у тебя есть я – твоя Феечка! Это на случай, если у Деда Мороза вдруг друг симпатичный окажется. Какой-нибудь Санта Клаус, ну или, снежный лось. Так и быть, я и на лося согласна. Главное, чтобы не олень и не стоматолог!

Наташка хохотнула и выдохнула.

- Ну все, Машка, отбой! Я приехала по адресу. Пожелай мне удачи, пошла я в новую жизнь! Презервативы и электрошокер захватила с собой, так что не переживай, не пропаду! Буду ориентироваться по ситуации!

Но я все-таки подождала, пока Наташка закрыла машину, зашла в подъезд и поднялась на этаж, и только тогда пожелала:

- Удачи, Феечка! И горячего тебе Санта-Клауса в сны! Поверь, именно со снов сказка и начинается!

Гордеев все-таки прислал фотографию, как и обещал. И вроде бы ничего такого – красивый парень с обнаженным торсом, но честно, когда его увидела, я заулыбалась и… покраснела. А все потому, что смотрел Димка на меня с легкой ухмылочкой. С такой же, с какой спрашивал, что мне в нем нравится. Ниже пупка ничего не было видно, лишь кусочек белого полотенца, но то, что находилось выше – от этого захватывало дух. Оттого, что я могла его пристально рассмотреть, а еще от понимания, что моим рукам это тело знакомо.

Пальцы Гордеева лежали на полотенце, а под сообщением появилась подпись:

«Готов на большее. А ты?»

Я?!

О не-ет. Нет, нет и нет!

Точнее, да-а…

Нет! Машка, ты с ума сошла!

«Нет, не готова)

И да, я покраснела)»

Не знаю, где был Димка и чем занимался, но ответил сразу же.

«Привет, Малина»

«Привет, Дед Мороз»

«Придется тебя раскрепостить.

Хотя румянец тебе к лицу)»

«Как?»

«При встрече обязательно этим займусь…

Тебе понравится)»

Мне уже нравилось, все нравилось. И парень, и фотография, и вот эта наша переписка. А еще я скучала. Да, я очень скучала по Гордееву и, если честно – ждала звонка. Точнее, я понимала, что он занят и, возможно, ему не до меня, но сердцу не прикажешь и оно замирало в надежде всякий раз, когда оживал телефон.

Не позвонил. Но прислал себя. И так хочется отплатить ему смелостью.

Интересно, он всегда такой же откровенный? С другими?

«Чего притихла, Малина? Испугалась?»

«Любуюсь шефом. Красивый он у меня. А еще думаю»

«О чем?»

«О том, что хочу тебя, Дима. Очень. Как думаешь, можно в таком признаваться однокласснику? Или лучше стереть сообщение и сделать вид, что я тебе ничего не писала?»

«Черт, Малина! Еду!»

Куда? Когда? Откуда?

«Рейс задержали, но постараюсь через Гамбург попасть в город!»

«Стой, Дима!»

«Поздно. Целую, Машка! Спи! Я тебе приснюсь, обещаю! Без полотенца, только не красней)»