Зимний сон Малинки (СИ) - Логвин Янина - Страница 34

На этот раз страсть между нами не бушевала – она жарко горела, пробирая тела огнем глубинного желания, не позволяющего спешить. Мы изучали друг друга губами и прикосновениями. Сходили с ума от неожиданной близости. Притягивались, сплетаясь, все ближе.

Гордеев положил меня на постель, лег рядом и завел мне руки за голову. Тягучими поцелуями заставил губы раскрыться. С трудом оторвавшись от них, посмотрел в глаза. Сейчас, когда его рука накрыла мою грудь, сжимая ее и поглаживая, в них точно плескался золотом хмель.

- Машка, ты красавица. Я сегодня с трудом сдерживался, чтобы на тебя не смотреть. Хотелось послать всех к черту или убить.

Хмель плескался не только в глазах, но, видимо, и в голове. Нет, все-таки я не привыкла к комплиментам. Иначе бы не ответила так глупо, что сразу же захотелось прикусить себе язык.

- Э-э, спасибо за платье, Дим. Оно чудесное. Только, кажется, мы его порвали.

Димка засмеялся, невероятно бархатно и уверенно, тихо, одной грудью, но мне понравилось. Уютно так засмеялся, только для меня. Опустив голову к груди, осторожно обхватил ртом сосок. Оставив на ареоле влагу, обвел последний языком, заставив меня с шумом втянуть в себя воздух.

- Не страшно. Я куплю тебе новое, - рука легла на бедро и поползла вниз, а губы переместились на живот.

- Зачем? Я с тобой еще за это не рассчита… Я не… - но договорить не получилось. Пришлось глубоко задышать, прогнувшись в пояснице, чтобы не умереть от новых ощущений. – Ты… ты с ума сошел! Вернись немедленно! Дима…

Немедленно не получилось, щеки пылали, и стыд на них расцвел бесстыже-приятным цветом. Пришлось сказать волшебное слово «Пожалуйста» и потянуть Гордеева на себя. Уйти в долгий, лишающий памяти, поцелуй.

- Малина, какая же ты сладкая, - прошептал Димка, зарывшись лицом в шею и лаская меня пальцами между ног. – Я всегда знал, что нет слаще.

Я не ответила ни словечка – не смогла. Сейчас от ласки Гордеева и под его карим взглядом я плавилась и рассыпалась. Запустив пальцы в темные волосы, погладила затылок, опустила руку на шею парня и позвала беззвучно, потянувшись к губам.

Он понял без слов и на этот раз, наполняя собой, ловил каждый вдох, не отпуская взгляд. Полотенце давно слетело с крепких бедер, одеяло под нами смялось, и новые ощущения от обнаженности туманили рассудок…

- Обхвати меня. Хочу быть ближе.

Ноги сплелись на спине, руки гладили широкие плечи. Тяжесть Гордеева была приятной, тело горячим, а желание настолько ощутимо толкалось в меня, что все чувствительные точки ликовали…

- Давай, Малина. Дай мне себя почувствовать.

Удовольствие накатило яркой волной и захлестнуло с головой. Сдержать стон не получилось, но стеснения не было.

- Дима, - я еле отдышалась, Гордеев целовал мое лицо, - а ты? – он продолжал медленно двигаться во мне.

- А я забылся первый раз, но второй не могу. Ты мне поможешь?

Как же сладко шепот ударил в ухо.

- Да.

Моя рука спустилась ниже, и Димка простонал, когда я обхватила его пальцами. Упал лбом на плечо и выдохнул почти обреченно, накрыв мою руку своей ладонью и заставив сжать:

- Малина…

Я лежала на Гордееве, и мы оба молчали. По-прежнему голые, не спешили разойтись – почему-то сейчас это казалось невозможным. Длинные пальцы Димки перебирали мои волосы, когда в дверь постучали. Я напряглась.

Нет, не послышалось, точно стучат. Тихо, но настойчиво, как будто с намерением разбудить.

- Кто бы это мог быть? – я вскинула голову и посмотрела на настенные часы. – Второй час ночи, давно все спят. Может, случилось что-то?

Гордеев мягко снял меня с себя и сел в постели.

- Думаю, я знаю кто, - ответил, холодея в голосе. - Ложись под одеяло, Маша, и не выходи.

Кто там мог быть – понятия не имела. Димка встал, обвязал бедра полотенцем и направился в прихожую – я только в спину красивую посмотрела. Конечно же, не легла (когда это мы – женщины, мужчин слушали? Да и не привыкла я, чтобы начальники мной командовали в мое личное от работы время), натянула на плечи халат и осталась стоять. Прислушалась. За дверью забубнили голоса – мужские. И судя по интонации – напряженные. Послышалась какая-то возня, глухой удар в дверь и когда я выскочила в коридор, Мамлеев уже лежал, раскорячившись, у стены, утирая с разбитого рта кровь.

- Маша, зайди, я сказал! – рыкнул Гордеев, да так, что меня от неожиданности втянуло назад.

Опомнившись, снова вышла – как раз в момент, когда парни сцепились, и кулак Димки вновь впечатался в лицо Кириллу.

Ой, кажется, у кого-то заплывет глаз. Или, скорее, сразу оба.

- Дима, а…

- Машка!

Меня запихнули в номер и чем-то подперли дверь. Я потолкалась плечом – тщетно.

Чего? Да как так-то?! Эй! А как же группа поддержки?! Нет, ну не стучаться же мне с криком: освободите!

А вдруг они там убьют друг друга? Может, охрану вызвать? Куда вообще нужно звонить в таких случаях? Я заметалась по комнате в поисках сотового.

Не убили. Гордеев так точно выжил. Вошел в номер, захлопнул дверь и остался стоять, тяжело дыша.

- Ну и зачем ты вышла? Я же просил тебя оставаться в номере.

- А ты чего командуешь?

- В твоем случае, Маша, я не командую, а прошу. Это две большие разницы.

- А если бы там оказался кто-то другой? Не Мамлеев, и тебе бы понадобилась помощь? Мне что, послушно лежать по команде смирно?

- Да, лежать и не касаться таких вопросов. Я бы сам справился.

- Ну, знаешь! Я привыкла сама решать, чего мне касаться, а чего нет. Для чего мы вообще ему открыли?

- Так было нужно. Зато больше он не придет, я знаю Кирилла.

Увы, я тоже его хорошо знала. Достаточно хорошо, чтобы удивиться:

- Слушай, а зачем он вообще заявился? Что он здесь ночью-то хотел?

Димка куснул губы.

- Думаю, того же, что и я.

Что?

Я провела рукой по щеке, убирая волосы. Мы смотрели друг на друга. В прихожей стояла полутень, однако свет падал из открытой двери ванной комнаты и мне был хорошо виден взгляд Гордеева.

Димка понял, что сказал что-то не то, потому что натужно сглотнул, заставив меня побледнеть. Продолжал смотреть прямо, словно ожидая ответа. Ну хоть бы сейчас уже отвернулся, что ли. Ну, не пощечину же мне ему давать? Ведь правду сказал.