Остров кошмаров. Топоры и стрелы - Бушков Александр Александрович - Страница 3

Когда письменность распространилась и на Древнюю Грецию, знаний о Британии не прибавилось, скорее уж наоборот. К легендам, передававшимся устно, добавились письменные, только и всего.

Среди великого множества легенд и красивых сказок, оказавшихся запечатленными в письменном виде, есть и такая. В незапамятные времена – излюбленный сказочниками оборот речи – дочь некоего египетского фараона, предусмотрительно не названного по имени, зачем-то отправилась искать счастья аж в Британию, хотя преспокойно могла бы обосноваться гораздо ближе, коли уж ей так хотелось основать собственное царство. Недалеко от Египта обитало множество племен, стоявших на низком уровне развития, которые относительно легко удалось бы покорить. В Британии ей не повезло. Ее отряд был разбит местными жителями. В сражении погибла она сама.

Легенда красивая, вот только абсолютно не подтвержденная археологическими раскопками. Конечно, очень и очень многие следы человеческой деятельности не обнаружены до сих пор, наверняка включая и целые города, но история все равно чересчур уж баснословная.

Есть и другая сказочка, гораздо более обширная и проработанная куда лучше. Речь в ней идет о Бруте, потомке знаменитого троянца Энея, покинувшего родные места после падения города. Этот Брут со своими сподвижниками на трехстах с лишним кораблях за год добрался из Италии до большого острова, победил и загнал в глухие места великанов, обитавших там. Обычные люди в тех местах не жили.

Пришельцы постепенно освоили весь остров. В честь своего предводителя Брута они назвали его Британией – почему в таком случае не Брутанией? – а себя – бриттами. Почему не бруттами? Эти самые люди и построили красивый город Новая Троя, впоследствии именовавшийся Лондоном.

В двенадцатом столетии от Рождества Христова эту любопытную историю освятил своим авторитетом выдающийся писатель Гальфрид Монмутский, включивший ее в свой знаменитый труд «История королей Британии». Надо полагать, тогдашним англичанам лестно было вести свою историю от легендарных троянцев.

Впрочем, подобные басни известны у многих народов. Дальше всех в этом отношении пошли японцы. Они, чтобы не мелочиться, довольно долго именовали себя не кем-нибудь, а прямыми потомками богини Аматерасу.

В общем, как выражался герой одной старой комедии, «Я вам не что-либо где, а где-либо как».

К превеликому сожалению, эту романтическую легенду напрочь опровергает археология. В случае если бы потомки Брута столетиями обитали в Британии, после них должно было остаться превеликое множество самых разных предметов – украшений, зданий, орудий труда и войны, надписей на камне и тому подобного, выполненных, естественно, в древнегреческом и троянском стиле. Однако ничего подобного археологи не нашли.

Знатный литератор двенадцатого столетия Гальфрид Монмутский историю эту не сам придумал. Он заимствовал ее у античных, конкретнее, древнегреческих авторов. Вот только нет никакой гарантии подлинности их трудов.

Еще в раннее Средневековье, когда жил и работал Гальфрид, античные рукописи, равно как и собственные европейские старинные документы, подделывались в великом множестве. Благо палеография, наука о старинных рукописях, еще не появилась, и определить подлинность таковых было попросту невозможно. Иногда причины были, так сказать, экономические. Люди, заинтересованные в этом, подделывали документы, дававшие им право на дворянское звание, какие-то земли и привилегии. Иногда фальсифицировались географические и исторические труды, пьесы древнегреческих драматургов. Потом персоны, сделавшие это, с шумом и помпой становились «открывателями древнего культурного наследия».

Примеров такого рода предостаточно. Порой подделки оставались неразоблаченными лет двести. Согласно теории вероятности, есть подозрения, что некоторые фальсификации являются таковыми и сегодня.

Вот интересная история, пусть и не имеющая отношения к Европе, в той ее части, что касается не приобретателя, а творца фальшивок. Но привести ее для иллюстрации стоит, очень уж она любопытная.

В Китае с давних времен существовала мощная индустрия подделок. Там изготовлялось все, что стоило хороших денег, – старинный фарфор, древние монеты и уж тем более рукописи, на которые приходилось тратить гораздо меньше трудов. Промысел расцвел особенно пышно, когда появились европейские покупатели.

Жил-поживал еще до Второй мировой войны оборотистый китайский антиквар, как раз и наладивший прямо-таки конвейерный метод производства древних манускриптов. Лепил он их в одиночку, прямо-таки на коленке, в задней комнате своей лавчонки. Но качество продукции, производимой им, было настолько высоким, что в конце концов его постоянным покупателем стал не какой-нибудь богатый дилетант, а весьма солидное ученое заведение – Британский музей. Сотрудники этого почтенного учреждения так ничего и не заподозрили, хотя среди них было немало серьезных ученых.

Однако надо сказать, что ученые мужи обмишурились не первый раз. Достаточно вспомнить истории пилтдаунского человека и «Песен Оссиана».

Выгоды коллективного труда понимали не только граждане СССР. Антиквар приобщил к своему доходному бизнесу и сыновей, когда они выросли. Теперь в этой лавочке он работал не один.

Когда в 1949 г. войска Мао Цзэдуна вошли в Пекин и начали наступление на юг, семейство сбежало на Тайвань. Оно нисколечко не потеряло от вынужденной эмиграции, продолжало ударно трудиться и там. Благо Британский музей по-прежнему закупал творения их блудливых ручонок прямо-таки на корню. Даже наоборот, доходы антиквара намного возросли. Он резко задрал цены на свою продукцию, проходившую теперь под брендом «уникальные рукописи, с риском для жизни вывезенные нелегально из красного Китая».

Так оно и шло долгие годы. В конце концов деятельность процветающей семейной фирмы прекратилась, так сказать, по чисто техническим причинам. Антиквар состарился и умер, срок подошел. О судьбе его сыновей у меня сведений нет, но вряд ли они окончили дни в пошлой бедности. Очень уж приличные деньги выдоила эта семейка из Британского музея, а бережливость китайцев общеизвестна.

Гром грянул только в самом конце двадцатого века, когда наконец нашелся кто-то, подвергший весь пакет древнекитайских уникумов вдумчивому исследованию. Скандал получился знатный. Оказалось, что папаша с детками впарили Британскому музею ни много ни мало – более шестисот старинных рукописей собственной работы. Нельзя исключать, что иные из фальшивок так и остались неразоблаченными. Такое вполне возможно.

Дело даже не в существовании настоящей индустрии подделок, а в общем состоянии умов древнегреческой ученой мысли. У греков было немало серьезных историков и географов. Они освоили Средиземное и Черное моря, но к северному побережью Европы никто не плавал, не видя в том надобности. А потому в реальное существование Британии греки долго не верили, искренне считали ее сказочным, легендарным островом, выдуманным книжниками, наподобие Атлантиды, ирландского Хай Бризейла или Авалона у самих англичан.

В свое время грек Пифей из Массилии (нынешний Марсель) проплыл вдоль северного побережья Британии и Скандинавии, достиг даже Северного Ледовитого океана и написал книгу о своем путешествии. Сама она не сохранилась, известна лишь по обширным цитатам в трудах других авторов.

В том, что на сей раз мы имеем дело не с подделкой, а с добросовестным отчетом о реальном плавании, убеждает крайне серьезный аргумент. У Пифея подробно и точно описана шуга, густое ледяное крошево, появляющееся в Северном Ледовитом океане незадолго перед тем, как встанут сплошные льды. Труды античных авторов с обширными цитатами из Пифея стали известны в Европе до того, как европейцы сами стали плавать в Северном Ледовитом океане и своими глазами увидели шугу. Так что древний грек Пифей несомненно побывал в приполярных областях, которые добросовестно описал, как и Британию.

Однако греки и ему не поверили, отмахнулись. Они считали, что мореходы горазды на всевозможные выдумки, и по-прежнему полагали острова чем-то легендарным.