Не доверяй мне (СИ) - Оболенская Ася - Страница 24

Брюнетка даже улыбнулась от такой реакции, а потом заговорила, очень спокойно, но рыжей все равно моментально стало не по себе.

— Я отлично понимаю, что ты опять во что-то ввязалась. Знаешь, наверное, у меня уже выработался какой-то рефлекс на все это дело еще со школы. Можешь посмеяться, если я сейчас выдам абсолютную глупость, но началось все это совсем не сейчас, а практически сразу после переезда в город. Конечно, до такого апокалипсиса тогда дело не дошло, но я отлично запомнила момент, когда ты вернулась с очередного собеседования. Лицо, с которым ты ходила потом еще почти неделю… Ну, краше в гроб кладут.

Лика сделала паузу, оценивая реакцию подруги, но та сидела не шевелясь.

Естественно, Але было сложно что-то возразить, потому что брюнетка ударила точно в цель.

Она отлично помнила то «собеседование», когда ей четко заявили об условиях, лишь при выполнении которых она и все ее близкие смогли бы жить спокойно.

— А потом все стало еще понятней. Мы приехали сюда, чтобы начать какое-то подобие новой жизни, и вдруг в твоей жизни появляется Артем. Даже при большом желании сложно поверить в то, что эта просто сила привычки, чтобы вновь начать встречаться с таким парнем, как Артем. Это, знаешь ли, психическими отклонениями попахивает.

Девушка сделала еще один глоток вина и заговорила уже куда менее спокойно.

— Я понимала тебя. Твое желание опекать меня, держать подальше от своего мира и проблем, врать, считая, что это сделает меня спокойней и счастливей. Да вот только все это уже давно не так. Ты просто не понимаешь, что уже не сможешь выбраться самостоятельно!

Аля почувствовала, как по щеке сбежала одинокая слезинка, но Лика словно и не заметила этого.

— Если ты сейчас не расскажешь, в чем дело, я уеду. И не считай это за галимую угрозу. Я очень долго делала вид, что ничего не происходит, с утра до вечера впаривая людям дешевую бытовую технику, стараясь не замечать, как с каждым днем ты становишься все дальше и дальше. Я так больше не могу. Прекрати держать меня за дуру.

Зайка молчала. Наверное, сейчас было самое время что-то ответить, но в ее голове не осталось ни единой мысли. Только разбросанные картинки с событиями двух последних лет, которые становились все темней и темней.

— Я даже могу поклясться, что тот парень, который тебя так взбесил, это и есть Волков. — Лика усмехнулась. — Даже странно, что ты не нашла способ прервать наше общение. Но ничего, здесь я уж как-то сама смогла.

Последние слова прозвучали с горечью, и Аля стыдливо опустила глаза.

Прошло еще несколько минут, которые подруги провели в звенящей тишине, а потом, все так же, не произнеся ни звука, Лика встала со своего стула и отправилась в комнату.

Рыжая еще какое-то время тупо смотрела на столешницу, а потом пошла следом за ней. Наверное, таким долгим путь до комнаты подруги не казался ей никогда. Она медленно открыла дверь и замерла в проходе, глядя на то, как Лика скидывает вещи в чемодан.

— Я должна была помочь отправить за решетку двух людей. — Аля закрыла глаза и медленно вдохнула. — Вот только теперь всплыла одна маленькая деталь… — рыжая горько усмехнулась. — Один из них об этом знает.

Волков мог подобрать много слов для того, чтобы охарактеризовать поведение Али. Но в этот перечень ни за что бы не попало «адекватное».

По пути домой он раз за разом прокручивал в голове появление рыжей в квартире, и все его размышления сводились к одной единственной мысли — на человека, который наслаждался сделанным, она точно была не похожа.

Сперва он хотел спросить прямо — связано ли такое состояние с их работой, однако, во-первых, быстро понял, что, если Зайка и скажет правду, то уж точно не ему, а, во-вторых, она недавно звонила Генералову и с полной уверенностью заявляла, что все в порядке, и Дима искренне сомневался, что за пару часов что-то могло столь кардинально измениться.

И, теоретически, остальное не должно было его касаться и хоть как-то волновать, но парень все равно мысленно возвращался к заплаканным зеленым глазам девушки, к ее растерянному, если не сказать абсолютно потерянному виду, и вновь начинал злиться.

Оказавшись дома, парень, едва успев скинуть верхнюю одежду, уселся с ноутом на кровать и открыл социальную сеть. Через Лику, которая была у него в друзьях, он без труда нашел страницу Али. Не понимая, зачем он это делает, пролистал все немногочисленные фотографии, после чего с шумом захлопнул крышку ни в чем не повинной техники и поднялся на ноги.

Первой идеей было вновь напиться, чтобы навести в голове порядок, но, отлично помня предыдущий опыт, который принес лишь больший раздрай, решил отбросить эту идею в силу своей бредовости и возможности записать себя в ряды потенциальных алкоголиков.

Вместо этого блондин заставил себя поверить в то, что утро все же вечера мудренее, и, приняв душ, устроился в кровати. Он пытался уснуть, переворачиваясь с боку на бок практически полтора часа, но потом не выдержал и включил ночник.

Дима на полном серьезе начал считать рыжую своим личным психическим расстройством, которое было создано специально для того, чтобы всеми возможными способами портить его нервы.

За неимением возможности личной встречи, девушка умудрялась выводить его из равновесия даже дистанционно. Как он не пытался избавиться от образа Али, которая была в разы хуже любой назойливой мухи, ничего не получалось.

Волков сел, подогнув ноги под себя, и обхватил голову ладонями. Вселенная, в которой он никогда не пытался обмануть себя внезапно превратилась в параллельную, потому что парень решительно не хотел признавать очевидное.

А ведь дело было абсолютно не в работе, и Лику он бросил отнюдь не из-за того, что ему просто хотелось вернуться в зону комфорта, где не существует никаких лишних переживаний, потому что ему было уже просто невозможно представить свою жизнь без самого главного рыжего раздражителя.

Дима открыл глаза и уставился на страшный сервиз Елизаветы Глебовны, в то время как в его голову, наконец, вторглись истинные эмоции.

Он злился именно от того, что не мог добиться от Али правды.

Его раздражало поведение девушки, потому что она, словно специально, пыталась его избегать.

Их конфликт давным-давно был исчерпан, но они все равно скалились друг на друг как кошка с собакой.

Когда он увидел рыжую в кабинете Генералова, то едва совладал с эмоциями, чтобы не отшвырнуть его куда подальше.

А в момент, когда увидел ее слезы, готов был убить того, кто довел до подобного состояния.

Это множество бессвязных мыслей, объединенных одной общей темой, было сродни гейзеру, с разрушительной силой бьющему из земли, и Дима впервые не пытался как-либо контролировать этот процесс, хотя каждое новое откровение становилось для него все более диким.

Ему нравилось целовать Алю. Нравилось ощущать ее рядом.

И его категорически не устраивало то, что между ними происходит.

Поток откровений стих так же стремительно, как и возник, и теперь в сознании Димы воцарилась тишина.

Такие проделки мозга не поддавались никакой логике, но, кажется, чувства не подчинялись никаким законам.

Волкова тянуло к Зайке.

Вот и вся ирония.

Еще полчаса парень пытался убедить себя в том, что теперь, когда он знает проблему и не скрывает ее от себя, то сможет легко с ней справиться, но, убедившись, что и такой вариант не приносит желаемого результата, просто отвернулся к стенке и практически моментально уснув, даже не задумываясь над тем, что это произошло исключительно из-за того, что в его душе, наконец-то, наступила хоть какая-то гармония.

Утром блондин проснулся бодрым и свежим, как будто проспал отнюдь не пять часов.

Ближе к обеду ему позвонил Артем, который в последнее время окончательно свихнулся на конспирации и не посвящал в свои планы дальше, чем того требовал необходимый минимум. Они договорились встретиться в «Острове», однако, когда Волков подъехал к бару, то увидел, как Генерал запрыгивает в свою машину, поэтому моментально его набрал.