Командарм (СИ) - Мах Макс - Страница 63

— О самом важном. — Дыхания не хватало, и предательски саботировал "задачи партии" шершавый язык. — Коротко и… по существу.

— Коротко… — Она, разумеется, знала, чего он хочет, но все-таки тянула, подбирая, по-видимому, подходящие слова. — Ну, если коротко… Платформа Троцкого со скрипом но прошла. Рыков колебался почти до самого конца, но его уговорил Николай Иванович… А потом пошли слухи, что тебя Дзержинский специально под выстрел подставил, что ты предупреждал, думал, что покушение на кого-то из вождей, даже бросился прикрывать Сталина… Ну, в общем, Дзержинский в последних заседаниях не участвовал. Атмосфера сгущалась, а тут еще всплыла информация, о приватных переговорах между Феликсом и Иосифом, и о секретных приказах по ОГПУ… В общем, на выборах в высшие парторганы группа Каменева и Сталина осталась в меньшинстве. В ЦК большинство за Троцким, Смирновым и Рыковым…

"Смирнов? — удивился Кравцов и вспомнил то, что пропустил по-видимому из-за усталости и боли в разговоре с Эйхе. — Ну, да! Иван Никитьевич ведь вошел в Политбюро!"

— Постой! — сказал он. — Но была же договоренность: Генеральный не может быть членом Политбюро!

— Иван Никитьевич возглавил НКПС и стал первым замом Предсовнаркома.

— Иосиф согласился на Смирнова?

— Сталин ушел с поста председателя. Теперь в Совнаркоме Рыков командует, а Сталин сменил Калинина[79]. Будет заниматься советским строительством.

— А Каменев?

— Каменев назначен наркомом Труда.

— Куйбышев?

— Валериан Владимирович остался в Рабоче-Крестьянской Инспекции, в ЦКК его заменил Рудзутак.

"Разгром, однако…"

— Троцкий? — спросил он вслух.

— По-прежнему в ВСНХ.

В голове шумело, мысли путались.

"Да, что же у них там стряслось?"

Впрочем, что произошло на Партконференции он предположительно знал. Эффект момента сработал в пользу Троцкого, и теперь, если не сглупит и не сдаст позиции из-за очередной ерунды, типа гонора, взыгравшего эго или интеллигентских рефлексий, дожать оппозицию, в которую обратились Сталин и Ко, будет не так уж и сложно. Главное не медлить и действовать последовательно! Убрать Кагановича, Молотова, Варейкиса, заткнуть в дальние дыры Кирова и Орджоникидзе, ну, и всех остальных… Ворошилова, Андреева, Мануильского… всех! Не расстреливать. Зачем? Тихо уморить в безвестности… Где-то так.

— А что Леонид Петрович?

— Ничего, — удивилась вопросу Рашель. — Он в Ленинграде остался, где и был. Почему ты спрашиваешь?

"Потому что я рекомендовал его, но Троцкий сделал по-своему… и хорошо, что так…"

А почему это хорошо, а не, скажем, плохо, он даже и не спросил себя. Мелькнула мысль и ушла. И бог с ней…

— А генеральным кого выбрали?

— Никого, — покачала головой Реш. — Упразднили пост.

Глаза начали закрываться сами собой, но был еще один вопрос…

— Что с наркоматом?

Поняла ли она о каком наркомате он спрашивает? Похоже, поняла.

— Не знаю. — Ответила Реш. — Вот придет вечером Лев Давыдович, его и спросишь…

Троцкий пришел вечером. Выглядел усталым, да и настроение, судя по всему, у вождя было неважное.

"Тоже мне, победитель!"

Однако, подойдя к кровати Кравцова, Троцкий улыбнулся, и улыбка у него вышла вполне дружественная, естественная и как бы даже сочувственная.

— Доктор рекомендовал не задерживаться, — сказал он, чуть дернув в раздражении верхней губой. — Не волновать, не… Ну, вы же, Макс Давыдович, сами, так сказать, эскулап, должны понимать.

— Понимаю, — Кравцов хотел было приподняться, но куда там. Рана под плотными повязками вспыхнула огнем.

— Лежите, лежите! — В голосе Троцкого прозвучал едва ли не испуг. — Что вы!

— Ничего, — с трудом выдохнул Макс. — Все… в порядке. Спасибо, что пришли…

— Ну, что вы, право! — возразил Троцкий, присаживаясь. — Что за глупости! Это еще не известно, кто кому должен спасибо говорить! Вы в самый трудный момент оказались именно тем человеком, который знал, что нужно делать.

Ну, что ж, сказано более чем определенно. Яснее не выразишься.

— Я бы… — Кравцов хотел сказать, что не стал бы определять свое участие в событиях столь категорическим образом, но Троцкий его прервал.

— Вы — это вы, а я — это я! — сказал он твердо. — И позвольте мне самому решать, что и как оценивать.

— Извините.

— Извинения приняты, — кивнул Троцкий. — Времени у нас мало, — он чуть улыбнулся, вспомнив, по-видимому, их прежние "длинные" разговоры, — поэтому буду краток. О вашем состоянии оповещен. Товарищ Рашель держит меня в курсе. С профессором Ладыженским говорил, мнение консилиума известно. Месяц, возможно, полтора на выздоровление. Несколько позже можно будет перебраться в санаторий или на дачу. Это мы устроим. Теперь о делах. Вы уже в курсе по поводу новых назначений?

— В общем плане, — Кравцов оказался не готов к стремительному напору Вождя. — Но Наркомат и РВС…

— Наркомом назначен Антонов-Овсеенко. Вы, насколько я знаю, с Владимиром Александровичем знакомы неплохо, и отношения у вас хорошие. Надеюсь, сработаетесь.

— Сработаемся?

— Да, именно так. Видите ли, Макс Давыдович, Эфраим Маркович уходит из РВС. Он принял у товарища Каменева СТО[80]. И я предложил на пост своего первого заместителя в РВС СССР вас.

— А… То есть, это… Черт! Это неожиданно! — Кравцов такого, и в самом деле, не ожидал. — Это большая честь…

— Это огромная ответственность. — Остановил его Троцкий. — Вы должны понимать, что фактически речь идет о руководстве РВС. Я в данном случае фигура номинальная, никак не больше. И все это знают и понимают правильно. Постойте! — остановил он Макса, попытавшегося из самых лучших побуждений вставить слово. — Вы не все знаете, и меры ответственности еще не оценили. Мы, видите ли, — я имею в виду Политбюро — решили устранить некоторые, накопившиеся противоречия. Народный комиссариат по Военным и Морским делам — это, в сущности, административно-командный орган для управления РККА. Вот Владимир Александрович и будет нашим главнокомандующим мирного времени. В его ведении войска, а значит, и кадры, тылы, вооружения, разведка и Штаб РККА. РВС же — стратегический орган, политический и хозяйственный. В дополнение к прежним структурам в РВС теперь входят три новых управления: Мобилизационно-хозяйственное, его возглавил Михаил Михайлович Лашевич, Политическое — Бубнов будет совмещать руководство управлением и обязанности секретаря ЦК, и Военно-техническое — на него мы рекомендуем Эйхе. Кандидатуры одобряете?

— Так их же Политбюро назначило.

— Мы назначили, а спрашиваю я вас.

— Думаю, все трое превосходные работники, но не будет ли с их стороны, я имею в виду товарищей Лашевича и Бубнова…

— Не будет, — остановил Кравцова Троцкий. — Я говорил с обоими. Вопрос решен, сработаетесь.

— На Военконтроле останетесь вы. — Продолжил он через мгновение. — Мы, помнится, уже обсуждали с вами кадровый голод? Ну, вот так и выходит, что каждому из нас приходится работать за двоих, а то и за троих. Впрочем, найдете себе хорошего заместителя… Я же нашел! — Улыбнулся Троцкий.

"И я нашел".

Если уж так вышло, что он стал первым заместителем Троцкого по Реввоенсовету, учреждению, превратившемуся теперь, — поглотив и Политуправление, и Мобилизационно-хозяйственное — в настоящего монстра, то Макс мог себе позволить взять в заместители того, кого хотел сам. И у него был на примете такой человек.

"Закс, — решил Кравцов. — Лучшей кандидатуры не найти!"

Сталин пришел на следующее утро. Улыбнулся, подходя к кровати, поставил на тумбочку бутылку с темно-красным вином.

— Кинзмараули, товарищ Максим, очень полезное вино. — Сказал он, присаживаясь на табурет. — Говорят, кровь восстанавливает.