Вот это сноб! - Киланд Ви - Страница 44

– У тебя прекрасный дом.

– Благодарю. На самом деле поместье выбирал Грэм. Я смутилась и посмотрела на него, ожидая пояснений, но он их не предложил. Вместо этого он крепче обнял меня за плечи.

– Это было наше летнее место… – продолжала Женевьева. – Пока все не изменилось.

Грэм наконец заговорил:

– В какой-то момент дом был оформлен на нас обоих… Но потом я удачно продал мою долю Лиаму. – Он перевел взгляд на стеклянные двери, ведущие в патио. – Нам пора найти Хлою. – Грэм вывел меня из кухни, не сказав Женевьеве больше ни слова.

Посреди просторного двора располагался бассейн. Слева от него зеленел теннисный корт. На лужайке справа от бассейна бегало с десяток девчонок в легких, струящихся платьях. Большой надувной батут в виде замка принцессы соседствовал с аппаратом для изготовления розовой сахарной ваты. Там же был самодельный салон красоты, где девочкам могли уложить волосы в прическу, как у принцессы. Женевьева определенно расстаралась.

Грэм посмотрел на детей, пытаясь увидеть Хлою.

– Значит… Это был твой дом, Грэм?

– Да, но очень недолго. После нашей помолвки я приобрел его для нас обоих. Потом, узнав, что происходит, я больше не хотел иметь с ним ничего общего. Здесь на всем отпечаток Женевьевы. Мне было проще продать свою долю Лиаму и покончить с этим.

– Но ты выбрал этот дом. Должно быть, тебе было тяжело от него отказываться.

– Да, мне нравилось то, насколько он близко к воде. В архитектуре тоже много очарования.

– Согласна. У тебя хороший вкус.

Он нагнулся ко мне и потерся носом о мое ухо.

– Я бы тоже так сказал.

Узнав о том, что когда-то это было любовное гнездышко, я почувствовала еще больший дискомфорт от пребывания здесь и вынуждена была признаться себе в этом.

Я огляделась и увидела, насколько консервативно одеты взрослые гости. Грэм в белой рубашке-поло по фигуре отлично вписывался в компанию. Я, как всегда, выбрала ярко-синее платье без бретелей, кончики волос я выкрасила в тон. Мне очень хотелось изменить этот цвет, но я поклялась сохранять голубой цвет кончиков, чтобы Грэм не думал, что я выбита из колеи.

Когда Хлоя заметила Грэма, она сразу подбежала к нему.

– Грэм Крекер!

Он опустился на колени, развел руки в стороны, чтобы обнять ее, и сделал вид, что падает назад, когда малышка бросилась в его объятия.

– С днем рождения, солнышко!

Оторвавшись от него, Хлоя подняла на меня глаза.

– Привет, Сорайя.

– Привет, Хлоя. – Я нагнулась к ней. – А мне можно тебя обнять? – Мы обнялись, и девочка легко чмокнула меня в щеку. Губы у нее были липкими от сахарной ваты.

Ее руки снова обвились вокруг шеи Грэма.

– Ты погоняешься за нами?

– Обязательно. У тебя сегодня день рождения. Все твои желания исполняются. Почему бы тебе ненадолго не вернуться к твоим подружкам? Я сейчас к вам приду, хорошо?

Хлоя с энтузиазмом закивала и побежала к остальным девочкам.

Грэм встал.

– Ты выдержишь, если я ненадолго оставлю тебя с волками?

– Конечно. Мы здесь ради Хлои. С остальными я смогу справиться.

– Мы все наверстаем позже, я обещаю, – прошептал Грэм мне на ухо, отчего по моей шее побежали мурашки.

Он побежал к Хлое, и я с удивлением наблюдала, как он получал от нее указания. Поступив в полное ее распоряжение, он бегал кругами, гоняясь за малышками по лужайке, возвышаясь над ними и играя роль какого-то сказочного чудовища. Я фыркнула, когда он рухнул на траву, позволив девочкам атаковать его. Было такое ощущение, как будто на него набросилось облако розового шифона.

Я не могла не подумать о том, что возможность забеременеть от этого мужчины была не самой ужасной возможностью на свете. Чем больше я за ним наблюдала, тем отчетливее понимала, что хочу разделить с ним жизнь. Но без осложнений эта жизнь никогда не будет. Женевьева навсегда останется ее частью.

Разговор, происходивший по диагонали за моей спиной, на мгновение отвлек мое внимание от Грэма и девочек.

– Это Грэм Морган на лужайке.

– Да. Ты же знаешь всю историю, верно? То, что Грэм и есть биологический отец Хлои?

– Ни один секрет не хранили хуже, чем этот, если хочешь знать мое мнение.

– Судя по всему, об этом знают все, кроме него.

– Бред.

– Ты только представь. Одна женщина и два красавца.

– Похоже на одну из твоих книг, Элиза.

– Я знаю.

– Полагаю, Морган ушел на дно на какое-то время после того, как Женевьева оставила его ради Лиама. Оборвал связи со многими людьми. Он ее по-настоящему любил. Говорят, эта история настолько разбила ему сердце, что, узнав об их романе, он приехал сюда и перебил половину окон в этом доме.

– Шутишь?

– Нет.

– Вау. Я бы завела любовника только для того, чтобы Стэнли отреагировал хотя бы наполовину так же страстно.

– Бедняжка Женевьева заплатила за свою ошибку. Овдовела в таком молодом возрасте. Мы все вели себя глупо, когда были молоды. Она не заслужила такого наказания.

– Что ж, приятно видеть, что он здесь ради малышки.

– Интересно, соединятся они ради дочери или нет? У них получаются красивые дети.

– Это будет счастливый конец трагической истории, правда?

«Счастливый конец у него возможен только со мной, сучка».

Несколько минут спустя я полностью погрузилась в обдумывание того, что говорили эти женщины, и не заметила, как Грэм скользнул мне за спину и запечатлел поцелуй у меня на шее. А сплетницы обратили на это внимание. Глаза практически вылезли у них из орбит.

Их вариант «и жили они долго и счастливо» разбился вдребезги, когда Грэм публично продемонстрировал нежность к той, кого они приняли за обслуживающий персонал.

Я не смогла удержаться, повернулась к ним и улыбнулась.

– Поворот сюжета.

Грэм явно ничего не понял, но ни о чем меня не спросил.

Он вгляделся в мое лицо.

– Как ты? Держишься?

Я навесила на лицо самую счастливую улыбку.

– Все хорошо.

– Хлоя хочет открыть подарки, поэтому я сейчас иду к машине, чтобы их забрать.

– Я тебе помогу.

Мы с Грэмом трижды ходили к машине и обратно, чтобы перенести все подарки. Когда мы с этим закончили, Женевьева как раз ставила на стол огромный торт в форме пышного платья.

Она пригласила профессионального фотографа. Когда настало время Хлое задувать свечи, Женевьева махнула рукой Грэму, чтобы он подошел и встал рядом для фото.

Фотограф заставил Женевьеву и Грэма позировать для нескольких фото с Хлоей. От этой картины у меня заурчало в животе, потому что мой мозг продолжал проигрывать то, что сказали эти женщины. И дело было не в том, что я не хотела, чтобы Грэм фотографировался рядом с Хлоей. Я нервничала из-за того, что он стоял так близко к Женевьеве. Вероятно, фотограф решил, что они женаты. Эти двое были вместе, и это заставило меня подумать о том, как развивались бы события, если бы меня не было в жизни Грэма. Сцена была словно взгляд в хрустальный шар, отражающий то, что могло бы быть. Задумался бы Грэм о том, чтобы вернуться к Женевьеве, если бы не был знаком со мной? Он говорил мне, что нет, но все могло бы быть иначе, если бы я не появилась в его жизни. Я вполне могла быть тем звеном, которое мешало соединиться родителям этой маленькой девочки. Мне вспомнилось собственное детство.

«Неужели я Тереза для Хлои?»

Мои мысли вернулись к Грэму. Он шел ко мне с двумя фарфоровыми тарелками с кусками торта. Судя по всему, этот детский праздник был слишком роскошным для бумажных тарелок.

– Шоколадный торт. – Он подмигнул мне. – Твой любимый.

Мне не хватило духа сказать ему, почему у меня вдруг пропал аппетит. Даже шоколад не смог бы успокоить мою тревогу, появившуюся от осознания того факта, что я потенциальная разрушительница семьи. Поэтому я заставила себя съесть торт, пока мы стояли рядом и смотрели, как Хлоя начала открывать подарки.

На это ушел час, после которого остались кучи упаковочной бумаги, и мне очень захотелось в туалет. Я не пила ничего, кроме воды и кофе без кофеина, так как об алкоголе речь идти не могла. Грэм собирал некоторые из игрушек Хлои и не заметил, как я ускользнула.