Цена молчания (СИ) - Еленина Юлия - Страница 81

- Подхалим. Предлагаю сделку. Я ищу твою Ольгу, а ты мне потом рассказываешь, где вас опять жизнь столкнула и чем это закончилось. Идет?

Роман чертыхнулся. Конечно, мысленно. Он не любил никого пускать в свою душу, даже Анну, но отказать сейчас ей не мог.

- Идет, шантажистка, – усмехнулся и, попрощавшись, повесил трубку.

Действительно, а почему бы не позвонить самой Ольге и не спросить, где она? Но он не хотел услышать «тебе не стоит приезжать», «не надо, все нормально» и тому подобное. А Роман предполагал, что так и будет. И даже догадывался, что ее «немного приболела» – неправда. Слишком уж странный голос был у Ольги по телефону. Но, по крайней мере, слова о разводе прозвучали. И очень бы хотелось, чтобы хоть это оказалось правдой.

Анна перезвонила через час со словами:

- С тебя ящик коньяка.

- Ты стала пить коньяк? – удивился Роман.

- Да не для меня. Пришлось напрячь парочку людей, – драматическая пауза.

- Аня…

- Нашли твою Ольгу, записывай или запоминай, – она назвала больницу и уже игриво попросила: – Теперь давай рассказывай.

Роман выдохнул и начал рассказывать о встрече с Ольгой в Москве, стараясь сократить свой монолог до минимума.

- И это выдающийся писатель? – горестно вздохнула Анна. – Нет бы красочно расписать, а он сухо изложил мне факты. Даже юридические документы красноречивее тебя.

- Слушай, тебе расписать, в каких позах мы трахались или что?

- Тише ты, не кипятись. Но я рада. Вы, конечно, знатные придурки, которые как будто специально бежали от своих чувств, но наконец-то это поняли. Не наломайте в этот раз дров, третий раз судьба вряд ли даст вам шанс.

Роман согласился с ней и перевел тему на Питер. Анна рассказала о своей работе, новой подружке и красоте северной столицы, закончив словами:

- Приезжай как-нибудь набираться вдохновения для новой книги.

- Обязательно, – пообещал Роман.

Решив как-то отвлечься от зудящих мыслей, он открыл ноутбук, чтобы написать хоть пару строк новой книги.

Глава 8

Роман понимал, что в шесть утра его в больницу вряд ли кто-то пустил, но и ждать, когда он уже в Москве, было тяжело. Поэтому, подхватив дорожную сумку, двинулся в сторону стоянки такси и без раздумий назвал адрес больницы, узнав его у всезнающего гугла.

Центральная дверь, конечно, была закрыта, но Роман знал, что приемный покой будет открыт круглосуточно. Так и было, только внушительного вида женщина преграждала путь. Роман включил все обаяние, на которое был способен, но дама была непреклонна. Вот уж охрана! Даже бывший спецназовец выглядел бы не так устрашающе на посту охраны.

Они пререкались минут десять, пока из заветного коридора, в который Роман никак не мог попасть, не вынырнула девушка в белом коротком халате.

- Мама, – обратилась она к церберше на посту. – Я дочитала, принесла тебе. Великолепно.

И она протянула женщине знакомую книгу. Может, хоть на девушку его обаяние подействует.

- Извините, – обратился он к ней. – Не окажете мне небольшую услугу, а я подпишу вам книгу и даже могу прислать новую до ее выхода в свет.

Обе дамы, кажется, растерялись. Потом та, которую назвали мамой, перевернула книгу и поочередно посмотрела то на Романа, то на фотографию на глянце. Девушка только открывала и закрывала рот, прижав руки к груди.

- Вы, – наконец выдавила она. – Вы Роман Островский?

- Да, – он посмотрел на бейджик, – Алина.

Наверное, сегодня фортуна была его стороне, потому что через пять минут медсестра принесла ему халат, а церберша предложила оставить сумку у нее на посту. Подписав книгу едва ли не лучшими рожденными им строками, он поспешил за Алиной. Они зашли в отделение неврологии, и девушка спросила, включив компьютер:

- Кого вам надо найти?

Роман назвал все данные, а медсестра убрала руку с мышки и улыбнулась:

- Ну сегодня просто ваш день! Должна была дежурить на сутках Светка, но попросила меня заменить, а через нее вы бы не прорвались. В конец коридора, – показала Алина рукой направо. Двести четвертая палата.

Брови Романа просто поползли вверх. Это точно невероятное везение, такое только в художественных произведениях встречается. Желание мгновенно сорваться с места пришлось подавить. Роман со всей искренностью еще минут пять распинался в благодарностях, а смутившаяся медсестра даже покраснела.

- Алина, если я вам еще что-то должен… – сделал намек.

- Ну что вы, Роман Сергеевич. Знакомство с вами мне достаточно, только постарайтесь уйти в течение часа, чтобы у меня проблем потом не было. И про диагноз даже не спрашивайте, я уже и так перешла все границы.

- Все нормально, я спрошу у Ольги и постараюсь вас не подставить, удалившись из отделения вовремя.

Наконец-то… Наконец-то… Для Романа эти несколько метров показались километрами. Он нашел взглядом заветные цифры и, стараясь не издавать лишнего шума, нажал на ручку.

Это была одноместная палата, что его удивило, но тут же и разозлило.

«Наверное, режиссер постарался», – подумал он и в едва осветившейся весенним рассветом комнате сделал несколько шагов по направлению к кровати.

Ольга улыбалась во сне, хоть и стала бледнее с их последней встречи. Роман присел рядом на корточки и провел пальцем по ее лицу, надеясь, что снится ей именно он. Ольга смешно сморщила нос от прикосновения и попыталась выпутать руку из кокона одеяла, чтобы почесать щеку.

Как будто муха ползала по щеке. Но мухи надоедливее, а тут просто было немного щекотно, но тепло и приятно. Ольга сквозь сон потянулась к щеке, но наткнулась на чьи-то пальцы и от неожиданности открыла глаза.

Было еще темновато, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы сфокусировать взгляд на знакомом лице. Но вот поверить своим глазам было сложно, поэтому просто вырвалось:

- Я еще сплю?

Легкая полуулыбка одним лишь уголком губ появилась на лице Романа, и он ответил:

- А я тебе снился?

До Ольги начало доходить, что она все-таки уже проснулась. А еще появилось желание расплакаться. Непонятно почему. Неизвестно отчего. Но что-то внутри, какое-то напряжение, просто разорвалось.

- Ты мне всегда снишься, – ответила, почувствовав, как голос слегка дрогнул.

- А ты мне, – снова улыбнулся он и потянулся к ней за поцелуем, но дотронулся губами лишь до щеки.