Цена молчания (СИ) - Еленина Юлия - Страница 100

- Я читала его книги. Талантливо, броско, остроумно, но сам он… Он холодный и как будто безжизненный.

- В нем жизни больше, чем в нас с тобой, взятых вместе.

- Тебе виднее, – улыбнулась Инна, закрывая дверь.

Такси. Предвкушение. И… новость.

Ольга бросила деньги водителю, даже не глядя, и выскочила из машины.

Роман сидел на террасе со стаканом воды в руках. Он повернул голову и улыбнулся. Сейчас бы им не в ресторан, а в номер гостиницы, такое сильное желание охватило обоих.

Почти подбежав к столику, Ольга села к нему на колени, причем не совсем прилично, лицом к лицу, и начала целовать. Целовать до боли, пытаясь компенсировать все, что горело внутри. Его запах, вкус, руки на теле… Все это было сумасшедшим.

- Оля, я сейчас кончу, – шепнул на ухо Роман, взяв ее ладонь и пристроив между телами, чтобы она сама почувствовала, как стояк мешает в общественном месте.

- Я хочу тебя, – шепнула она в ответ и провела рукой по выпирающей части на брюках.

- Я бы сейчас трахал так, чтобы больше ни одна дурацкая мысль не проникла в твою голову, чтобы ты орала подо мной, кончая, чтобы я ощущал твои твердые соски губами, когда сидишь на мне, чтобы твоя спина выгибалась, когда я вхожу сзади.

- Бля, если сейчас будет мокро, то явно не от дождя.

- Я так и хотел.

Рука Романа уже нырнула в шорты. И им было плевать на людей вокруг.

- Может, нафиг ужин? – спросила Ольга.

- Нет уж, спрыгивай и садись напротив. Нам надо поговорить.

Разговоры не были их сильной стороной, но она понимала, что сейчас этого не избежать.

- Говори, – Ольга села на стул.

- К врачу ходила?

- Да.

Вопросов не было, только взгляд. Но именно он пробирал до костей, перекручивал все внутри. И Ольга поняла, что должна сказать, но эгоистично не хотела.

- Все нормально, – ответила, отдав меню.

- Это как? – Роман ждал, аккуратно спрашивая.

- Это значит, что плод развивается согласно сроку и что через… н-ное время мы станем родителями.

- Я рад.

Ольга его мучила беспощадно, но ждала этот вопрос, который так и не прозвучал. Какой срок? Он ведь сказал, что это в любом случае его ребенок.

Официант принял заказ, и Ольга, поставив локти на стол и подперев сплетенными ладонями подбородок, уставилась на Романа.

- И что мы так смотрим? – спросил он, улыбнувшись.

- У тебя красивые глаза, – ответила Ольга.

- Да я вроде и весь ничего.

- Согласна. Потом расскажу, какая часть твоего тела мне нравится больше всего.

Роман наклонился чуть вперед и предположил:

- Это мой мозг?

- Он, безусловно, хорош, и работать ты им умеешь, но с другим органом у меня получается лучше находить общий язык.

- С языком проблем точно нет, – он игриво подмигнул, – а вот с мозгом бы не помешало тоже поработать.

- Островский, ты иногда меня бесишь.

Протянутая ладонь, и Ольга вложила свою руку. И в этом прикосновении было больше любви, чем в сексе. Эта была простая нежность, но искренняя, душевная, что ли…

- Ты часто обращаешься ко мне по фамилии, – сказал Роман, подтянув ее запястье к губам и поцеловав.

- Мне нравится твоя фамилия.

- Хорошо, – он отпустил ее руку. – Ольга Михайловна Флоренцева, я абсолютно не романтик и совершенно не понимаю, что именно сейчас надо делать, но… Блядь, я люблю тебя. У меня нет с собой кольца, я не собираюсь становиться на одно колено, а ты не запрыгаешь в экстазе от всей этой картины. Поэтому просто скажи – мы поженимся? Тебе же нравится моя фамилия, она может стать и твоей.

Ольга откинулась на стуле и слушала, как он неумело пытается организовать предложение руки и сердца. Все-таки писать у него получается лучше, чем говорить.

- Я. Тебя. Обожаю.

- Это да?

Роман напрягся, ожидая от него слов или действий. Ольга не стала его мучить:

- Шесть недель. Всего-то шесть недель, и ты теперь знаешь, что он твой. И я хочу, чтобы у него были твои глаза.

- У него?

- Я уверена, что это мальчик. И буду носить твою фамилию. Островская Ольга Михайловна… Не плохо же?

- Вообще отлично. А нам можно?..

Роман не закончил вопрос, но Ольга его поняла. Она сама так соскучилась, что даже принесенная еда не лезла в горло.

- Нам можно все, что не запрещено всякими кодексами. И я уже сижу, сжимая ноги, потому что хочу тебя до умопомрачения.

- Оль, я рад всему, что происходит, – Роман отложил приборы и посмотрел так, что Ольга поняла – сейчас будет сказано что-то неприятное. Она чувствовала это. В груди все перевернулось, сжалось, стянулось от этих слов. – Но я боюсь… Я не хотел никогда детей, потому что…

- Что?..- переспросила Ольга. Ее внутренняя борьба достигла состояния – вырваться и орать в голос. А тем более Роман, который смотрел в сторону, добавил непонятное:

- Я не создан для семьи, но с тобой готов.

- Это что сейчас было? То есть ты сомневаешься? Не надо на мне жениться по долгу, не надо на мне жениться по юридическим причинам, не надо на мне жениться… Если ты не хочешь! Такое ощущение, как будто ты делаешь мне одолжение этим браком. Я тебя не просила, я не настаивала, как делали бы другие женщины. Я просто хотела быть с тобой…

Роман понял, что просто неправильно выразил свою мысль. Все-таки на письме это у него получается лучше, но он улыбнулся:

- Ты стала моей болью и проклятием, – а потом стал серьезнее: – Блядь, я не никого не любил так, как тебя. Да, я боюсь этих чувств, нам будет сложно, даже очень. И мы, Оль, слишком похожи, но я хочу быть с тобой. Хоть сколько, но хочу…

- Не поняла, – сказала Ольга, тоже отложив приборы и посмотрев внимательно.

Роман протянул руку и улыбнулся.

Понимать сейчас ни к чему. Просто нужно любить. Но все было слишком сложно. Улыбки и молчание их не спасало.

- Островский я даже для меня слишком хорошо тебя знаю. И пока ты не скажешь, разговора не получится.

- Тебе не со мной надо сейчас поговорить.