Два Дьюрана (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 3

— Послезавтра уже я буду решать, что касается Дьюрана, а что нет. И я надеюсь, дядя Готвиг, ты не откажешь мне в добром совете, как было все эти годы.

— Разумеется, не откажу, — отец сердечно похлопал Альрика по плечу, так что тот едва не сунулся носом в лошадиную гриву. — Неужели я оставлю сына лучшего друга? И своего зятя?

— Будущего.

— Хочешь сказать, что можешь отказаться от этого брака?

— Нет, конечно, нет! Но я боюсь загадывать, дядя Готвиг, — теперь Альрик говорил с горечью. — Не знаю, что может случиться завтра. Не знаю, куда отправился этот... И кого может привести с собой. Конечно, вы не беззащитны, но в замке у него повсюду свои люди, и я... Я боюсь. Боюсь за вас, а в особенности за Вьенну!

— Не думаю, будто нам есть, чего опасаться, — сказал отец. — Она еще не жена тебе и даже не нареченная невеста. Наша договоренность с Грегором жива лишь на словах, ты это знаешь, как и все вокруг. И вот что я скажу тебе: я не стану осуждать тебя, если ты откажешься исполнить волю отца. Думаю, он понял бы тебя.

— Я никогда не пошел бы на такое по доброй воле, — совсем тихо ответил Альрик, низко опустив голову. — Но неужели вы готовы рискнуть...

— Поговорим наедине, — перебил отец. — Слишком много ушей вокруг.

Уверена, он не случайно оглянулся на меня, но я вовремя сделала вид, будто срываю цветки репейника у дороги, а выждав некоторое время, подъехала к карете и наклонилась к окошку.

— Матушка?

— Неужели ты наконец-то решила отдохнуть? — немедленно откликнулась она.

— Нет, просто хочу спросить кое о чем. 4e0863

— Не на дороге же, Вьенна!

— Почему нет? Я ведь не о чулках или еще чем-то... 

— Ну так спрашивай.

— О каком еще дяде толкует Альрик? Я никогда не слышала, чтобы у дяди Грегора был брат. Это родственник тети Мальсенты? Или еще кто-то? И почему Альрик говорит о нем с такой неприязнью? И еще...

— Вьенна!

— И еще: отец о нем знает, так почему ни словом мне не обмолвился? Что это за тайны такие? И чего боится Альрик? — договорила я, не слушая возражений.

— Поговорим наедине, — после долгой паузы ответила мама, в точности как отец Альрику. 

Я вздохнула и выпрямилась в седле. 

3.

Вот он, замок Дьюран, уже совсем близко, очертания его стен знакомы мне с детства. На самую высокую башню мы с Альриком лазали... страшно вспомнить, сколько лет тому назад! Не меньше десяти, наверно. Помню, как было страшно: в башне давно поселились совы, и им не нравились непрошеные гости. В полумраке сверкали большие глаза, слышалось недовольное угуканье, иногда по голове задевало мягкое бесшумное крыло... А на самом верху через бойницы можно было увидеть широкий разлив реки и луга за нею — это был уже не Дьюран, а кому принадлежали те земли, я не знала и всё время забывала спросить у отца. Да и какая разница?

Так кто же поселился в моем втором доме? О ком Альрик говорит с такой досадой и... со страхом, пожалуй? И почему? 

Вот главный вопрос — почему? Ведь отец был так дружен с дядей Грегором, отчего же не помог осиротевшему Альрику? И ведь все знают ответ на этот вопрос, только почему-то решили держать меня в неведении! Но ничего, это долго не продлится. Мама обещала объяснить, в чем тут дело, а она держит слово, даже если ей очень этого не хочется.

Хозяйка замка вышла встречать нас, и мне показалось, будто и она чем-то встревожена.

Альрик подоспел ко мне прежде слуги и помог спешиться. Встав рядом с ним, я с трудом подавила улыбку: он вырос, конечно, но и я тоже, и теперь мы были почти одного роста — я всего лишь на два пальца ниже. Может, он еще сделается повыше ростом, но если нет, мне всю жизнь придется носить туфли на низком каблуке... Или ему — обувь на высоком.

— Как ты выросла, девочка моя, — проговорила тетя Мальсента, когда я подошла. 

Для того, чтобы обняться с нею, мне пришлось пригнуться — она была невысокой. Рядом с дядей Грегором тетя Мальсента казалась хрупкой статуэткой, и не верилось даже, что эта изящная дама твердой рукой правит замком и всеми землями Дьюран в отсутствие мужа и справляется не хуже любой из жен владетельных господ в округе.

— А ты совсем не изменилась, тетушка... — начала я, но она перебила:

— Ты уже достаточно взросла, чтобы называть меня просто по имени.

— Как тебе будет угодно, Мальсента, — улыбнулась я, вспомнив слова матери-наставницы о женщинах, стремящихся удержать молодость любой ценой. 

В самом деле, сложно казаться юной, когда взрослая девушка называет тебя тетей... Хорошо, что мама не страдает такими глупостями!

Мы прибыли первыми, и неудивительно: все-таки ближайшие соседи, дорога наезженная. Остальные доберутся потемну, а скорее всего - к завтрашнему полудню.

Я огляделась: казалось, старый замок совсем не изменился, только стал чуточку поменьше — прежде казался огромным, как и мой родной дом, а теперь — самым обычным... 

Но нет, кое-что всё-таки поменялось! Помнится, кладка на верху стен заметно разрушилась от непогоды, и лазать там нужно было осторожно, чтобы не подвернуть ногу или вовсе не сорваться вниз, если непрочно держащийся камень вдруг пошатнется или вовсе вывернется со своего места под твоей тяжестью. Кое-где проросли кусты и деревья — семена занесло ветром, и дядя Грегор время от времени приказывал выполоть их, пока не вцепились корнями в трещины между камнями и не разрушили стену еще сильнее. Но всё равно каждую весну стена зеленела не только мхом, плющом и вьюнками, но и упрямыми молодыми деревцами... Да что там! Помню, рядом с караулкой вырос солнечный цветок — наверно, стражники лузгали семечки, и одно целое упало меж камней. Дядя Грегор разрешил его оставить — не дерево же, к осени погибнет. Цветок вымахал выше человеческого роста, приходилось подвязывать, чтобы не сломало ветром...

Теперь же я не видела никакой зелени в неположенных местах. Плющ кое-где сохранился, но не доставал до самого верха стены. В общем-то, и правильно, по старым веткам вполне может вскарабкаться даже взрослый мужчина, не то что дети. Вьюнки — те цвели, где попало, как обычно, но от них вреда никакого, а вот мха не было. И кладку явно подновили там, где она осыпалась: я прекрасно помнила, где нужно перескакивать опасные места, когда играешь в догонялки.

И ворота другие, сообразила я, совсем новые, видно по цвету древесины. И в них не просто подгнившие доски заменили, а просто поставили новые. 

Вот так дела... Что, Дьюран собирался обороняться от врагов? Откуда они взялись в наших глухих краях? Может, завелись какие-нибудь лесные разбойники? Тогда понятно, кто подстрелил неведомого дядю, и почему он теперь не ездит без охраны... Вот только я всегда полагала, что лесные разбойники замки не штурмуют, а браконьерствуют и грабят проезжих.

Нашего замка, к слову, такие перемены не коснулись. Впрочем, его содержали лучше, во всяком случае, камни нигде не шатались, как в Дьюране. Мама всегда говорит, что нужно следить за своим домом как следует, и если чинить понемногу, но каждый день, то не придется тратить огромные деньги на ремонт. Отец с ней соглашается, а вот дядя Грегор, видимо, думал иначе: мол, нечего трогать, пока не развалилось. Это очень на него похоже... Видимо, только после его смерти тетя Мальсента распорядилась привести всё в порядок: прежде ей пришлось бы переспорить мужа и убедить в такой необходимости, а это наверняка было делом нелегким...

А вот внутри мало что изменилось. Нам отвели те же покои, что и всегда, и я словно вернулась в детство: на немного выцветшем гобелене, закрывавшем стену, по-прежнему резвились единороги, смотрела на них златовласая дева, а за кустами прятались охотники. Оконный переплет и резьба на спинке кровати были знакомы до последней завитушки, а постель оказалась даже мягче, чем мне помнилось, наверно, по сравнению с жестким ложем в обители.

Но предаться воспоминаниям я могла и ночью, а пока мне хотелось расспросить маму, потому что потом ее вниманием завладеет тетя Мальсента, и я ничего уже не узнаю.